перекидывать на баржу через грузовой люк огромную груду пластиковых мешков с отходами и прочим мусором, накопившимися за время плавания. Погрузка проходила под неусыпным контролем агента департамента ФБР по борьбе с наркотиками, тщательно проверявшего содержимое каждого мешка, прежде чем дать добро грузчикам.

Пару минут Джулия внимательно следила за этой операцией, но не усмотрела в ней ничего необычного. Судно обыскали уже несколько раз. Сначала моряки Береговой охраны, затем таможенники, сотрудники ее собственного ведомства, агенты ФБР из департамента по борьбе с наркотиками, представители санитарной службы, но ни один из них не обнаружил на борту ничего противозаконного. Содержимое всех контейнеров состояло из потребительских товаров: одежды, обуви, детских игрушек, электронных игр и приставок, радиоприемников и телевизоров; все произведено в КНР руками фантастически дешевой рабочей силы — к большому неудовольствию американских трудящихся, ежегодно теряющих из-за этого десятки тысяч рабочих мест.

Вернувшись на камбуз, Джулия наполнила корзинку слоеными пирожками со сладкой начинкой из кунжутного семени и орехов, которые, она знала, особенно уважал капитан Ли Юньчэнь, повесила ее на руку и пустилась в обход нижних палуб. Большая часть команды работала наверху, а те немногие, что оставались в трюмах и машинном отделении, были только рады видеть приветливую девушку, угощавшую их вкусными слойками. В машинном она не задержалась — ни один уважающий себя чиф никогда не позволит размешать пассажиров рядом со своими драгоценными дизелями. А вот в топливном отсеке ей пришлось пережить довольно неприятный момент. Она шла туда по длинному пустому коридору, когда из-за спины вдруг вынырнул какой-то мрачный тип в промасленной робе и грубо спросил, какого дьявола ей здесь понадобилось? Джулия на мгновение запаниковала, но сумела взять себя в руки и с вежливой улыбкой сообщила, что у капитана сегодня день рождения, и по такому случаю он приказал угостить весь экипаж своими любимыми пирожками. Механик, у которого не было причин сомневаться в правдивости слов судового кока, вполне удовлетворился таким объяснением и с благодарностью принял предложенные слойки.

Обойдя все помещения на нижних палубах и в трюмах, где можно было разместить хотя бы два десятка нелегальных пассажиров, и не обнаружив никаких следов их пребывания, девушка вновь поднялась наверх, нашла укромное местечко на палубе, облокотилась на леера и сделала вид, будто любуется панорамой. Убедившись, что в пределах слышимости никого нет, она вставила в ухо миниатюрный приемник, наклонила голову и заговорила в микрофон прикрепленного под лифчиком радиопередатчика:

— Сожалею, но судно выглядит чистым. Я обыскала все палубы и трюм. Пустышка. Документация на камбузе свидетельствует о том, что запасы провианта рассчитаны только на команду.

Капитан Льюис на мостике «Ястребенка» ответил без промедления, как будто ни на секунду не расставался с рацией:

— Вы в безопасности?

— Да. Меня приняли безоговорочно.

— Хотите эвакуироваться?

— Пока нет. Хотелось бы немного задержаться.

— Пожалуйста, держите меня в курсе и будьте осторожны.

Последние слова Льюса утонули в грохоте двигателей проплывающего над доком десантного вертолета. Джулия с трудом удержалась от порыва помахать ему вслед. Было приятно сознавать, что сидящие внутри боевой машины парни в любой момент готовы, подобно ангелам-хранителям, прийти к ней на выручку.

Она испытывала одновременно облегчение — ведь задание можно было считать выполненным — и разочарование — поскольку так и не решила поставленную задачу. Судя по всему, Шэнь Циню снова удалось перехитрить федералов. Наиболее оптимальным выходом в ее положении было бы незаметно смыться с контейнеровоза или просто открыться тому же агенту ФБР, что контролировал погрузку мусора, и попросить помощи. Но Джулия никогда не искала легких путей; к тому же ей по-прежнему не давали покоя оставшиеся без ответа вопросы. Она интуитивно чувствовала, что разгадка где-то близко, и была исполнена решимости найти ее во что бы то ни стало.

Переместившись на корму, девушка спустилась на нижнюю палубу, приходившуюся почти вровень с баржей, уже наполовину заваленной черными пластиковыми мешками. С минуту она стояла у фальшборта, изучая баржу и буксир, уже приготовившиеся отвалить от борта «Сунь Линь». Два винта буксира пока работали на холостом ходу, взбивая воду за кормой в хлопья грязно-белой пены.

Джулию терзали противоречия. С одной стороны, она была абсолютно уверена, что на самом контейнеровозе нет и, скорее всего, никогда не было нелегальных иммигрантов. С другой стороны, сообщение агента ЦРУ из Циндао выглядело не менее достоверным и убедительным. Не приходилось сомневаться и в изощренной хитрости Шэня и его ближайших помощников. По всей вероятности, им удалось придумать и осуществить такой способ транспортировки беженцев, который до сих пор не смогли раскусить все американские федеральные службы вместе взятые.

Джулия закусила губу и напрягла извилины. Баржа?... Буксир?... С виду все нормально, но к чему такая спешка с выгрузкой мусора? Проклятье, уже отваливают! Как бы то ни было, а это единственная зацепка, которая у нее осталась. И решать надо сейчас! Джулия была не из тех, кто легко смиряется с поражением, не говоря уже о том, что душу ей по-прежнему жгло чувство ненависти и неудовлетворенной мести. Бросив быстрый взгляд вверх, она отметила, что грузовой люк закрыт, а матросы с буксира уже спускаются по трапу на свое судно. Оглядевшись вокруг и убедившись, что палуба пуста, Джулия вновь обратила взор на буксир. Так, оба грузчика спрыгнули на палубу и скрылись внутри. Шкипер с помощником стоят на мостике, еще один матрос торчит на носу, но все трое смотрят вперед.

Кормовая часть буксира поравнялась с наблюдательной позицией девушки. Взгляд ее упал на большую канатную бухту, сложенную на юте сразу за дымовой трубой. Прикинув на глаз, что высота составляет около десяти футов, Джулия решительно перелезла через леера. Снова вызывать Льюиса и докладывать о принятом решении не было времени, да и не привыкла она с кем-то советоваться в подобных случаях. Тщательно примерившись, она разжала руки, сильно оттолкнулась ногами и прыгнула.

Прыжок Джулии не остался незамеченным, но наблюдал за ним, по счастью, не кто-то из экипажа буксира или контейнеровоза, а Дирк Питт собственной персоной. Он уже битый час торчал на мостике «Голотурии» под палящим солнцем, не отводя мощного бинокля от пирса, к которому был пришвартован «Сунь Линь». По известным причинам его в первую очередь интересовали баржа, в которую сбрасывали мусор, упакованный во вместительные пластиковые мешки, и лениво дымящий за ее кормой буксир — судя по всему, те же самые, что привлекли его внимание сегодня утром. Когда последняя упаковка тяжело брякнулась на гору себе подобных и грузовой люк закрылся, Питт уже собирался переключиться на причал, где на глазах вырастали штабеля контейнеров, но в этот момент он заметил на средней палубе пришвартованного судна одинокую фигурку. Человек перебрался через фальшборт, пригнулся и спрыгнул на корму проходящего мимо буксира.

— Что за черт! — непроизвольно воскликнул Питт.

Стоявший у него за спиной Руди Ганн насторожился.

— Что ты там увидел? — спросил он с жадным любопытством.

— Какой-то псих секунду назад сиганул с палубы на отходящий буксир. Футов десять-двенадцать, не меньше.

— Возможно, дезертир? — предположил Руди.

— Судя по белому колпаку на голове, это судовой кок, — бросил Питт, не поворачивая головы и не спуская глаз с кормовой части буксира.

— Надеюсь, он не пострадал?

— Вряд ли. Он угодил прямо в сложенные за трубой канаты.

— Странно, — покачал головой Ганн, — но никак не приближает нас к цели. Ты заметил хоть какие-то признаки перемещения подводного судна под днище баржи?

— Ничего конкретного, — вынужден был признать Питт. — Но не будем спешить с выводами, дружище. У меня предчувствие, что в ближайшие сорок восемь часов все может измениться самым кардинальным образом.