Она была почти уверена, что найдет маркиза в гостиной, но его там не было. Она села на диван и снова задумалась, что делать дальше. Она взяла книгу с одной из полок, но поняла, что не может читать. Она ощущала, как каждый нерв у нее напряжен, и все время прислушивалась и прислушивалась, не идет ли он.

Совершенно неожиданно раздался гул голосов: где-то разговаривали и смеялись мужчины и женщины. Она снова прислушалась и, повинуясь любопытству, подошла к двери гостиной и выглянула наружу.

В Большом холле было полно людей. На мгновение Мелинде показалось, что она никого из них не знает, но потом одного человека она все же узнала. И тут в парадную дверь вошел маркиз.

Он не видел Мелинду, но ее сердце заколотилось при его появлении. Он был в скаковых бриджах, котелок на голове небрежно сдвинут набок, в руке– хлыст, а рядом с ним были две собаки.

– Что здесь за вторжение? – медленно проговорил он, увидев, что вся толпа повернулась и выжидательно смотрела на него. Было неясно, доволен ли он или сердится на них за их приезд.

– Дрого! Какого черта вы уехали из Лондона и ничего мне не сказали?

Мелинда без труда узнала эти простертые к маркизу руки и прелестное лицо с полуоткрытым ртом.

– Я никак не ожидал увидеть вас сегодня утром, Скиттлз, – сказал маркиз.

– Но вы рады меня видеть? Скажите, что вы рады меня видеть!

Скиттлз повернулась лицом к нему и обольстительно надула пунцовые губки. Почти сама того не сознавая, Мелинда стиснула руки. И тут ее увидел капитан Вестей, стоявший у камина. Он подошел к ней и воскликнул:

– Мелинда, приятно вас видеть! Вы хорошо доехали вчера?

Он поцеловал ее руку, и она заставила себя ответить:

– Да, да, поездка была очень приятной, спасибо.

Так хорошо оказаться вне Лондона.

– Мы все точно такого же мнения, – сказал он. – И Скиттлз поэтому настояла на том, чтобы мы отправились сюда безбожно рано, у меня еще слипались глаза.

Жервез Вестей посмотрел на Мелинду, и она поняла, что он дает ей время взять себя в руки и намеренно не позволяет ей смотреть на то, как Скиттлз с помощью всех своих хитростей пытается обольстить маркиза.

В изумрудной амазонке та выглядела необыкновенно привлекательной, талия казалась фантастически тонкой, а кожа невероятно белой.

– Вы скоро сдохнете со скуки, проводя время в деревне, – сказала она своим резким голосом, но маркиз уже освободился из ее цепких рук и приветствовал других гостей.

Скиттлз сопровождали одни мужчины: все элегантно одетые, слегка навеселе, державшиеся очень непринужденно. Они приветствовали Мелинду, которую представил им капитан Вестей, с легкой фамильярностью, которая показалась ей обидной, потому что она не понимала причин такого отношения к себе.

– Ну, думаю, было чертовски правильно приехать и развеселить вас, – сказала Скиттлз. – Жервез рассказал нам о вашей тяжелой утрате, и мы решили, что вы не станете хандрить, если вас будут окружать друзья.

– Мило с твоей стороны, Скиттлз, – сказал маркиз с ноткой сарказма в голосе, – но к чему такой огромный эскорт?

– Мне что же, надо было прихватить развалину компаньонку с собой, да? – со смехом спросила Скиттлз. – А вон той бледной особе, кажется, требуется нянька!

Говоря это, она смотрела на Мелинду с нескрываемой неприязнью, мужчины сразу почувствовали себя неуютно, как всегда бывает, когда женщины начинают ссориться друг с другом.

– А не перекусить ли нам, Дрого, – быстро проговорил капитан Вестей. – По правде говоря, я не успел даже позавтракать и умираю с голоду.

– А я предложу вам кое-что поинтереснее, – сказала Скиттлз. – Когда мы ехали через парк, я подумала, что это превосходное место для скачек.

– Боже! Да она права! – восторженно сказал один из джентльменов. – А ступени перед парадным входом послужат превосходной трибуной, откуда можно будет наблюдать за наездниками в течение всей скачки. Почему мы раньше не подумали об этом?

– Потому что вы придурки, вот почему! – ответила Скиттлз. – Ну-ка, пошли посмотрим.

Она вышла в парадную дверь, мужчины последовали за ней. Мелинда как под гипнозом пошла за ними. Все встали на ступенях, перед ними простирался парк с огромными деревьями, в окружении полей с низкими живыми изгородями, тянувшимися до леса.

– Видите! – сказала Скиттлз. – Настоящий ипподром.

– А она права, – согласился капитан Вестей. – Ты должен попробовать провести здесь когда-нибудь заезд, Дрого.

– Я чего ждать? – сказала Скиттлз. – Вызываю на соревнование любого из вас. Какая будет ставка?

Пятьсот гиней?

– Слишком много, Скиттлз, – запротестовал один из мужчин. – Ты же знаешь, что выиграешь.

– Что, кишка тонка? – грубо спросила Скиттлз. – Ну же, вы, недоделанные ублюдки Пятьсот гиней, что на Сарацине я побью любого из вас, даже с одной привязанной к поясу рукой, если хотите!