— Это прекрасно, — возразила Тамара, — но надо все же попытаться уговорить его вести себя разумно.

Однако зная упрямый нрав герцога, Тамара не исключала того, что уже сегодня вечером сможет увидеться с ним — вполне вероятно, что его светлость спустится к обеду.

Подойдя к главному холлу, она уже собиралась пройти по коридору в библиотеку и вдруг в дверях синего салона увидела слугу, который обратился к ней со словами:

— Его светлость желает поговорить с вами, мисс.

— Он что, спустился вниз? — удивленно спросила Тамара — этого она никак не ожидала.

— Да. Его светлость завтракал внизу, мисс. Слуга открыл дверь, и Тамара вошла в синий салон.

Герцог сидел в кресле у окна. Увидев Тамару, он встал.

— Пожалуйста, не вставайте! — умоляющим тоном проговорила она и бросилась к герцогу, не сводя с него глаз.

Он как всегда, выглядел весьма импозантно. Тамаре показалось, что за время болезни он стал еще красивее.

Ее поразило и то, что он выглядел очень довольным и счастливым. Глубокие складки — следы перенесенных страданий и боли — теперь разгладились, а циничное выражение исчезло с его лица.

Глядя на приближающуюся к нему Тамару, герцог мягко улыбался. Вот, наконец, она подошла и посмотрела ему прямо в глаза. То, что она увидела, заставило ее сердце радостно затрепетать.

— Мне нужно многое сказать вам, — неторопливо начал герцог. — Прежде всего я хотел бы выразить свою благодарность за то, что вы спасли мне жизнь.

— Это Эрт спас вас…

— Но привели его ко мне вы! Более того — как я понял, он сам каким-то мистическим, непонятным для меня образом догадался, что нужен здесь.

— Он действительно был нам нужен, — подтвердила Тамара. — И вот результат — вы снова здоровы!

— Я сам с трудом в это верю! — улыбнулся герцог. — И как я уже сказал, благодарить за мое исцеление нужно именно вас.

— Ваши слова смущают меня, — запротестовала Тамара. — Мы все благодарны Эрту и очень, очень рады, что вы так быстро выздоровели…

Герцог слегка приподнял брови.

— Вы сказали —» мы «?

— Ну да, мы. Все, кто живет в вашем доме.

— А вы в этом уверены?

— Ну конечно! — воскликнула Тамара, слегка смущенная этими настойчивыми вопросами.

— А я ждал, что вы скажете — я сам виноват в том, что со мной произошло.

Тамара посмотрела на герцога с удивлением. Он показал на стул рядом со своим креслом и предложил:

— Может быть, мы сядем? По-моему, нам нужно о многом поговорить.

Тамара молча повиновалась. В ее сердце закралась тревога. Интересно, что он ей скажет?..

— Мое падение было подстроено, — начал герцог. — Мне стало известно, что верхняя планка в воротах не только была жестко прикреплена к стойке, но и поднята на такую высоту, которую вряд ли способна взять обычная, даже хорошо натренированная лошадь.

— Но кто же мог это сделать? — в ужасе спросила Тамара.

Герцог пожал плечами.

— Любой из тех, кто недоволен положением дел в моем поместье.

— И что вы собираетесь предпринять? Задавая этот вопрос, Тамара подумала: а не слишком ли дерзко с ее стороны так разговаривать с герцогом?

— Изменить существующее положение дел, — ответил он. — Вы ведь это хотели мне предложить?

— Я знаю, что в вашем поместье, как и по всей стране, зреет недовольство среди ваших подданных, — сказала Тамара. — Мне кажется, стоит прислушаться к жалобам фермеров. Они, безусловно, нуждаются в понимании и сочувствии…

— Именно так я и намерен поступить, — кивнул головой герцог. — Так что, как видите, мы с вами мыслим одинаково.

Он улыбнулся, и Тамара снова почувствовала, как радостно бьется ее сердце.

— Ну а теперь, — продолжал герцог, — может быть, мы поговорим о наших племянниках?

Удивлению Тамары не было предела. Она молча воззрилась на герцога, чувствуя, как румянец заливает ее щеки.

— Нет смысла и дальше притворяться, — спокойно произнес герцог.

— Вы, наверное, услышали, как Вава… назвала меня» тетя Тамара «…

— Собственно говоря, я начал догадываться об истине гораздо раньше, чем получил это доказательство, — возразил герцог. — Мне сразу показалось сомнительным, что гувернантка так ревностно заботится о детях, вверенных ее попечению.

Тамара потупила взгляд, и тень от ее темных густых ресниц упала на бледные щеки.

— Я… я боялась, что вы… прогоните меня, если узнаете… что я — сестра Майки… — пролепетала девушка еле слышно.

— Как раз в связи с этим мне есть что сказать, — произнес герцог серьезным тоном. — Я хотел бы, Тамара, объяснить вам свое поведение по отношению к брату.

Услышав, что он обращается к ней по имени, девушка подняла глаза на герцога и увидела, что он тоже не спускает с нее взгляда. Его рассказ начался так:

— Когда мой брат Рональд женился, меня не было в Англии. Об отношении к этому браку моего отца я узнал лишь несколько лет спустя.

Видя Тамарино удивление, герцог пояснил:

— В августе 1808 года я находился в Португалии, в войсках под командованием сэра Артура Уэлсли.

— Вы служили под командованием Веллингтона?

— Да. Наш полк сражался с французами на Пиренейском полуострове. Как вам, должно быть, известно, это была весьма длительная кампания.

— Значит, вы не знали, что ваш брат женился?

— Не имел ни малейшего представления! Как вы понимаете, письма, присланные из дома, редко попадают на поле боя.

— Понятно, — пробормотала Тамара.

Она начинала понимать не только это, но и кое-что еще.

— Лишь вернувшись домой после окончания войны, я узнал от отца о том, что произошло.

— Но почему вы не попытались увидеться с самим лордом Рональдом?

— Я так и собирался поступить, но мой отец, который был все еще вне себя от ярости по поводу этой неразумной, с его точки зрения, женитьбы, уверил меня, что ему ничего не известно о местонахождении Рональда. Я повсюду спрашивал о брате, но, похоже, никто не мог сказать мне ничего определенного…

— А как же денежное содержание, которое регулярно высылалось ему?..

— Я как раз подхожу к этому, — сказал герцог. — Когда умер наш отец и я вступил в права наследства, выяснилось, что, несмотря на их натянутые отношения, Рональд все эти годы получал определенную сумму денег. Я продолжал ее выплачивать, однако оставил всякие попытки к примирению.

— Но почему? — удивилась Тамара. Герцог устремил взгляд в окно, очевидно, пытаясь собраться с мыслями.

— Это трудно объяснить, — наконец произнес он. — Не знаю, говорил ли вам Рональд когда-нибудь о нашем детстве?

— Насколько я могу судить, ваши родители не уделяли вам должного внимания.

По-моему, они не очень любили вас…

— Это еще мягко сказано. Мне кажется, что они вовсе нас не любили, — поправил Тамару герцог. — Мы были полностью предоставлены попечению слуг. Как я припоминаю, отец разговаривал со мною только в тех редких случаях, когда за что-нибудь наказывал.