Бармен повернулся к Берку, и тот жестом попросил третью кружку.

— Доброе пивко, само пьется… Позвольте представиться: Майкл Берк. Насчет Уилсона любопытствую по просьбе его приемной матери. Она тяжело больна и просила его разыскать.

— А не врете?

— Чтоб я сдох. Она живет в Фаллоне, недалеко от озера Пирамид. Знает только почтовый ящик Джека Уилсона, а не адрес. Я взялся пособить.

— Этот Уилсон тут уже три-четыре месяца.

— Строит паланидарий! — ввернул кто-то от покерного стола.

— Не планетарий, а обсерваторий, — солидно возразил бармен.

— Какая разница?

— Большая разница, дурья башка!

Как ни хотелось Берку ускорить процесс добычи информации, приходилось подстраиваться под здешний ленивый темп.

— Небось наш звездочет как раз сегодня звезды обсервирует, — продолжала «дурья башка» за покерным столом. — Сегодня день летнего солнцестояния. Самый длинный в году.

— Это значит, олух, что сегодня самая короткая ночь, — строго поправил бармен. — Для астронома худший день в году.

— Сам ты дурак! Солнце тоже звезда! И сегодня ею можно любоваться дольше всего!

Другие игроки смехом поддержали своего.

— Ты мне еще поговори! — взвился бармен. — Мигом вылетишь на улицу, зубоскал чертов! — Он снова повернулся к Берку: — А у приемной матери разве нет его телефона? Ладно, это ваши дела. Отсюда до богатенького астронома миль шестьдесят. Если не лень, езжайте. Места красивые, самая середка заповедника. — Бармен положил на стойку карту. — Доедете до этой развилки, там, для ориентира, стоит раздолбанный голубой трейлер, на нем розовые фламинго нарисованы. От фламинго возьмите влево. Дорога пойдет в гору, круче и круче, и миль через пятнадцать увидите ворота в чистом поле и усадьбу. Это и есть «Ленивые пчелки». Заблудиться не бойтесь, другого жилья поблизости нет. И дорога одна. Какая у вас тачка?

— «Ниссан».

— Внедорожник?

— Нет.

— Но привод хотя бы на четыре колеса?

— Обычный седан.

Бармен присвистнул.

— Отчаянный вы парень. Ночью, да на такой рахитичной машине… Ладно, выпьете еще пинту на дорожку? Для храбрости.

— Не на дорожку, а на козью тропу! — ввернул от покерного стола все тот же зубоскал.

Все расхохотались. Даже Берк рассмеялся.

Берк обнулил счетчик пути и нажал на педаль газа.

Ехать пришлось медленно. Грунтовая дорога была так размыта дождями, что даже двадцать пять миль в час воспринимались головокружительной скоростью и требовали предельного внимания. Страшно хотелось пить. Эх, не сообразил запастись водой!.. Что и говорить, паршиво он подготовился к концу света, который уже не за горами. Точнее, находится в процессе подготовки на второй горе слева от раздолбанного голубого трейлера с розовыми фламинго…

Кое-как одолев тридцать миль, Берк начал зевать. Он включил радио. Не помогло. Пару раз Берк уже ронял голову на грудь, но очередной ухаб приводил его в себя. Выход был один — опустить окно.

Сработало тут же. Ледяной воздух пустыни окатил лицо как водой. Стало шумно, зябко и пыльно, но сейчас дискомфорт только помогал бороться со сном. Звезды были видны во всей их красе. Млечный Путь разлетелся по небу как серебристая свадебная вуаль.

После трех часов езды Берк стал внимательнее смотреть по сторонам в ожидании увидеть голубой трейлер с розовыми фламинго. На душе у него было неспокойно. Внезапно появиться на ранчо, конечно, не получится. Даже если последний отрезок пути ехать с выключенными фарами (что на горной дороге граничит с самоубийством), то его выдаст шум. Среди ночи шумный старенький «ниссан» подобен горной лавине.

Разумнее всего затормозить на приличном расстоянии от ранчо и дальше идти пешком. Но что значит «приличное расстояние» в этой глухой бескрайности? Если Мэнди права насчет важности дня летнего солнцестояния, то Уилсон вообще не ложился. Пляшет или готовится к танцу, а возможно, и к Танцу.

Если он запланировал конец света на сегодня, то удар по человечеству нанесет скорее всего на рассвете. Выходит, Берку мучиться недолго: уже на рассвете все закончится — так или иначе…

Однако Берк мог только гадать, что именно задумал Уилсон. При желании он мог устроить Тунгусский метеорит на всю Америку — сжечь дотла все живое и неживое на миллионах квадратных километров, от океана до океана. Хотя это маловероятно. Уилсон помешан на Танце духов, а сама его идея происходит от великой любви к родной земле. Поэтому уничтожение не должно коснуться природы. Выходит, следует ждать чего-то вроде Кулпепера, только в масштабах целой страны. Если Уилсон сумеет навсегда вывести из строя всю электронику и навеки парализовать систему электроснабжения, будет катастрофа глобального масштаба. Хуже ста землетрясений и тысячи ураганов. Пострадает не только Америка — в одночасье рухнет мировая экономика. Миллионы людей погибнут — сразу или в ближайшем будущем. В современном мире пища и вода, медицина и тепло — все жизненно необходимое зависит от современных технологий. Человечество, вне сомнения, выживет. Но будет отброшено лет на пятьсот назад. Добро пожаловать в 1491 год. Начнем Америку с нуля.

Перспектива была настолько дикая, что Берку казалось смешным размышлять о ней всерьез. Однако страшные картинки невольно рисовались в его воображении. По радио как раз передавали последние известия: похоже, триста сорок два погибших в здании Дворца правосудия — окончательная цифра. Вся полиция Сан-Франциско мобилизована на поиски преступника или преступников…

Через десять минут в свете фар машины появился голубой трейлер с розовыми фламинго. На нем аэрозольной краской кто-то вывел: «Злая собака!»

Берк, согласно инструкции бармена, свернул влево. Дорога стала еще хуже, рытвины сменились ямами. Берк сбросил скорость, но было ощущение, что шасси «Ниссана» вот-вот переломится. Потом дорога пошла крутой спиралью вверх по горе.

Справа были скалы, слева зиял провал.

За очередным резким поворотом фары выхватили зайца посреди дороги. Чисто машинально Берк ударил по тормозам.

Это было идиотской ошибкой.

Машину повело в сторону, и она, не подчиняясь рулю, закрутилась. Берк в панике жал на все педали и угробил бы себя непременно, не случись глубокой вымоины, в которую ухнули задние колеса. Багажник звякнул о камень, и машина вдруг замерла — фарами в небо.

Берк перевел дыхание.

Он не знал, радоваться или плакать. С одной стороны, машина могла скатиться с горы. С другой стороны, его «ниссану», похоже, каюк.

Берк попробовал зажигание.

Черта с два. Впрочем, заведись двигатель, машина все равно не сдвинется с места, до того прочно она сидит в яме. Без тягача не обойтись.

Берк посмотрел на счетчик. Позади пятьдесят одна миля. До ранчо осталось примерно девять миль.