Волосы Шандора были скорее коричневатыми, чем золотистыми, а черты его лица, такие же правильные, как у отца, делали мальчика уже сейчас чрезвычайно красивым ребенком.

Глядя на племянника, Тамара подумала, что мальчик очень похож на своего деда, ее отца. Интересно, задала себе вопрос девушка, а есть ли у Шандора сходство с дядей?..

Если это так и нынешний герцог Гранчестерский тоже красив, тогда его портрет, нарисованный ею в романе, неверен.

Но не могла же Тамара допустить, чтобы ее герой-негодяй был внешне привлекателен! Нет, у него должна быть циничная ухмылка, которая с первого взгляда позволит определить, что он за птица, «Как бы то ни было, вскоре я сама смогу убедиться, каков он на самом деле», — сказала себе Тамара.

При этом сердце у нее сжалось. Ведь предстояло еще объявить детям невеселую новость, что Тамара и сделала, как только с чаем было покончено.

Тамара даже не могла предположить, что желающих попрощаться окажется так много.

Как только соседи узнали, что она и дети покидают родной дом, началось настоящее паломничество. В усадьбу ежечасно прибывали люди, с которыми за долгие годы сдружились Тамара и ее родственники — все они посчитали своим долгом пожелать отъезжающим счастливого пути.

Приехали даже несколько местных джентри (Джентри — нетитулованное мелкопоместное дворянство), но основную массу визитеров составляли рыбаки, фермеры и крестьяне, которые искренне сожалели о предстоящем отъезде Тамары и ее племянников.

Когда тот или иной гость произносил особенно трогательные слова о Майке и лорде Рональде, Тамара чувствовала, как к глазам подступают слезы. Но вот наконец двуколка, запряженная доброй старой конягой, тронулась в путь. Позади остался милый старый дом, но Тамара ничего не видела — слезы все еще застилали ей глаза.

Согласно плану мистера Лоусона, он сам должен был отвезти Тамару и детей в Труро в их собственном экипаже. Затем они пересядут в почтовую карету. Это станет началом их долгого путешествия в Гранчестерский замок в Глостершире.

Дети были чрезвычайно возбуждены. Еще бы — они впервые отправились в такой долгий путь! Казалось, не только маленькая Вава, но и старшие не отдавали себе отчета в том, что навсегда покидают дом, где жили с самого рождения.

На взгляд Тамары, у них было слишком много багажа, и не только потому, что помимо собственных платьев она взяла почти все Майкины. Девушке была невыносима мысль, что в покинутом ими доме останутся многочисленные милые безделушки, которые сопровождали ее все годы, проведенные в доме зятя.

Там были простенькие табакерки, которыми очень дорожил Рональд; рабочая корзинка Майки; образцы вышивки, сделанные руками сестер.

Не смогла девушка расстаться и с такими совершенно, казалось бы, ненужными мелочами, как очень красивая раковина, когда-то найденная детьми на морском берегу, или флажок, развевавшийся над первой лодкой, купленной лордом Рональдом. Все эти вещицы напоминали ей о былом и, увы, прошедшем счастье.

Тамара понимала, что в будущем ей, вероятно, предстоит познать бедность.

Она заранее решила, что все имеющиеся у нее, деньги будут истрачены на детей.

Ведь герцог может оказаться отнюдь не таким щедрым, как предполагал мистер Лоусон, а потому на себя ей надо тратить как можно меньше.

Вот почему девушка не купила даже настоящих траурных нарядов, лишь у Шандора на рукаве появилась черная повязка, а у нее самой и девочек — черные пояса на платьях и такого же цвета ленты на шляпках.

Надо сказать, что черный цвет исключительно подходил к каштановым волосам Тамары и белокурым кудряшкам детей, оттеняя ослепительную белизну их кожи.

Но в данный момент девушку меньше всего интересовала собственная внешность, хотя она отдавала себе отчет в том, что если намерена и впрямь выдавать себя за гувернантку в Гранчестерском замке, то должна постараться выглядеть как можно более незаметно и даже неопрятно.

Двуколка тряслась по дороге, а мистер Лоусон делал тщетные попытки подбодрить путников рассказами о великолепии замка, куда они направлялись, а также лондонского дома Гранчестеров.

— Конечно, герцог часто появляется при дворе, — сообщил стряпчий, — хотя, как мне кажется, не одобряет той беспутной жизни, которую вел король, будучи еще принцем Уэльским. Тамара ничего на это не ответила. В данный момент ее волновало только одно — предстоящая встреча с герцогом.

Она уже давно ненавидела этого человека за его отношение к брату. Теперь же у Тамары появилась собственная причина для ненависти — ведь герцог, пусть косвенным образом, но был причастен к тому, что ее новый роман не увидит свет.

«Я просто обязана написать новую книгу», — убежденно сказала себе девушка.

Но в настоящий момент в голову ничего не приходило. Тамара могла думать лишь о том, что покинула родной дом и оставила позади множество воспоминаний о том времени, когда она жила там с семьей своей сестры и все они были так счастливы… За день до отъезда, несмотря на множество дел, Тамара улучила часок и сходила на кладбище, чтобы сказать последнее «прости» Майке и ее мужу.

Их тела так и не были найдены, но Тамара договорилась с викарием, и в память о погибших в часовне была установлена мемориальная плита.

Она также попросила Люси и других деревенских женщин следить за тем, чтобы перед плитой всегда лежали свежие цветы, будь то лето или зима.

Они пообещали выполнить ее просьбу. Сама же Тамара, придя в церковь, преклонила колени там, где каждое воскресенье собирались члены ее семьи, и начала молиться. Она просила Господа помочь ей оправдать доверие сестры — вырастить ее детей.

«Я сделаю все, что в моих силах. Майка, — как к живой, обратилась Тамара к сестре. — Постараюсь, чтобы они не забыли, как ты учила их любви, чуткости и добру…»

Мысленно произнося эти слова, девушка подумала, что эти добродетели вряд ли можно будет встретить в Гранчестерском замке.

Вернувшись домой, Тамара обнаружила Шандора плачущим — мальчик только сейчас понял, что его любимый пони остается здесь.

— О нем будут хорошо заботиться, Шандор, — попыталась Тамара утешить племянника. — А в замке наверняка найдется для тебя подходящая лошадь, и ты, как и прежде, сможешь ездить верхом.

— Но мне нужен мой Руфус! — требовательно произнес Шандор. — Ты ведь знаешь, тетя Тамара, что он у меня еще с тех пор, как был жеребенком.

— Конечно, знаю, дорогой, — отвечала Тамара. — Я тебе обещаю — ему будет хорошо там, куда его отдал мистер Лоусон.

Но Шандор по-прежнему хмурился, и Тамара добавила:

— Может быть, попозже мы попросим твоего дядю, чтобы он выкупил для тебя Руфуса.

— А ты думаешь, он согласится? — с надеждой в голосе спросил Шандор.

— Не знаю… Но попытаться стоит, — ответила Тамара.

Произнося эти слова, девушка в глубине души подумала, что если рассказы о герцогских конюшнях верны, ему вряд ли захочется пускать туда, к своим породистым скаковым лошадям, беспородного и не очень красивого пони.

Возникли и некоторые другие трудности. Например, Вава притащила откуда-то из укромного уголка сада груду камней — свои сокровища — и настаивала, чтобы их непременно упаковали в багаж.

Кадине же вздумалось взять с собой новорожденных котят — ни много ни мало целых шесть штук! — потому что, по ее мнению, за ними некому будет ухаживать.

Но вот наконец экипаж тронулся в путь, и теперь, когда они подъезжали к Труро, настал момент попрощаться с еще одним добрым другом, а именно — мистером Лоусоном.

Они остановились у дорожной гостиницы и стали ждать, пока мистер Лоусон отдаст последние распоряжения относительно их багажа. Вдруг Тамара вскрикнула:

— Смотрите, дети, это ведь Эрт Верьон! Они взглянули в указанном направлении и тут же побежали