Оппенгеймером из «Де Бирс».

— Ни того ни другого к святым не причислишь. Оппенгеймер горы свернул, чтобы создать империю, раскинувшуюся по всем континентам. Он вложил капиталы в самые разные отрасли: автомобилестроение, полиграфию, военное производство, пивоварение, а также в добычу золота, урана, платины и меди. Все же основную мощь «Де Бирс» по-прежнему составляют алмазы. В отличие от него Дорсетты занимались и занимаются только драгоценными камнями. Их предприятия добывают рубины в Бирме, изумруды в Колумбии, сапфиры на Цейлоне. Между прочим, ты знаешь, откуда взялось название «Де Бирс»?

— Откуда?

— Де Бирсом звали южноафриканского фермера, который по неведению продал всего за несколько тысяч долларов нашпигованный алмазами кусок земли Сесилю Родсу, а уж тот извлек из участка целое состояние и основал картель.

— Генри Дорсетт присоединился к Оппенгеймеру?

— Генри хотя и участвовал в регулировании цен на рынке, но оставался единственным крупным владельцем копей, торговавшим алмазами самостоятельно. Поскольку восемьдесят пять процентов всех добытых в мире алмазов расходится через брокеров и дилеров «Де Бирс», нынешний Дорсетт обходит стороной биржи в Лондоне, Антверпене, Тель-Авиве и Нью-Йорке. Он пускает ограниченное количество камней превосходнейшего качества в розницу. «Дом Дорсетта» насчитывает уже пятьсот магазинов.

— Оппенгеймер с ним не боролся?

Перлмуттер отрицательно покачал головой:

— Зачем? Оппенгеймеру был нужен стабильный рынок и высокий доход. В сэре Генри он угрозы не видел — ведь австралиец и не пытался выбрасывать на продажу бриллианты по низким ценам.

— У Дорсетта, наверное, была целая армия рабочих.

— О да! Более тысячи человек: два цеха по раскалыванию камней, три мастерские по их огранке и две шлифовальные фабрики. В Сиднее стоит тридцатиэтажное здание, где умельцы создают для «Дома Дорсетта» самобытные и причудливые украшения. Обычно хозяева нанимают для обработки и огранки алмазов евреев; нынешний Дорсетт предпочитает брать китайцев.

— Генри Дорсетт умер где-то в конце семидесятых, так?

Перлмуттер усмехнулся:

— История повторилась. В возрасте шестидесяти восьми лет он, будучи в Монако, упал за борт своей яхты и утонул. Люди шептались, что это Артур напоил его допьяна и столкнул в залив.

— Ну а об Артуре что можешь рассказать?

Перлмуттер покопался в папке.

— Имей любители бриллиантов хоть приблизительное представление о тех грязных делишках, какие Артур Дорсетт провернул за последние тридцать лет, они бы у него и камушка не купили.

— Не очень хороший человек, как я понимаю.

— Есть люди двуликие, а у Артура по меньшей мере пять личин. Единственный сын Генри и Шарлотты, Дорсетт родился на острове Гладиатор в тысяча девятьсот сорок первом году. Воспитывала его мать, в школу на материке он не ходил. В восемнадцать лет он отправился в город Голден, штат Колорадо, и поступил в Горный колледж. Малый он был рослый, на полголовы выше однокашников, но к спорту охоты не имел, предпочитая ковыряться в заброшенных шахтах, каковых полно в Скалистых горах. Окончив колледж и получив диплом горного инженера, он пять лет проработал в Южной Африке на копях «Де Бирс», после чего вернулся домой, на остров, где принялся руководить добычей алмазов. Часто наведываясь в штаб- квартиру фирмы в Сиднее, Артур встретил прелестную девушку Ирэн Калверт, дочь профессора биологии Мельбурнского университета, и женился на ней. Она родила ему трех дочерей.

— Мэйв, Дейрдра и…

— Боудикка.

— Две кельтские богини и легендарная королева Британии.

— Женская триада. Мэйв двадцать семь, Дейрдре тридцать один, а Боудикке тридцать восемь лет.

— Расскажи мне еще что-нибудь об их матери, — попросил Питт.

— Рассказывать-то почти нечего. Пятнадцать лет назад Ирэн умерла, и опять — при загадочных обстоятельствах. Лишь год спустя после того, как ее похоронили на острове Гладиатор, одному сиднейскому репортеру удалось пронюхать о ее смерти, и он напечатал некролог, не дав времени Артуру подкупить выпускающего редактора. А так никто бы и не узнал, что Ирэн уже нет в живых.

— Адмиралу Сэндекеру кое-что известно про Артура Дорсетта. Он говорит, что до него просто не добраться, — сообщил Питт.

— Верно. Он не бывает на публике, у него нет друзей. Вся его жизнь — в бизнесе. Он велел даже проделать в земле тайный ход, чтобы попадать в сиднейскую штаб-квартиру и выходить из нее, не попадаясь никому на глаза. Он полностью отрезал остров Гладиатор от остального мира. С его точки зрения, чем меньше известно о компании «Дорсетт», тем лучше.

— К чему такая таинственность?

— Она позволяет скрыть многое, в том числе и убийство. Даже власти тех стран, где находятся предприятия компании, тратят бездну времени на выяснение размеров их активов в целях налогообложения. Артур Дорсетт — настоящий Эбенезер Скрудж,[10] но при этом он всегда готов потратиться на то, чтобы купить чью-нибудь преданность. Есть государственные чиновники, которые в мгновение ока стали миллионерами и превратились из слуг закона в его лакеев.

— Дочери работают у него в компании?

— Две — да, а третья…

— Мэйв, — предположил Питт.

— Верно, верно, Мэйв! Так вот она ушла из семьи, отучилась в университете и стала зоологом. Возможно, взыграли гены дедушки по материнской линии.

— А что известно о Дейрдре с Боудиккой?

— Молва величает эту пару ведьмами и утверждает, что они позлее своего папаши. Дейрдра горазда на всякие пакости, склонность к воровству у нее в крови. Боудикка совершенно безжалостна, холодна и здорова, как айсберг. Ни та ни другая не интересуются мужчинами и великосветской жизнью.

Взгляд Питта стал рассеянным.

— Не понимаю, что люди находят в алмазах. Ведь это же просто углерод, как ты сказал.

— Помимо красоты, которую приобретает алмаз после обработки, он обладает целым рядом уникальных свойств. Он является самым твердым минералом на земле. При соприкосновении с шелком он вызывает разряд статического электричества. Под лучами заходящего солнца и позже, с наступлением темноты, он испускает загадочное сияние. Нет, мой юный друг, алмаз не просто одна из форм углерода, это воплощенная иллюзия. — Перлмуттер взял бутылку, потряс ее над своим бокалом и добавил с глубокой грустью: — Черт, я все до капельки вылакал.

Выйдя из здания НУМА, Джордино сел в машину и поехал вдоль реки Потомак в «Александрию» — кондоминиум, где недавно приобрел жилье. Квартира стоила дорого, однако ее вид вызвал бы инфаркт у любого дизайнера: разностильная мебель, нелепое расположение вещей. Каждая новая подружка Джордино меняла обстановку, старательно уничтожая следы своей предшественницы. У Ала хватало душевной широты поддерживать дружеские отношения с бывшими пассиями, те тоже с удовольствием водили с ним компанию, но ни одна не мечтала стать его женой даже в большом подпитии.

Джордино не был безалаберным и мог бы привести квартиру в порядок, вот только заезжал домой редко. Он обожал всякие экспедиции. Сидеть в гостиной, уставившись в телевизор или перелистывая «Плейбой», — такое было не для него. Энергия колотилась в Джордино, мысли особо не задерживались на поселившейся в квартире даме, что вызывало у нее взрыв негодования и желание уйти навеки. Опечаленный Джордино помогал ей собирать манатки и разочаровывался в личной жизни до следующей