одним словом: класс.

— По-моему, я нашла решение проблемы, — ровным тихим голосом выговорила она.

Адмирал кивнул:

— Вам слово, Молли.

— Насколько мне известно, авианосец Военно-морских сил «Теодор Рузвельт» стоит в Перл-Харборе и дожидается починки лифта на взлетную палубу. После ремонта он отправится на соединение с Десятым флотом, базирующимся возле Индонезии.

Ганн с любопытством взглянул на Молли:

— Вы уверены?

Молли мило улыбнулась:

— Во всяком случае, так было вчера.

— Ход ваших мыслей я понял, — сказал Сэндекер. — Только зачем нам авианосец, если нет рефлектора?

— Насчет авианосца — это была побочная мысль, — пояснила Молли. — Прежде всего я вспомнила о командировке в Центр сбора спутниковой информации на гавайском острове Ланаи.

— Я и не знал, что на Ланаи есть такой центр, — сказал Йегер. — Мы с женой медовый месяц там провели — весь остров объездили, но не заметили никаких признаков наземной спутниковой станции.

— Сооружения и параболический отражатель находятся внутри потухшего вулкана Палаваи. Ни местных жителей, ни туристов к этому месту не подпускают.

— Помимо слежения за пролетающими спутниками, — спросил Эймс, — чем еще занимается станция?

— За пролетающими советскими спутниками, — подправила его Молли. — По счастью, у прежних советских военачальников был бзик: они направляли свои спутники-шпионы на военные базы на Гавайских островах после того, как те пролетали над основной территорией Штатов. Наша задача состояла в том, чтобы с помощью мощных микроволновых сигналов пробиться в их преобразователи информации и вывести из строя систему разведывательной фотографии. Насколько ЦРУ смогло выяснить, русские так и не сообразили, отчего их фотографии с разведывательных спутников все время получались смазанными. Примерно к тому времени, когда Советский Союз развалился, станция утратила свое значение и ее заменили новейшие приборы космической связи. Тогда гигантскую антенну станции стали использовать для ловли сигналов из дальнего космоса. Ныне, насколько я понимаю, устаревшая техника совсем пришла в негодность, хотя станция по-прежнему строго охраняется.

Йегер тут же перешел к сути дела:

— Насколько велик параболический рефлектор?

Молли, чтобы сосредоточиться, на некоторое время уткнулась лицом в ладони. Затем она опустила руки и сказала:

— Кажется, его диаметр равен восьмидесяти метрам.

— Площадь поверхности даже больше, чем требуется, — заметил из Аризоны Эймс.

— Как по-вашему, военные позволят нам позаимствовать рефлектор? — задал вопрос Сэндекер.

— Еще и приплатят, лишь бы избавиться, — посулила Молли.

— Придется разобрать его на части и перебросить на самолетах в Перл-Харбор, — сказал Эймс. — Если, конечно, вам удастся заполучить авианосец «Теодор Рузвельт» для транспортировки рефлектора в район схождения акустических волн.

Сэндекер обратился к Молли:

— Я испробую силу своего убеждения на министерстве, Военно-морском флоте, а вы попробуйте обольстить Агентство национальной безопасности.

— Возьмусь за это немедленно, — заверила Молли.

Лысеющий мужчина в очках без оправы, сидевший ближе к концу стола, поднял руку.

Сэндекер с улыбкой кивнул ему:

— Вы сегодня что-то очень смирный, Чарли. Должно быть, вынашиваете замечательную идею. Не пора ли родить?

Доктор Чарли Бейкуэлл, главный геолог НУМА, вынул кусок жвачки изо рта и аккуратно завернул в бумажку. Выбросив жвачку в мусорную корзину, он отдал поклон голографическому изображению доктора Эймса:

— Насколько я все это понимаю, доктор Эймс, сама по себе энергия звука не способна разрушать человеческие ткани, но, усиленная резонансом, образующимся в скальных пустотах, на которые воздействует акустическое шахтное оборудование, частота ее сокращается до того, что энергия переносится на громадные расстояния. Когда потоки ее совмещаются в одном океанском районе, звук обретает такую силу, что способен повредить ткани человека.

— В основном вы все правильно поняли, — подтвердил Эймс.

— Тогда у меня вопрос: не отразится ли возвратная энергия от острова Гладиатор?

Эймс кивнул:

— Совершенно верно. В том случае, если акустическая волна ударит в подводную часть острова, не выходя на поверхность, она рассеется в самых разных направлениях, что резко сократит возможность каких бы то ни было гибельных последствий.

— Меня интересует сам момент воздействия на остров, — продолжил диалог Бейкуэлл. — Я просмотрел материалы о геологических обследованиях Гладиатора, проведенных по заказу «Дорсетт консолидейтед майнинг» почти пятьдесят лет назад. Вулканы в противоположных концах острова не потухшие, а уснувшие. И спят они меньше семи сотен лет. Людей не было поблизости во время их последнего извержения — анализ застывшей лавы датирует его примерно серединой двенадцатого века. Последующие годы характеризовались чередованием периодов пассивности и слабых сейсмических возмущений.

— Чарли, вы к чему клоните? — спросил Сэндекер.

— Клоню я к следующему, адмирал. Если катастрофическая мощь акустической энергии ударит в основание острова Гладиатор, то это вполне может привести к сейсмической катастрофе.

— Извержение? — бросил Ганн.

В ответ Бейкуэлл кивнул.

— И каковы, по вашему мнению, шансы того, что это случится? — поинтересовался Сэндекер.

— Абсолютно точного способа предсказать любой уровень сейсмической или вулканической активности не существует, но я знаком с очень знающим вулканологом, который в таком раскладе поставит один свой против пяти ваших.

— Один шанс извержения из пяти, — произнес Эймс, обращаясь к Сэндекеру. — Боюсь, адмирал, что теория доктора Бейкуэлла ставит наш проект в категорию неприемлемо рискованных.

Сэндекер ни секунды не промедлил с ответом:

— Простите, доктор Эймс, но жизни миллиона, если не больше, жителей Гонолулу вкупе с десятками тысяч туристов и военного персонала, расположенного на базах вокруг Оаху, превосходят кучку шахтеров.

— Мы можем предупредить владельцев «Дорсетт консолидейтед», чтобы они эвакуировали людей с острова? — подал голос Йегер.

— Нужно попытаться, — решил Сэндекер. — Только, зная Артура Дорсетта, я уверен: он отмахнется от любого предостережения как от пустой угрозы.

— А если, предположим, отразить акустическую энергию куда-то еще? — предложил Бейкуэлл.

Лицо Эймса выразило сомнение.

— Если интенсивный поток сойдет с проторенного пути, то возникнет опасность, что он ударит по Иокогаме, Шанхаю, Маниле, Сиднею, Окленду или какому-либо еще многонаселенному приморскому городу.

В зале повисла тишина; все лица, в том числе и голографические, обратились к Сэндекеру. Адмирал отрешенно поиграл незажженной сигарой. Он задумался не о судьбе острова Гладиатор. Мысли его, одновременно омраченные печалью и воспламененные гневом, были о том, что Артур Дорсетт бросил в пасть бушующего моря его, адмирала, лучших друзей. В конце концов ненависть взяла верх над