кажется безнадежным.

Девушка невольно обернулась.

Позади них не было видно ни одной лодки — только звездный свет отражался в темной воде.

Впереди сияли огни Константинополя.

Должно быть, Лайл Уэстли уже проинструктировал гребцов, потому что они старались держаться подальше от берега. В порту стояли рыбацкие шаланды и всевозможные суда, да еще несколько лодок сновало вдоль набережных. Никто не заметил проплывавший мимо каик.

Гребцы работали веслами так слаженно, что каик летел словно на крыльях. Бот уже остался позади город, и лодка подошла ближе к скалистому берегу. Вокруг не было даже намека на жилье.

Девушке очень хотелось спросить, куда они плывут. Однако Лайл Уэстли не произнес еще ни слова, и она поняла, что нужно молчать.

Однажды отец сказал Надин:

— Болтовня может быть опасна. Голос разносится очень далеко, особенно ночью, и говорящий сразу же привлекает к себе внимание.

Когда семья в спешке переезжала с места на место, и Надин, и ее мать старались придерживаться этого правила. Да им и не нужны были слова — ее родители понимали друг друга с полувзгляда. Они были так счастливы, что даже опасность не имела никакого значения.

Внезапно Надин почувствовала себя очень одинокой. Она убегала вместе с человеком, которого видела второй раз в жизни. Она бросила свою одежду и драгоценности, пусть их и было немного. Она бросила ребенка, которого любила, и больше ей некого было любить. В Англии, если они доберутся туда, нет ни одного человека, который будет рад встретиться с ней и приютить ее.

Надин стало страшно. Она испугалась царившей вокруг тишины. Огни исчезли, и темнота, пронизанная звездами, угнетала ее. Так же как неопределенность, ожидавшая ее впереди.

Едва ли понимая, что делает, Надин, словно ребенок, схватилась за руку Лайла Уэстли.

Его теплые сильные пальцы сомкнулись на ее ладони.

Это успокаивало.

Люди гребли быстро и сноровисто.

Надин догадалась, что они специально отобраны. Но куда же они плывут? Однако не следует задавать вопросы до тех пор, пока не позволит Лайл Уэстли.

Вскоре стало очевидно, что они попали в одно из сильных течений, которыми была знаменита эта часть моря. Гребцы подняли весла, позволив течению нести каик с максимальной скоростью.

Надин почувствовала страшную усталость. Позади остался длинный день. Она очень нервничала, идя в посольство, и еще больше нервничала, вернувшись оттуда. Весь план запросто мог пойти насмарку. Что, если б она оказалась не в силах выполнить распоряжения Лайла Уэстли?

Лодка неслась вперед. Было не холодно, но с моря дул легкий бриз, и Надин поплотнее закуталась в шаль.

Размышляя о том, куда же они все-таки плывут, девушка незаметно задремала, и ее голова опустилась на плечо Лайла.

Он понимал, что Надин измучена затянувшимся предощущением опасности. Она так легко облокотилась на него, что казалась бесплотной. Он обнял ее за плечи.

«Она слишком молода, чтобы так страдать!» Волна нежности окатила его.

Если он будет жить такой жизнью, как сейчас, то никогда не женится, подумал Лайл. И детей заводить не станет. Это будет нечестно по отношению к ним.

Затем пришла запоздалая мысль, что теперь, когда умер отец, он должен находиться дома. Там он без дела не останется — ведь есть же у него поместье и семья.

Отец Лайла был строг и авторитетен. Все члены большой семьи Уэстли, от мала до велика, обращались к нему за советом и помощью. Поверенные отца еще не связались с Лайлом, однако он понимал, что ему придется продолжать депо отца. Старики должны получать свои пенсии, а рабочим нужно платить каждую пятницу. Старые слуги будут точно так же, как раньше, содержать дом в чистоте и порядке. Традиционно их приглашали из деревни — работа в «Большом доме» считалась там привилегией. Когда Лайл займет место отца, все традиции будут соблюдаться.

Впервые он осознал, что жизнь, полная приключений и опасностей, дня него закончилась. Разве сможет он взяться за выполнение сложной задачи, если будет знать, что необходим дома? Кроме него никто не сможет справиться с ежедневными проблемами. Они, конечно, будут скучными и не такими уж простыми, однако это неотвратимо и для его родственников, и для тех, кто работает на него.

На мгновение Лайлу показалось, что он не вынесет этого. Но тотчас вспомнил — за ним по пятам идут русские, а значит, он больше не сможет возлагать на себя такие миссии, как эта, потому что наверняка погибнет.

Будущее показалось ему мрачным и безрадостным. Правда, как сэр Лайл Уэстли, он, несомненно, сможет занять какие-то должности и в провинции, и в Лондоне. К тому же, если посол окажется прав, королева может дать ему пэрство. Это сразу решит две проблемы: дня русских он станет менее уязвимым, и к его мнению будут прислушиваться в палате лордов.

Он усмехнулся — нелепо думать обо всех этих вещах, когда они с Надин находятся в смертельной опасности. Вероятно, русские шпионы догадались, что он прятался в посольстве, и выследили его. Конечно, вскоре они узнают, что Надин исчезла, и увяжут ее исчезновение с тем фактом, что упустили его возле дома Нанка Османа.

Лайл решил больше не строить планы на период своего возвращения в Англию. Сейчас надо думать только о том, как добраться туда живыми.

Над морем забрезжил рассвет.

Надин открыла глаза. Она все еще в каике, быстро летящем по гладкой воде.

Ее голова лежит на плече Лайла Уэстли, а его рука обнимает ее. Ей совсем не хотелось шевелиться. На горизонте занималась заря, а над головой догорали последние звезды.

Лайл посмотрел на нее.

— Вы уснули, а теперь уже недалеко.

Это были его первые слова с начала побега.

— Я... мне жаль... если я... причинила вам... неудобство, — произнесла Надин извиняющимся тоном.

— Ничего подобного. Очень хорошо, что вы немного поспали.

Она подняла голову и, осмотревшись, определила, что они вышли в Мраморное море.

— Куда мы плывем? — шепотом спросила девушка.

— Туда, откуда родом вы и я, — ответил Лайл, — однако прежде нам придется немного попутешествовать.

Он говорил по-английски — видимо, не хотел упоминать никаких названий при гребцах. Этим людям доверял сам посол, однако Лайл Уэстли привык соблюдать предосторожность.

Он прекратил разговор, а Надин не стала освобождаться из-под его руки. Она смотрела, как на горизонте поднимается солнце — брызжущее золотом, стирающее ночные тени, и ей казалось, что весь мир засиял.

Примерно через час каик подошел ближе к берегу, где не было никаких признаков человеческого жилья.

Наконец они вошли в маленький изолированный заливчик.

Лодка пристала к берегу, двое гребцов спустились в воду и удерживали лодку.

Надин удивилась, когда Лайл Уэстли поднял ее на руки и понес к песчаному берегу. Один из гребцов принес два чемодана.

Лайл Уэстли по-турецки поблагодарил людей за труд и дал им приличную сумму денег. Гребцы