сегодня вечером удостоить нас своим присутствием. Вы выглядите просто восхитительно.

Леона присела в учтивом реверансе, и, едва она поднялась, герцогиня подхватила ее под руку и увлекла за собой.

— Ваша милость, — обратилась она к своему супругу, — это моя дорогая подруга, леди Мэйфилд, о которой я так часто рассказывала. Мне было очень приятно узнать, что этим вечером она оказала нам честь своим посещением.

— От души рад приветствовать вас, мадам, — произнес герцог, склоняясь к ее руке, и Леона была немало удивлена, обнаружив, что он оказался совсем не таким, каким она представляла его себе. Он был коренаст, довольно лыс, с длинным невыразительным лицом и неописуемым запахом конюшни, который не могли скрыть даже его элегантные атласные панталоны и бархатный сюртук.

— А теперь я познакомлю вас с остальными гостями, — герцогиня отвела Леону в сторону. — Мистер Николас Уэстон, старый друг нашей семьи…

— К вашим услугам, мадам, — отозвался мистер Уэстон с важным видом, и Леона с трудом подавила внезапное желание рассмеяться, так как было совершенно очевидно, что по крайней мере один из присутствовавших здесь не узнал ее.

— И сэр Хьюго Ракли, наш близкий сосед, — продолжала герцогиня.

Леона видела, что Хьюго не только не догадывался о том, кто перед ним, но и определенно не проявлял к ней ни малейшего интереса. Его взгляд был прикован к герцогине. Она заметила выражение восхищения в его глазах и не осуждала его за это.

— И наконец, — промолвила герцогиня, — я должна представить вам моего горячо любимого брата, лорда Чарда.

— Милорд… — пробормотала Леона, присев в реверансе и избегая смотреть в его сторону, ее опущенные ресницы оттеняли внезапно вспыхнувший на щеках румянец.

«Он тоже не понял, кто я», — решила Леона про себя, но, едва она поднялась, послышался спокойный голос лорда Чарда:

— Благодаря вам она выглядит очаровательно, Харриэт.

— Ох, Джулиен! Вы узнали ее! — укоризненно воскликнула герцогиня.

— Ну разумеется! — ответил лорд Чард. — Неужели вы действительно думали, что вам удастся меня провести?

— О чем вы говорите? — вставил Хьюго. — Это не Леона.

Николас Уэстон между тем поднес к глазу монокль и воскликнул:

— Боже правый! Какое превращение! Вот уж никогда бы не поверил.

— Быть может, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? — осведомился герцог.

— Да, конечно, любовь моя, — отозвалась герцогиня. — Но я считаю, что со стороны Джулиена было непростительно не поддаться на обман после всех усилий, которые я предприняла, и уже была уверена в том, что Леона сумеет провести вас всех. Как вы догадались, Джулиен? Ни у Николаса, ни у сэра Хьюго не возникло ни малейшего подозрения.

— Вы забыли изменить ее глаза, — серьезным тоном ответил лорд Чард.

На лице герцогини появилась недовольная гримаска. Она казалась необыкновенно прекрасной в это мгновение.

— Какой вы смешной! Как будто в самом деле можно было сделать нечто подобное. Но сэр Хьюго был полностью введен в заблуждение, не так ли?

— Да, действительно, — ответил Хьюго. — Я никогда раньше не видел Леону такой.

— Правильно ли я понял, — настойчиво допытывался герцог, словно гончая, пробирающаяся по запутанному следу, — что перед нами не леди Мэйфилд, а мисс Леона Ракли?

— О, как вы мудры, ваша милость! — вскричала герцогиня. — Вы сами обо всем догадались!

— Тогда почему же ее брат и Джулиен не должны были узнать ее? — осведомился герцог, оборачиваясь в недоумении от одного к другому.

Ему ответила Леона:

— Потому, ваша милость, что я приехала сюда в моей старой, вышедшей из моды одежде и ее светлость попыталась превратить меня, как по волшебству, в даму из высшего света. И, как видите, она весьма в этом преуспела, поскольку даже мой собственный брат не узнал меня.

— Это, бесспорно, было достижение, — улыбнулся герцог.

— Розыгрыш был бы еще более забавным, если бы мы могли его продолжить, но Джулиен, как всегда, испортил нам все удовольствие. Он слишком проницателен, чтобы позволить мне обвести его вокруг пальца, — разочарованно промолвила герцогиня.

— У него богатый опыт, — примирительным тоном заметил герцог. — Для человека, командовавшего целым полком, в любом случае не составит особого труда докопаться до истины. А сейчас Джулиену предстоит еще более трудное задание, которое потребует от него всей его проницательности и ума.

— Еще более трудное задание?! — воскликнула герцогиня, переводя взгляд с мужа на брата. — В чем дело, Джулиен, и почему вы мне ничего не сказали?

— Это не совсем задание, — ответил лорд Чард.

— Значит, назначение, — настаивала герцогиня. — Неужели при королевском дворе?

Лорд Чард покачал головой.

— Нет, нет! Ничего подобного.

— Раз уж Джулиен так скрытен, — сказал герцог, — я лучше сам вам обо всем расскажу. Его величество поручил ему очистить побережье от контрабандистов. Эта задача показалась бы непосильной многим, но Джулиена, конечно, ничто не может испугать.

— Только и всего?! — воскликнула герцогиня. — Я уже решила, что вы, по крайней мере, находились в свите его величества на коронации. Но контрабандисты!

Какой от них вред? Ручаюсь вам, что, если вы и дальше будете препятствовать ввозу товаров из Франции через Ла-Манш, цены на Бонд-стрит взлетят так, что станут всем недоступны.

— Только такие женщины, как вы, могут оправдывать преступников, — оборвал ее герцог строго. — Я уверен, что Джулиен сумеет заставить их соблюдать закон и, если необходимо, прибегнет к самой суровой каре.

— Обед подан, ваша милость! — громовым голосом объявил дворецкий с противоположного конца гостиной, н, к облегчению Леоны, разговор перешел на другую тему. Тем не менее она ясно сознавала, что глаза лорда Чарда следили за ней, когда герцог предложил ей руку и проводил в столовую.

Там им было предложено бессчетное количество изысканных деликатесов, непривычных на вкус, из которых Леона едва могла узнать с полдюжины. Закуски подавались на золотых тарелках, и стол был украшен орхидеями и огромными канделябрами на двенадцать свечей каждый. Место Леоны оказалось по правую сторону от герцога, рядом с лордом Чардом, и после обмена обычными шутливыми замечаниями с хозяином дома по поводу сельской жизни она обернулась к лорду Чарду и заметила, что тот улыбался, глядя на нее.

— О чем вы думаете? — спросила она непроизвольно, так как он не говорил ни слова.

— Я подумал о том, как легко для любой женщины переменить свое оперение.

— Так, чтобы бедный маленький воробышек превратился в павлина? — спросила Леона резко. — Это всего лишь на один вечер, милорд.

— На много больший срок, я полагаю, — заметил лорд Чард. — Моя сестра уже строит планы представить вас завтра местной знати. Послушайте, о чем она беседует с вашим братом.

Он был прав, и Леона сразу догадалась, что Хьюго соглашался со всем, что предлагала герцогиня.

— На следующий день, — донесся до нее голос ее милости, — вы должны вместе с герцогом отправиться на прогулку верхом к собачьему питомнику лорда Сифорда. Он великолепен, построен в самом последнем стиле. Сказать по чести, мне кажется, что собаки живут в лучших условиях, чем их владельцы.

— Мне бы это доставило огромное удовольствие, — ответил Хьюго, и Леона вынуждена была признать, что ее собственные желания в расчет не принимались. Она не могла решить для себя, была ли она довольна или, напротив, сожалела о том, что возвращение домой откладывалось, — слишком много противоречивых чувств и побуждений сталкивалось в ее сердце и сознании.