— Капитан Демпси?
Демпси шагнул вперед:
— Это я.
— Капитан Йен Райан, руководитель спасательной операции компании «Рупперт энд Саундерс».
— Рады приветствовать вас на борту, капитан.
— Мы прибыли, чтобы принять командование «Снежной королевой».
— Она в полном вашем распоряжении, капитан. Если можно, отправьте мою команду домой на вашем катере.
По обветренному лицу Райана скользнула тень облегчения. Ситуация была деликатная. По закону Демпси имел право распоряжаться спасенным судном как заблагорассудится.
— Я верно вас понял, сэр? Вы отказываетесь от «Снежной королевы» в пользу «Рупперт энд Саундерс»?
— НУМА не занимается спасательным бизнесом, капитан. У нас нет желания завладеть «Снежной королевой».
— По просьбе дирекции компании выражаю вам глубочайшую благодарность за все, что вы сделали для наших пассажиров и судна.
Демпси указал на Питта и Джордино:
— Благодарите их. Эти джентльмены нашли туристов на острове Сеймур и не позволили лайнеру разбиться о скалы островов Опасности.
Райан с чувством пожал руку Питту, затем Джордино:
— Замечательное достижение, совершенно замечательное. Уверяю вас, «Рупперт энд Саундерс» не останется перед вами в долгу. Ее признательность будет в высшей степени щедрой.
Питт с показным сожалением покачал головой:
— Мы получили указание из штаб-квартиры НУМА, от адмирала Джеймса Сэндекера. Нам запрещено принимать какое-либо вознаграждение за спасение «Снежной королевы».
Райан даже побледнел.
— Ничего, совсем ничего?
— Ни единого цента, — отчеканил Питт, с трудом сдерживаясь, чтобы не закрыть будто свинцом налившиеся веки.
— Как это чертовски благородно с вашей стороны! — воскликнул Райан. — Неслыханно! Уверен, наши страховщики будут в каждую годовщину этой трагедии поднимать бокалы за ваше здоровье.
Демпси жестом остановил восторженное словоизвержение:
— Коль скоро речь зашла о бокалах, капитан Райан, не выпить ли нам у меня в каюте?
Райан оглянулся на подчиненных:
— Приглашение распространяется и на них?
— Ну разумеется! — с дружеской улыбкой воскликнул Демпси.
— Вы спасли наш лайнер, вы вызволили наших клиентов из беды, и теперь вы нам ставите выпивку. Если не возражаете, то я так скажу, — произнес Райан голосом, который шел, казалось, от самых его сапог. — Вы, янки, чертовски странные люди.
— В общем-то, нет, — возразил Питт. — Просто мы никудышные ловцы удачи.
Питт, исключительно по въевшейся привычке, принял душ и побрился. Затем как сомнамбула доковылял до своей королевских размеров кровати (а других на корабле и не было) и рухнул поверх одеяла.
Отключившийся мозг не воспринял стук в дверь каюты. Обычно вскакивавший на любой, самый незначительный звук, Питт не проснулся, даже когда стук повторился. И уж конечно, он не слышал, как Мэйв медленно открыла дверь, миновала крохотную прихожую и тихо спросила:
— Мистер Питт, вы тут?
Мэйв хотела вместе с Питтом отметить свое спасение. В руке она держала бутылку выдержанного коньяка «Реми Мартин», подаренную Джордино.
Не дождавшись ответа, Мэйв решила удалиться, но вдруг почувствовала прилив любопытства. Не зная, как поступить, она посмотрела в зеркало, висящее на стене. Щеки горели, словно у проказливой девчонки. «Стыдно, — сказала Мэйв этой дурочке. — Разве можно закатываться к полузнакомому мужчине без приглашения? Папаша наверняка осудил бы твой каприз».
Отец Мэйв, по натуре деспот, не терпел проявления своеволия у близких. Он был крайне возмущен тем, что жена родила ему девочек, готовых растранжирить семейные богатства, а не мальчиков, способных сохранить и приумножить их. Со всей энергией, отпущенной природой, он принялся ломать дочерей, прививать им мужские черты характера.
В восемнадцать лет Мэйв могла ударом ноги послать футбольный мяч дальше, чем большинство ребят из ее группы в колледже. Однажды она прошлась от Канберры до Перта в сопровождении только собаки, прирученной динго. Она думала, что отец восхитится ее подвигом, а он сослал своевольницу на семейные копи, работать бок о бок с забойщиками и взрывниками. Обиженная, Мэйв сбежала в Мельбурн и поступила в университет. Отец и пальцем не шевельнул, чтобы вернуть ее в лоно семьи. За все годы обучения она не получила от него ни пенни. Но Мэйв не пала духом. Она влюбилась в восхитительно загорелого, ладно скроенного и крепко сшитого парня с нежными серыми глазами, сына владельца овцеводческого ранчо. Смеясь и ссорясь, они прожили вместе год. При расставании, которое было неизбежно, Мэйв умолчала о своей беременности.
Мэйв поставила бутылку на столик и увидела пухлый кошелек из телячьей кожи. «Ох, погубит меня любопытство», — подумала она и раскрыла бумажник. Перебрав кредитные, визитные и членские карточки, два незаполненных чека и сто двадцать три доллара, она удивилась отсутствию фотографий. «Неужели Дирк одинок?» Положив бумажник рядом с бутылкой, она обозрела другие предметы на столике: потертые глубоководные часы с оранжевым циферблатом на тяжелом браслете из нержавеющей стали и связку ключей от дома и от машины.
«И все-таки этого мало, чтобы составить представление о человеке», — решила она и двинулась дальше.
В душевой стоял легкий запах мужского лосьона после бритья. Мэйв почувствовала знакомое томление. После сероглазого парня у нее были мужчины, но все они исчезли — кто по ее требованию, кто по собственному почину.
— Мистер Питт, — снова позвала она, но не громче прежнего. — Вы здесь?
Она перешла в следующий отсек и застыла как вкопанная.
Питт лежал на кровати, вытянув ноги и скрестив руки на груди, как в гробу. Мэйв облегченно вздохнула, заметив, что руки равномерно поднимаются и опускаются.
«Спит, — подумала она. — Ну и пусть».
Она пробежала глазами по его телу. Оно было крепким и гладким. Плечи широкие, живот плоский, бедра узкие. Мускулы на руках и ногах в меру обозначены. Этот мужчина был слеплен из того же теста, что и те, с которыми она состояла в интимной близости, но ни один любовник не вызывал у нее столь страстного желания. Ей даже показалось, что она никого никогда по-настоящему не любила — просто заводила интрижки назло отцу. В сущности, он продолжал руководить ее жизнью. Она и от аборта отказалась, чтобы только ему досадить.
Мэйв сходила в душевую, взяла полотенца и прикрыла чресла Питта. «Мало ли кто еще войдет в каюту», — подумала ревниво.
И как накликала.
— Любуешься, сестричка? — раздался у нее за спиной тихий хрипловатый голос.
Мэйв резко обернулась. В дверном проеме, опираясь плечом о косяк и покуривая сигарету, стояла Дейрдра.
— Ты что тут делаешь? — прошипела Мэйв.
— Удерживаю тебя от соблазна.
— Очень смешно.
Мэйв за руку вывела непрошеную опекуншу на палубу и осторожно прикрыла за собой дверь.
