Уикс подождал, пока включилась громкая связь на мостике, и послышался треск статического электричества. Затем он начал передачу.
— Кораблю на курсе вверх по реке, на ноль-один-семь градусов от Пойнт-о-Пар. Говорит корабль канадских ВМС «Гурон». Пожалуйста, ответьте. Конец.
Ответом было только молчаливое потрескивание статического электричества.
Он вызывал корабль еще два раза, ответа по-прежнему не было.
— Снизил скорость до трех узлов, но по-прежнему идет на сближение. Расстояние тысяча двадцать ярдов.
Уикс приказал матросу дать сигнал кораблю на якоре о тумане на внутреннем водном пути. Прозвучали четыре сигнала сирены «Гурона», которые разнеслись над черными водами: один короткий, два длинных, один короткий.
В ответ последовал длинный пронзительный скрежет, прорезавший туман.
Уикс пошел к дверям, взгляд был устремлен в ночь. Приближающийся незваный гость оставался невидимым.
— Кажется, он хочет проскользнуть между нами и «Оушен венчерером», — докладывал первый офицер-заместитель.
— Почему, черт возьми, они не отвечают? Почему эти идиоты не отходят?
— Возможно, нам лучше воспользоваться угрозами?
В глазах Уикса мелькнул хитрый блеск.
— Думаю, это сработает.
Нажал на кнопку передачи микрофона и сказал:
— Кораблю по левому борту моей кормы. Это эсминец «Гурон» канадских ВМС. Если вы немедленно не назовете себя, мы откроем огонь на поражение.
Прошло, наверное, секунд пять. Затем из громкоговорителя на мостике раздался голос с явно техасской манерой растягивать слова.
— Это крейсер-ракетоносец США «Финикс». Сообщите, когда будете готовы, партнер.
55
Местные фермеры, наверное, радовались дождю, пролившемуся на долину реки Гудзон, но экипаж «Де Сото» был совершенно подавлен им. Поиски «Манхеттен лимитед» не дали ничего, кроме проржавевших останков моста Гудзон-Дьювилль, лежавших на дне, будто разбросанные кости исполинского динозавра.
Проходил час за часом, экипаж приник к приборам, рулевой проходил над одними и теми же местами по пять или шесть раз, каждый раз пытаясь определить что-то, что могло быть пропущено. Три раза зонды, которые тащили за кормой судна, цеплялись за подводные препятствия, вызывая задержки на несколько часов.
Линия рта Джиордино стала еще напряженнее, когда он, склоняясь над картами с координатными сетками, отмечал обломки, которые обнаружил гидролокатор с боковым сканированием. Наконец он повернулся к Глену Чейзу.
— Да, мы не имеем представления о том, где он находится, но зато совершенно точно знаем, где его нет. Надеюсь, команде водолазов повезет.
Посмотрел на большой бронзовый хронометр на стене рулевой рубки.
— Сейчас они уже должны подниматься на поверхность.
Чейз неторопливо просматривал доклад об истории крушения «Манхеттен лимитед», составленный Хейди Миллиган. Он задержался на двух последних страницах и прочитал молча.
— Разве может быть, что поезд подняли со дна спустя несколько лет, когда он уже стал «старой новостью», и не взяли на себя труд, чтобы сообщить об этом в газетах?
— Не думаю, — ответил Джиордино. — Крушение было слишком крупным событием в этих районах, чтобы успешный подъем поезда остался незамеченным и незарегистрированным.
— Есть хоть доля истины в заявлениях водолазов, что они нашли локомотив?
— Ничего нет, что можно было бы проверить и подтвердить. Один парень даже поклялся, что сидел в будке машиниста и звонил в звонок паровоза. Другой говорит, что проплыл по пульмановскому вагону, в котором было полно скелетов. Покажи неразгаданную тайну, а я покажу тебе сертифицированное заключение колдуна со всеми ответами.
Фигура в водолазном костюме, с которого стекала вода, материализовалась в дверях и затем вошла в рулевую рубку. Николас Райли, главный водолаз проекта, опустился на палубу, спиной прижимаясь к переборке, и сделал глубокий вдох.
— Это течение в три узла просто убийство, — устало сказал он.
— Что-нибудь нашел? — нетерпеливо спросил Джиордино.
— Настоящий хлам, — ответил Райли. — Секции моста разбросаны по всему дну реки. Некоторые фермы разломаны на части, словно развалились при взрыве.
— Здесь дано объяснение этого, — сказал Чейз, поднимая доклад. — Инженерные войска взорвали верхнюю часть обломков в тысяча девятьсот семидесятом году, потому что они создавали угрозу для навигации.
— Есть какие-нибудь признаки поезда? — настаивал Джиордино.
— Ни единого колеса.
Райли сделал паузу, чтобы высморкаться.
— Геология дна — один мелкозернистый песок, очень мягкий. В нем может без следа утонуть все, что угодно.
— На какой глубине проходит коренная порода?
— По данным лазерного зонда, — ответил Чейз, — на глубине тридцати семи футов.
— Можно накрыть поезд, и еще останутся двадцать футов в запасе, — сказал Райли.
Глаза Джиордино сузились.
— Если гениев награждали бы розами, а идиотов скунсами, я получил бы десять скунсов.
— А может, всего лишь семь скунсов, — съязвил Чейз. — К чему такое самобичевание?
— Я слишком тупой, чтобы не понять решения этой загадки. Почему протонный магнетометр не дает четких показаний. Почему поддонный профилограф не может выявить всего поезда под осадочной породой.
— Хочешь поделиться открытием? — спросил Райли.
— Все принимают как само собой разумеющееся то, что ослабленный мост обрушился под весом поезда, и они рухнули вместе, локомотив и вагоны вперемешку со стальными фермами, вниз в воду, — резко сказал Джиордино. — Но что, если поезд упал сначала через центральный пролет, а уже только потом весь мост обрушился сверху и накрыл его?
Райли уставился на Чейза.
— Думаю, в этом кое-что есть. Масса всей этой стальной конструкции вполне могла глубоко вдавить поезд в мягкий песок.
— Его теория также объясняет, почему наши детекторы выходят из строя, — согласился Чейз. — Разрушенная масса конструкции моста может прекрасно искажать и блокировать сигналы зонда от любых объектов под ней.
Джиордино посмотрел на Райли.
— Есть какое-нибудь средство для туннельной проходки под обломками?
— Такого средства нет, — проворчал Райли. — На дне зыбучий песок. К тому же течение слишком сильное и мешает моим водолазам нормально работать.
— Нам нужна баржа с краном и драга, чтобы поднять этот мост со дна, если мы хотим добраться до поезда, — сказал Джиордино.
