'Бежать... бежать обратно... Еще нырять, нырять...' На ходу он услыхал голос Денисюка: - Док погружается, Андрей Григорьевич.

- Балласт! Выкинуть балласт!- приказал Андрей.

- Есть выкинуть балласт!

- Помпы!

- Да гудят на полную мощность.

Коля остановился около Андрея.

- Товарищ Корнев, Авакян упал на дно.

- Что? - Андрей побледнел. - Водолаз!

Водолаз! - крикнул он, заглушая шипение струй.

Человек в кислородной маске бежал к Андрею.

Коля не стал ждать. Он бросился вперед и опять нырнул с того места, что и в первый раз. Хватаясь за выступающие ребра, он плавал у самого дна с открытыми глазами, и неотвязная мысль болью отдавалась в висках: 'Неужели утонул?..' Когда он вынырнул, жадно глотая воздух, чья-то рука схватила его за плечо.

- Довольно!

Коля рванулся.

- Довольно! Приказываю! - крикнули ему в ухо.

Он увидел перед собой искаженное лицо Андрея. Андрей вытащил его на площадку и, не отпуская его руки, заставил стать рядом с собой по колено в несущейся воде.

Они оба смотрели, как накладывали специальный пластырь высокого давления.

Коля мелко дрожал. Только теперь почувствовал он, что вода полярного океана ледяная.

На поверхности воды, у самой площадки, показалась голова в маске. Водолаз поднял над водой свою ношу - тело Сурена...

Андрей и Коля протянули руки и положили удивительно тяжелое тело на перила, чтобы оно было выше поверхности воды. Кто-то перекинул доску с перил на трубу туннеля.

Сурена перенесли на туннель. Андрей встал на колени, склонился над ним. Он видел слипшиеся волосы, закрытые синие веки, приподнятую верхнюю губу и страшный оскал зубов.

Андрея попросили отодвинуться. Он увидел Елену Антоновну. У нее тряслись руки, глаза были сухие, широко открытые, -полные ужаса.

Она взяла безжизненную руку, стараясь прощупать пульс. Потом склонилась к голой смуглой груди. Ее светлые волосы на минуту закрыли татуировку орла на скале. Наконец она подняла испуганное лицо.

- Дыхание... искусственное дыхание, - проговорила она.

У Коли кружилась голова, болела рука, его тошнило. Он сидел и бессмысленно смотрел по сторонам. Струи больше не было видно.

Ее скрыл брезент, из-под которого то здесь, то там начинала хлестать вода. Брезент особым, быстро схватывающим, нерастворимым в воде составом приклеивался к металлу. Взад и вперед бегали мокрые озабоченные люди.

Сурену делали искусственное дыхание.

Коля не знал, сколько прошло времени.

Может быть, он терял сознание. Беготня прекратилась. На том месте, где прорвало сальник, сейчас вздувался безобразный серый пузырь. Вода внизу спала. Снова выступило дно цилиндра с усиливающими ребрами. По мокрой металлической площадке кого-то несли. Коля опять вспомнил о Сурене. Превозмогая боль, он перебрался на площадку. Там стояли двое рабочих в мокрых одеждах.

- Виском, верно, ударился, струей его сшибло.

- Насмерть?

- Не откачали... Жаль... боевой был...

Смысл слов едва дошел до Коли. Он бросился по площадке, догнал людей, несущих тело Сурена. Его остановил Андрей. Он шел сзади, понурив голову. Посмотрев на Колю стеклянными глазами, он сжал его руку.

- Что? Что? - прошептал испуганно Коля.

- Мертв.

Оглянулась Елена Антоновна. Она плакала и не старалась этого скрыть.

- Течь ликвидирована, товарищ начальник! - прогудел Денисюк.

Андрей все не отпускал Колиной руки. Он повернулся и равнодушным, чужим голосом отдал распоряжение: - Выровнять положение дока. Послать глубоководных водолазов на наружную часть.

- Есть на наружную часть!

Коля почувствовал в своей руке трубку.

- Вот, отдашь, когда сомкнется туннель, первому американскому рабочему. Так хотел Сурен, - сказал Андрей.

Коля видел, как страдальчески опустились у него уголки губ.

- Вот он, Арктический мост... Отнял жену... Унес такого, такого друга!..

Андрей отвернулся.

- О'кэй, мисс Седых! Если сегодняшний эксперимент окончится благополучно, компания купит ваш патент на ракетные якори. Это как раз то, что мне нужно. Мои рабочие постоянно недовольны, а это развязало бы мне руки.

Аня улыбнулась.

- Моя цель не продажа патента, а оказание технической помощи вашему строительству.

Кандербль глубокомысленно поднял левую бровь, потом полез в жилетный карман за сигарой. Вспомнив, что они в подводной лодке, инженер улыбнулся.

- Черт возьми! К сожалению, здесь нельзя курить. Итак, мисс Седых, там все готово?

- Да, я проверила, - коротко ответила Аня.

Кандербль подошел к блестящему прибору. Светлое пятно на шкале показывало цифру расстояния, которое прошла от дока маленькая подводная лодка.

- Стал! - скомандовал Кандербль.

Зажглась лампочка на пульте. Приказ был принят.

- Можно идти? - спросила Аня.

- О'кэй, мисс Седых. Ваш якорь следует спускать здесь.

- О'кэй, - с едва уловимым задором произнесла Аня и вышла в низенькую дверь.

Нагнув голову, Кандербль последовал за ней. По узенькому, ослепительно чистому коридору, перегороженному в ряде мест водонепроницаемыми переборками, они прошли в центральную часть подводной лодки. Здесь была расположена 'спускная камера'. Через нее опускались балластные, 'мертвые' якори, нагружаемые в подводном доке.

Кандербль подошел к круглому иллюминатору. Сквозь толстое стекло была видна внутренность цилиндрической камеры, слабо освещенная проникающим снаружи светом.

Сейчас камера была заполнена гигантским штопором. Его винтовые лопасти поблескивали, словно отполированные. Штопор кончался вверху поперечиной, на обоих концах которой виднелись сопла реактивных двигателей, напоминавшие трубу горниста.

- Итак, фейерверк на дне моря? - с некоторой долей любезности в голосе произнес Кандербль, с интересом наблюдая за взволнованным лицом русской женщины.

Аня быстро повернулась к американцу.

Между бровей у нее появилась складка.

- Впустить в камеру воду! - отрывисто скомандовала она.