– Руки убери!

– Помогите!

– Да есть тут хоть один мужик?

Красномордые, как помидоры, милиционеры уже запихивали первых задержанных в свой микроавтобус. Однако тактика дала сбой. На всех девиц по паре правоохранителей не хватило. Блондинка с полыхающим вспышками ведерком на голове осталась один на один с рослым сержантом. Тот обернулся – все его коллеги были заняты, запихивая упирающихся девушек в микроавтобус. А возле него уже кольцом стояли любопытные, вывалившие из застрявших машин. Никто действия милиции не одобрял. А вот девиц, наоборот, поддерживали восторженными возгласами. Блондинка изловчилась, подхватила с асфальта пылающий синий файер и принялась махать им перед носом сержанта, как ножом.

– Только подойди, урод! Только посмей меня тронуть! В морду суну…

– Оскорбление при исполнении, – прорычал сержант. – Срок, ссыкуха, получишь!

Файер так и не ткнулся в грудь сержанту. Короткий выверенный удар, и пылающий факел отлетел в сторону. Сержант обхватил девушку двумя руками сзади и, оборачиваясь, стал пятиться. Но все же не рассчитал, задел бедром багажник одного из автомобилей. Блондинка не собиралась так легко сдаваться. Она нагнулась и впилась зубами в руку сержанту. Милиционер взвыл и от неожиданности выпустил жертву. С его кисти густо закапала кровь. Блондинка стояла, отплевывалась и тяжело дышала.

– Я же предупреждала тебя, урод…

– Беги, дура! – крикнул кто-то.

Но злость и стресс уже мешали девушке поступить рационально. Она осталась стоять. А зря. Ведь и у сержанта, привыкшего к тому, что форма служит ему защитой от агрессивно настроенных граждан, тоже поехала крыша. Тем более что унизительную ранку ему нанесла женщина, да еще на глазах у сотен зевак. Глаза милиционера налились кровью, сделались квадратными. Издавая утробное урчание вперемешку с матюгами, он схватил блондинку за волосы, бросил лицом на багажник машины и, выхватив дубинку, наотмашь ударил девушку по спине. Мгновенно на нежной коже вспыхнула кровавая ссадина.

Ларин и до этого с трудом сдерживал себя. Но смотреть на то, как здоровенный амбал дубинкой бьет женщину, он не мог. Занесенная для следующего удара резиновая палка так и не опустилась. Андрей перехватил руку и резко вывернул ее. Сержант побледнел от резкой боли и выпустил девушку. Автомобильные сигналы и крики стихли. В наступившей тишине было слышно лишь то, как работают двигатели. Затем кто-то несколько раз хлопнул в ладоши, и абсолютно не к месту зазвучали аплодисменты. Словно все происходило не всерьез, а зрителям демонстрировали постановочное шоу.

– Форму не позорь, – сдержанно произнес Андрей, разжимая пальцы, повернулся и двинулся к мотоциклу, проклиная себя за то, что оказался в это время и в этом месте, а еще больше за то, что нарушил данное Дугину обещание избегать конфликтов с правоохранительными органами.

Сержант тупо смотрел на повисшую плетью кисть, а затем потянулся к кобуре.

– Мужик, осторожней! – крикнул кто-то из толпы.

Ларин резко обернулся, глянул в нацеленный на него ствол пистолета. Рука сержанта подрагивала. Ну не привык он держать оружие в левой.

– Первый выстрел должен быть сделан в воздух, – проговорил Андрей. – Да и затвор передернуть не забудь.

Блондинка попыталась схватить руку с оружием, но получила удар в лицо.

– Мордой на землю, – прошипел милиционер, – а то урою!

– Ты сам это сказал…

Ларин понимал, что слова на взбесившегося сержанта, тем более от человека в штатском, не подействуют, а потому коротким ударом врезал милиционеру в челюсть. Клацнули зубы, ботинки оторвались от асфальта, и сержант рухнул. Правда, не мордой, а затылком, и не на асфальт, а на багажник машины.

– Есть же Бог на свете! – донеслось из толпы радостное восклицание.

Дальнейшее Ларин видел лишь отрывками, словно при вспышках стробоскопа. Милиционеры бежали от своего микроавтобуса, размахивая на ходу дубинками. Первой их жертвой стал телеоператор, хотя он был самым здравомыслящим из всех организаторов беспорядков. Телевизионщик, прижимая к себе камеру, попытался просто удрать, но его настигли, повалили и выдрали кассету из камеры.

Первого подбежавшего к нему стража порядка Андрей ударил по ногам, но тот смог-таки прыснуть из баллончика. Глаза Ларин успел закрыть, но отравленного воздуха все-таки глотнул. Каким-то чудом он успел поставить блок под занесенную над ним дубинку и свалить милицейского прапорщика с ног. Затем кто-то прыгнул на него сзади, повалил на землю. Вокруг слышались крики, ругань. Андрей вывернулся и увидел над собой перекошенное от злобы лицо милиционера. Недолго думая, он перебросил противника через себя и вскочил на ноги. Сделал он это вовремя. Сержант с окровавленной рукой уже пришел в себя и успел поймать болтавшийся на кожаном ремешке «табель». Только тут Андрей вспомнил, что в багажничке его мотоцикла лежат не только гаечные ключи и фляжка с моторным маслом – там еще и пистолет с глушителем и двумя снаряженными обоймами, завернутыми в промасленную тряпку. Если заберут в милицию, то придется долго объяснять, откуда у него оружие и вообще кто он сам такой. При подобном раскладе даже могущественный Дугин вряд ли смог бы ему помочь. Сержант уже клацнул затвором. Медлить было нельзя. Ларин ногой ударил по руке, сжимавшей оружие, а затем всадил локоть сержанту в грудь.

«Кажется, перестарался», – подумал он, заслышав, как внутри милиционера что-то хрустнуло.

Ларину еще повезло: толпа проявила солидарность. Люди сомкнулись вокруг дерущихся кольцом. И другие милиционеры теперь пытались проложить себе дорогу ударами дубинок. Но глаза на затылке даже у правоохранителей не растут. Кто-то свалился от подножки, кого-то просто оттащили и бросили на землю, топчась по спине. Водитель микроавтобуса, нервно посматривая на возникшую посреди Садового кольца свалку, вызывал по рации подкрепление.

Андрей ощутил, что на какое-то время оказался вне зоны всеобщего внимания. Драка уже шла без его участия и развивалась по своим законам.

– Эй, ты! – крикнул он блондинке, которая смотрела на дерущихся широко открытыми глазами и, кажется, не могла поверить, что все это происходит из-за нее. Из разбитого носа у нее текла кровь.

– А? – девушка тряхнула головой и глянула на Ларина.

– Если хочешь стоять здесь, стой. А я сваливаю, – он уже щелкнул подножкой мотоцикла и перебросил ногу через сиденье.

Блондинку не пришлось упрашивать дважды. Не трудно было представить себе, что начнется, когда сюда прибудет милицейский спецназ. Девушка вскочила в седло за Андреем и совсем не к месту спросила:

– Еще один шлем у тебя есть?

– Не любишь нарушать ПДД? А ментам руки, значит, до кости прокусывать можно? Держись, дура. Авось вынесет.

Взревел мощный двигатель мотоцикла. Плотная толпа перед Лариным вздрогнула и расступилась. Железный конь, приподнявшись на заднем колесе, рванул в узкий зазор между застрявшими машинами. Вслед уносящемуся мотоциклу понеслось радостное улюлюканье ротозеев, собравшихся на тротуаре. За спиной взвыла милицейская сирена. Андрей улучил момент, чтобы обернуться, – благо улица впереди, по причине создавшегося из-за драки затора, была более-менее свободна. Патрульная машина, полыхая мигалками и распугивая прохожих, мчалась по тротуару. На перекрестке она резко свернула вправо и понеслась вслед за беглецами уже по улице.

– Мама… – прошептала девушка и крепче вцепилась в Ларина.

– Вот же черт, увязались… – Андрей прибавил газу.

Прохожие оборачивались на завывание сирены и с удивлением смотрели на то, как мотоциклист с полуголой девицей, чьи распущенные волосы красочно развевались на ветру, пытаются оторваться от патрульной машины. Один из преследователей высунулся из окошка и, придерживаясь рукой за кронштейн полыхающей мигалки, поднял пистолет.

– Стой, мля! Стрелять буду! – закричал он.

– Ни хрена ты не будешь, – проговорил себе под нос Ларин, – людей вокруг море.

Выстрела действительно не последовало. На крыше милицейской машины затрещал-захрипел