кроется вовсе не в твоих словах или поступках… Она касается лишь меня, меня одной!..

— Подойди ко мне, Тамара!

Девушка отрицательно покачала головой.

— Но я прошу тебя подойти ко мне.

— Пожалуйста, оставь меня! — плача, проговорила она. — Если ты и в самом деле любишь меня… не делай наше расставание еще тяжелее… Забудь меня!

— Ты считаешь, что это возможно? — с горьким смешком поинтересовался герцог. — Я же не мальчик, Тамара, который влюбляется и остывает по несколько раз на дню, не придавая этому серьезного значения! Я — взрослый мужчина и люблю тебя так, как еще никогда в жизни не любил!..

После этих слов слезы снова градом покатились из глаз Тамары.

— Но я-то недостойна твоей любви!..

— И поэтому решила уехать?

Она молча кивнула, не произнося ни слова.

— Ну что заставляет тебя снова и снова твердить эту глупость? — в сердцах вопросил герцог. — А может быть, ты уже любила кого-нибудь?

В его голосе слышалась такая неприкрытая ревность, что Тамара, не в силах смириться с тем, что ему пришла в голову эта мысль, быстро возразила:

— Нет, у меня никого не было… и никогда не будет…

— И теперь, после того как я услышал от тебя такие слова, неужели ты всерьез полагаешь, что я позволю тебе уйти?

— Но я должна! — в отчаянии повторила Тамара.

Снова наступило молчание. И вдруг девушка почувствовала, что сильные руки герцога подняли ее с пола. Это было так неожиданно, что она даже вскрикнула.

Он повернул ее к себе и с такой силой обнял, что Тамаре не оставалось ничего другого, как спрятать зардевшееся лицо у него на груди.

— Я прошу — нет, я просто умоляю тебя, Тамара, довериться мне! Я должен знать, почему ты вдруг решила уехать. Если ты и вправду относишься ко мне так, как говоришь, как же ты можешь допустить, чтобы мы расстались?..

Почувствовав, что она вся затрепетала в его объятиях, он с тихой нежностью добавил:

— Скажи же мне, родная, что за тайну ты скрываешь?

— Ты рассердишься… — еле слышно пролепетала Тамара.

— Сомневаюсь, — возразил герцог. — Раньше мы оба и вправду частенько сердились друг на друга, но, как ни странно, это лишь усилило мою любовь к тебе!

— Дело совсем в другом… Если я расскажу тебе правду, ты и знать меня не захочешь!

Она почувствовала, как руки герцога теснее сомкнулись у нее на талии.

— Я предпочту выслушать самую суровую правду, чем потерять тебя.

— Когда ты ее услышишь, ты, напротив, предпочтешь потерять меня…

— Ты так в этом уверена? — спросил он и вновь в его голосе послышалась характерная усмешка.

Тамара собралась с духом и высвободилась из объятий герцога.

— Хорошо, я расскажу тебе все, — сказала она, запинаясь, — но ты должен обещать, что… не прикоснешься ко мне, пока я не кончу…

— До этих пор — да, а за дальнейшее не ручаюсь, — шутливо произнес он.

Тамара взглянула на герцога, но его глаза светились такой любовью, перед которой она не могла устоять. Боясь, что в таком состоянии ей будет трудно вести рассказ, девушка поспешно отвернулась.

Так же, как прежде герцог, она подошла к окну и невидящим взором уставилась на залитый солнцем парк.

Она не могла рассмотреть ни отдельных деревьев, ни озера — все застилали слезы, — но своим голосом она наконец сумела овладеть и после некоторой паузы тихо, но вполне внятно произнесла:

— Это я написала тот роман…» Герцог-оса «.» Т.С.«— это мои инициалы…

Хотя Тамара сказала это едва слышно, ей на минуту показалось, что ее слова прозвучали, как гром, и эхом отдались в небольшой комнате.

Затем наступила гнетущая тишина. У Тамары даже зазвенело в ушах. А может быть, то был стук ее собственного сердца. Теперь, когда герцог знает все, сказала она себе, он немедленно уйдет.

Да, он выйдет из этой комнаты. Хуже того — он навсегда уйдет из ее жизни.

Вот сейчас за ним закроется дверь, и это будет означать конец всему.

Но почему же он медлит? Тамаре захотелось подбежать к нему, опуститься на колени, умолять, простить ее и остаться! Чтобы не совершить такого безрассудного поступка, девушка с силой вцепилась в подоконник.

И вдруг герцог заговорил, причем совершенно не таким тоном, которого она ожидала:

— Ты знала, что твой роман содержит клевету?

— Д-да…

— И что он оскорбителен?

— Д-да…

— И непристоен?

— Д-да…

— Ты хотела причинить мне боль!

— Не совсем так, — возразила Тамара. — Я ненавидела тебя потому, что твой отец так дурно думал о… моей сестре… Я считала, что и ты думаешь так же.

— Значит, это был акт возмездия?

— Д-да.

— Но ты не могла не понимать, что кто бы ни прочел твой роман — я сам или мои друзья, — они непременно узнают меня в герое.

— В моей книге реальность переплелась с вымыслом. Я много слышала о тебе, вот и придумала некоего порочного герцога… Мне представлялось, что таким образом я мщу тебе за страдания, перенесенные твоим братом и моей сестрой…

— Пожалуй, я понимаю тебя — отчасти, — задумчиво произнес герцог. — И все же я никак не ожидал, что женщина, а тем более ты, могла написать такую скандальную книгу.

— Но тогда я… ненавидела тебя…

— Да, конечно. Об этом мне ясно сказали твои глаза в тот день, когда ты впервые переступила порог моего дома.

— Когда я писала свой роман, мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь… я встречу тебя…

— А когда встретила, то?.. Наступила пауза, после которой Тамара откровенно ответила:

— …То подумала, что многое из того, что о тебе рассказывают, — правда…

— Кое-что — наверняка, — неожиданно согласился герцог.

Тамара молчала.

Вопреки ее ожиданиям, он не разгневался на нее, не начал сыпать едкие, язвительные замечания в свойственной ему манере.

Но она была уверена, что навсегда утратила любовь герцога. От этой мысли хотелось кричать в голос, ибо Тамара понимала, что отныне уже не сможет существовать без этой любви.

» Лишь на одно чудесное мгновение я очутилась в раю, — подумала она. — Теперь все в прошлом… Я больше никогда не буду так счастлива, никогда!«

И вдруг она услышала слова герцога:

— Полагаю, ты готова возместить мне нанесенный ущерб?

Тамара беспомощно всплеснула руками.

— Но что я могу сделать?..

— Например, заплатить за клевету.

— Но ты ведь знаешь, что у меня… совсем нет денег…

— Ну что же… Тогда тебе придется отправиться в тюрьму, и это будет пожизненное заключение!

Говоря эти слова, герцог подошел поближе. Тамара повернула к нему голову, и в то же мгновение его