от нее, и, как бы Скиттлз ни атаковала его, он обязан держать Мелинду рядом с собой, чтобы представлять ее своей женой, хотя бы адвокатам.

Мелинда взглянула на себя в зеркало. Она знала, что в этом модном наряде и с умело уложенной прической никто, даже сэр Гектор, не узнал бы в ней той тихой мышки, бедной родственницы, на которую могли кричать, не обращать внимания и даже бить.

От этой мысли Мелинда подняла голову и пошла вниз как королева, зная, что победа добавила ей уверенности в себе и гордости, которых не было раньше.

К ее удивлению, в доме было очень тихо. Она открыла дверь гостиной и нашла там не шумную, хохочущую толпу гостей, а одного капитана Вестея, стоявшего спиной к двери и смотревшего в окно.

Он, вероятно, слышал, как она вошла, потому что сказал:

– Они уехали? – потом повернулся и добавил:

– А, это вы, Мелинда! Я думал, что это Дрого. Он пошел поторопить гостей с отъездом.

– Так они уехали? – сказала Мелинда.

– Да, уехали, – подтвердил капитан Вестей. – Идите садитесь, вы, наверное, устали.

– Я уже отдохнула, – возразила Мелинда, – и больше не чувствую усталости.

– Тогда еще почувствуете, – сказал он. – Вы были великолепны! Не думал, что на свете есть женщина, которая сможет сесть на Грома и победить Скиттлз.

Кто вас научил так хорошо ездить верхом?

– Мой отец, – сказала Мелинда, – я езжу верхом с трех лет.

– Но можно по-разному ездить! – воскликнул капитан Вестей. – Вы были неподражаемы! Я никогда бы не поверил, если бы не видел своими глазами, что такое возможно, настолько захватывающе вы направляли Грома последние полмили!

– А его светлость сердит на меня, – тихо проговорила Мелинда.

– Нисколько не удивлен, – ответил капитан Вестей. – Мы думали, что вы свернете себе шею.

– А если бы… я… – Мелинда нерешительно замолчала, – если бы все так и случилось… то… это означало бы, что он… не получит своего наследства?

– Я как-то об этом не думал. Нет, конечно нет, – запротестовал капитан Вестей. – Он думал только о вас, да и все мы тоже. Если вы умрете в течение оговоренного в завещании вдовы времени, то это будет не его вина, и я даже думаю, что тогда он получит деньги немедленно.

– Тогда… тогда получается, что он заботился… обо мне? – сказала сама себе Мелинда, и ее сердце запрыгало от радости.

– Мне кажется, вы не правильно понимаете Дрого… – начал капитан Вестей, но не успел закончить предложение, потому что в гостиную вошел маркиз.

– Они уехали, – коротко сказал он и увидел, что Мелинда с опаской повернула к нему свое лицо.

Он ничего не сказал, просто пошел к тому месту в комнате, где она сидела. Дойдя до нее, он остановился и стоял, казалось, стараясь запомнить ее хрупкий вид, маленькие белые руки и личико сердечком с большими испуганными синими глазами.

– Не могу поверить! – сказал он. – Я бы никогда не доверил Грома женщине!

– Спасибо, что позволили мне скакать на нем, – сказала Мелинда.

Ее слова, казалось, сломили напряженность, царящую в комнате. Маркиз откинул голову назад и засмеялся.

– Позволил! – воскликнул он. – У меня не было выбора. Теперь я думаю, что был безумен, раз принял участие в такой сумасбродной затее. Но к счастью, все обошлось. Вы выиграли!

– Да, она выиграла пятьсот гиней, – сказал капитан Вестей. – Как вы думаете, Скиттлз выплатит их ей?

– Уверен, что выплатит, или кто-нибудь сделает это за нее! – сказал маркиз. – Даже в мире Скиттлз принято платить за проигрыш.

Мелинда не поняла, что он имеет в виду, говоря «мир Скиттлз». Разве она и маркиз вращаются в разных обществах? Потом она вспомнила других женщин на том странном приеме в ночь, когда умерла вдова, и вспомнила то отвращение и омерзение, которое вызвало у нее их поведение, а также поток ругательств, постоянно изливающийся из уст Скиттлз.

И совершенно неожиданно все то приподнятое настроение, которое появилось у нее после победы в скачке, спало, и она поняла, что, соревнуясь со Скиттлз, она каким-то образом опустилась до уровня этой женщины.

– Скачка была фантастической? – услышала она слова капитана Вестея и почувствовала, что не может больше выносить их разговоры.

Она поспешно встала.

– Могу я попросить вас кое о чем? – спросила она маркиза.

– Конечно, – ответил он.

– Тогда давайте не будем больше говорить об этой скачке, – сказала она. – Мне кажется, мне не следовало принимать вызов мисс Уолтере. Просто я знала, что на Громе я обязательно выиграю у нее. Но теперь я думаю, что мне не нужно было так себя вести. Не могли бы вы передать ей мою просьбу? Я не возьму у нее денег. Пусть они останутся у нее.

Маркиз ничего не сказал, но не сводил глаз с Мелинды.