Старший Килдоннон, медленно, обернувшись, взглянул на своих родственников, однако те, боясь встретиться с ним взглядом, поспешно опустили глаза.

Герцог невесело рассмеялся.

– Неужели вы допускаете, что они не знали, что их кузен Неил при каждом удобном случае тайком встречается с моей женой?

И, не получив ответа, продолжал:

– В моем клане нашлось немало людей, горевших желанием донести мне, куда направляла свою лошадь герцогиня, когда я не мог ее сопровождать во время прогулки; кто поджидал ее то в зарослях вереска, то в лесу; через кого доставлялись в замок любовные записки и как их переправляли через границу доверенные люди.

Темные глаза герцога сверкали гневом.

– Неизвестно, как долго длилась бы эта бесчестная связь, – продолжал он, – если бы ваша дочь не поняла, что я неминуемо узнаю о ее измене, поскольку она забеременела.

Для старшего Килдоннрна это, без сомнения, было сильнейшим ударом.

Он вцепился в сиденье стула с такой силой, что костяшки пальцев побелели. И лицо его брата стало белым как мел: вся кровь отхлынула от него.

– Значит, у нее должен был родиться ребенок, – едва слышно проговорил он. – А как вы узнали об этом?

– Ваша дочь снизошла до того, чтобы оставить мне письмо, в котором объясняла, что обстоятельства вынуждают ее уехать во Францию вместе с кузеном Неилом Килдонноном, ее любовником.

И снова двое братьев Килдоннонов переглянулись, и стало ясно, что для них это не новость.

Однако герцог не удостоил их взглядом. Не сводя глаз с вождя клана Килдоннонов, он продолжал:

– Как только я узнал, куда отправилась та женщина, что носит мое имя, а под сердцем – чужого ребенка, я последовал за ней.

– Вы поехали во Францию? – изумился старший Килдоннон.

– Да. А поскольку я плыл по морю, а они ехали сушей, я добрался до Кале раньше их, – ответил герцог.

– И что произошло потом? Этот вопрос задал Элистер Килдоннон. Ему не терпелось узнать, что же случилось дальше.

– Я вызвал Неила Килдоннона на дуэль и убил его! – ответил герцог.

– Так вы убили его! – воскликнул старший Килдоннон, и в голосе его послышалось негодование.

– Это была честная дуэль, – пояснил герцог. – У нас обоих были секунданты, а судил человек, заслуживающий всяческого доверия.

– И он вас не ранил? – спросил Роуря, старший сын вождя клана Килдоннонов.

– Неил Килдоннон никогда не был хорошим стрелком, – усмехнулся герцог.

– Но… убить его!

Теперь уже Элистер Килдоннон обвинял герцога.

– К вашему сведению, – заявил герцог ледяным тоном, – он получил медицинскую помощь, и, насколько мне известно, было сделано все возможное, чтобы спасти его жизнь.

– И все же он умер, – заметил старший Килдоннон. – А что случилось с Маргарет?

– Когда вашей дочери сказали, что ее любовник умер, она схватила кинжал и вонзила себе его прямо в сердце.

– Как вы могли это допустить! Не помешать! – воскликнул Роури Килдоннои, вскакивая со стула.

Герцог окинул его презрительным взглядом:

– Мою жену отвезли в монастырь, где за ней ухаживали монахини. К несчастью, ее мучили сильные боли, и врач прописал настойку опия. Монахиня, дав ей предписанную дозу, оставила пузырек на столе.

Герцог отвернулся от молодого человека, с ненавистью глядевшего на него, и обратился к старшему Килдоннону.

– Каким-то непостижимым образом, – тихо проговорил он, – видимо, ей пришлось приложить для этого сверхчеловеческие усилия, Маргарет выбралась из постели, добрела до того места, где стоял пузырек, и, схватив его, выпила все, что в нем было.

Килдоннон прикрыл глаза рукой: первое выражение слабости, которое он позволил себе за время разговора.

– Она потеряла сознание, – продолжал герцог, – и так и не пришла в себя.

– Полагаю, вам это было на руку? – зло бросил Роури Килдоннон. – Разом избавились от обоих, и от Неила, и от моей сестры!

Он шагнул к герцогу, гордо вскинув подбородок и сжав кулаки. Видно было, что шутить он не намерен.

– Ну-ка сядьте! – приказал герцог. – Я вам еще не все сказал!

На миг ему показалось, что молодой человек и не подумает подчиниться. Но тут на выручку пришел старший Килдоннон. Отняв руки от лица, он проговорил: