шкипер.

— Ваш порт назначения — Сангари, не так ли? — уточнил Стоу.

— Так, во всяком случае, написано в сопроводительных документах, с которыми вы, господин лейтенант, имели возможность детально ознакомиться, — дипломатично уклонился от прямого ответа Ли Юньчэнь.

— Можете следовать дальше, как только мы отвалим, — козырнул Стоу и, не удержавшись от прощальной колкости, добавил: — Согласно сопроводительным документам.

Через двадцать минут после отбытия американцев к борту пришвартовался прибывший из Сангари лоцманский катер. Шкипер встретил лоцмана с тем же напускным равнодушием, что и лейтенанта Стоу; он был местным и мог донести властям, если заметит что-нибудь подозрительное. Встав к штурвалу, француз- полукровка уверенно повел контейнеровоз по углубленному руслу к докам терминала. Минуя бухту Нежную, Ли Юньчэнь из чистого любопытства навел бинокль на бирюзовое судно, стоящее на якоре в стороне от фарватера. Ему не раз доводилось встречать аббревиатуру НУМА, начертанную большими буквами на бортах аналогичных судов в далеких морях и океанах. Он даже знал, как она расшифровывается, но никак не ожидал увидеть ее здесь, в болотистом устье пресноводной реки.

Шаря взглядом по палубе исследовательского судна, шкипер неожиданно наткнулся на высокого, черноволосого мужчину, занятого тем же, что и он сам. Глаза китайца удивленно расширились. Но поразил Ли не сам факт наблюдения за его судном, а совсем другое обстоятельство.

Бинокль американца был направлен не на палубу или надстройки контейнеровоза, а на кильватерный след за его кормой.

Джулии пришлось немало потрудиться, расшифровывая начертанные корявыми иероглифами раскладки и меню. Хотя на ханьском разговаривает почти все население Китая, существуют три основных варианта языка. Мать Джулии выучила дочь говорить и писать на наиболее распространенном — так называемом пекинском диалекте. Но Чжу Ванлинь родилась на северо-востоке, в провинции Цзянсу, где в основном используется другой диалект — нанкинский. К счастью, между ними гораздо больше сходства, чем различий, и девушка сумела с честью преодолеть это препятствие.

На всякий случай она старалась держаться подальше от чужих глаз, почти не поднимала голову, а в общении ограничивалась минимумом слов. Впрочем, все ее предосторожности были напрасными. Оба ее помощника, совмещавшие также обязанности стюардов и судомоек, хорошо знали свое дело и обращались к Джулии крайне редко. Да и вообще оказались молчаливыми парнями, отнюдь не склонными сплетничать или заигрывать с ней, как и все остальные члены экипажа. Однажды ей показалось, что занятый на хлеборезке помощник как-то странно на нее посмотрел, но когда Джулия строго прикрикнула на него и приказала приглядеть за фритюрницей, мгновенно прекратил пялиться и рысцой побежал исполнять.

Включенные на полную мощность электроплиты и стоящие на конфорках многочисленные котлы, кастрюли, лотки и сковородки превращали камбуз в парную баню. Пот стекал с девушки ручьями в буквальном смысле этого слова. Она пила воду стакан за стаканом и мысленно возблагодарила небо, когда тот же помощник проявил инициативу и сам зажарил цыплят и сделал салат из побегов молодого бамбука. Но и Джулия сумела блеснуть своими кулинарными талантами: она приготовила великолепную свиную поджарку и два вида гарнира — лапшу по-пекински и рис с отварными креветками, обжаренными в кипящем масле.

Капитан Ли Юньчэнь заглянул на камбуз всего один раз, да и то ненадолго. Прихватил свежеиспеченный слоеный пирожок с кунжутной начинкой, выпил чашку чаю и тут же ушел — «Сунь Линь» уже пришвартовался к пирсу в Сангари, и шкиперу следовало быть на мостике в ожидании наплыва таможенных, иммиграционных, санитарных и прочих чиновников. Когда Джулия наливала ему чай, капитан смотрел на нее в упор, но ни на лице его, ни в глазах не мелькнуло и тени подозрения. Он сотни раз видел Чжу Ванлинь в окошке раздаточной, он знал, что там должна стоять Чжу Ванлинь, а потому пребывал в полной уверенности, что видит именно ее, и никого другого.

Затем она вместе с командой выстроилась в очередь, чтобы предъявить паспорт и ответить на вопросы представителя Службы иммиграции и натурализации. Обычно эта процедура занимала минимум времени: документы экипажа хранились у капитана и проверялись всем скопом, в то время как их владельцы занимались своими делами и не отвлекались на пустые формальности. Но в связи с пристальным вниманием, с некоторых пор проявляемым федеральными властями к судам «Шэнь Цинь маритайм лтд», теперь требовалось личное присутствие каждого. Когда подошел ее черед, чиновник мельком проглядел паспорт Чжу Ванлинь, найденный Джулией в каюте последней, даже не подняв при этом голову, чтобы сверить фото с оригиналом. Ее коллега проявил высокий профессионализм, поступив с ней таким образом. Даже мимолетный взгляд на ее лицо мог выдать их обоих старшему помощнику, очень внимательно наблюдавшему за происходящим.

Вскоре после отбытия проверяющих команда отправилась на ужин. Камбуз располагался как раз между кают-компанией, где питалось начальство, и столовой для экипажа, что было очень удобно в чисто функциональном плане и позволяло затрачивать минимум времени на обслуживание. Офицеров кормила, естественно, сама Джулия, а матросов — двое ее помощников. Ей не терпелось побродить по судну, но до окончания вечерней трапезы об этом не могло быть и речи. Не стоило лишний раз возбуждать подозрения.

За все время ужина она не проронила ни слова, отделываясь редкими улыбками в тех случаях, когда кто-нибудь делал ей комплимент по поводу понравившегося блюда и просил добавки Девушка настолько вошла в роль, что сама ощущала себя Чжу Ванлинь, и это чувство слияния каким-то непостижимым образом передавалось окружающим. Никто не замечал неизбежных отличий в манере держаться, двигаться, разговаривать, улыбаться или поправлять прическу; словно какая-то пелена застилала глаза офицерам и матросам, многие из которых уже два года плавали вместе с Чжу.

Крутясь между камбузом и кают-компанией, бегая от плиты до окошка раздачи и обратно, Джулия механически перебирала в уме последовательность этапов порученного ей задания. До сих пор все шло без сучка и задоринки, но главная проблема по-прежнему оставалась неразрешенной. Если где-то на борту контейнеровоза спрятано больше сотни нелегальных пассажиров, напрашивается вопрос: кто и как обеспечивает их питанием? Судя по записям, оставшимся от настоящей Чжу Ванлинь, ей приходилось готовить только на тридцать человек. Такое несоответствие можно было истолковать двояко: либо еда для беженцев готовится на каком-то другом камбузе, что выглядело абсолютно нелогичным, либо Харпер и ЦРУ ошибаются, никаких иммигрантов на «Сунь Линь» нет и никогда не было. Существовала, правда, ничтожная вероятность того, что агент в Циндао перепутал название судна, но в подобный непрофессионализм Джулия попросту отказывалась поверить.

Уединившись в каптерке и сделав вид, что составляет меню на завтра, она пролистала журнал и сверилась с пухлой пачкой накладных. Документы подтверждали, что запас провизии, погруженный на борт в китайском порту, примерно соответствовал месячным потребностям экипажа численностью в тридцать — тридцать пять человек, но никак не более того. Склонившись над бумагами, Джулия краем глаза подсматривала за своими подручными, занятыми уборкой остатков ужина, протиранием столов и мытьем грязной посуды.

Захлопнув журнал и всем своим видом изображая озабоченность, она покинула камбуз, быстро прошла через опустевшую кают-компанию и вышла в коридор. Ни один из помощников не обратил на ее уход ни малейшего внимания. Поднявшись по трапу, девушка очутилась на верхней палубе, выше которой находились только капитанский мостик и рулевая рубка. Отсюда открывалась широкая панорама всего терминала и просторного дока, в котором пришвартовался «Сунь Линь». Портальные краны на берегу уже приступили к разгрузке, цепляя один за другим массивные контейнеры и перенося их на пирс.

Протяжный гудок со стороны акватории порта заставил ее переключить внимание на противоположный борт, к которому подошла баржа, подталкиваемая сзади большим черным буксиром, команда которого состояла из одних китайцев. Двое с буксира поднялись на контейнеровоз и принялись