и радоваться жизни.

За соседним столиком двое немолодых мужчин, по виду средней руки предприниматели, наливались пивом, а потому и говорили достаточно громко, их слышали остальные посетители.

– А я тебе говорю, это не глобальное потепление виновато. – Лысоватый толстяк вытер лицо скомканным носовым платком и хлебнул пива. – Эту всю свистопляску с погодой у нас америкосы устроили.

– На хрена это им понадобилось? – засомневался крепыш в жилетке на голое тело.

– Мировое господство. Ты что, с Луны свалился? Испытывают свое климатическое оружие. У нас засуха и пожары, а у них нет. У нас урожаи упали, так они думают, что нам свое зерно втюхивать станут и за это свои условия диктовать. Точно тебе говорю – Америка все и сделала. Тут и ежу понятно.

Ларин почувствовал, что еще немного и не сдержится, что-нибудь да скажет. Поэтому он подозвал официантку.

– Счет, пожалуйста.

– Вот, за ваш кофе.

Перед Андреем лег разграфленный листок из блокнотика.

– Вы забыли вписать в него еще свою обворожительную улыбку. – Ларин положил сверху две купюры, поднялся из-за стола и, уже не оборачиваясь, спустился к пляжу.

Море уже не притягивало его к себе, как в первые дни отпуска. Теперь было достаточно, что оно где-то рядом. Шумит, переливается, пенится. Ларин даже не стал спускаться с дюны, заросшей жесткой сухой травой. Сел на песок и принялся пересыпать его сквозь пальцы.

«Абсолютно идиотское занятие, но зато как успокаивает нервы! И глядеть можно вдаль до самого горизонта».

На широкой полоске пляжа было довольно многолюдно. Все-таки жара еще держалась, и люди стремились оказаться поближе к воде, хотя обычно прохладное Балтийское море прогрелось на мелководье чуть ли не до тридцати градусов. Несмотря на изнуряющую жару, на курорте не перевелись охотники бегать трусцой. То и дело по самой кромке прибоя пробегали поодиночке и группками любители здорового образа жизни. Разомлевшие отдыхающие провожали их недоуменными взглядами.

Андрей прищурился. Что-то знакомое показалось ему в бегущей паре. Немолодой мужчина в ярко- красных спортивных шортах, с загорелым торсом, и молодая женщина, бежавшая в паре шагов позади него. Лиц не рассмотреть: темные очки, выцветшие полотняные шляпы.

«Неужели это все-таки они? – подумал Ларин, пропуская сквозь пальцы очередную партию мелкого балтийского песка. – Точно они!»

Парочка свернула от кромки прибоя и, ловко лавируя между пляжными подстилками, зонтиками и шезлонгами, не сбавляя темпа, направилась к Андрею.

Павел Игнатьевич Дугин присел на корточки перед Лариным и поднял темные очки на лоб:

– Привет, вредитель. Не ждал?

Маша сбросила шляпу и села на песок рядом с Андреем.

– Здравия желаю, – без особого энтузиазма отозвался Ларин.

– Ты не беспокойся. Мы появились не за тем, чтобы выдернуть тебя из этого рая, – проговорил Дугин своим слегка скрипучим голосом.

– Ну, конечно, просто пробегали мимо, – ухмыльнулся Андрей.

– Вот именно, что пробегали, – с серьезным лицом подтвердила Маша.

– Тебе сейчас хорошо? – поинтересовался Дугин.

– Лучше не бывает. Но знаю, что через пять-шесть дней это спокойствие мне опротивит.

– Ну, знаешь ли, это же куча времени. И не загадывай наперед. Возможно, и этих дней у тебя не будет.

– Хорошенькое начало... – Ларин смотрел на то, как Маша закапывает свои босые ноги в песок и вытаскивает их, шевеля пальцами.

– Если бы я имел право представлять к государственным наградам, то сделал бы это для тебя и Маши с большим удовольствием. Вы сработали очень чисто. Во всей поднявшейся кутерьме о вашем существовании теперь стараются не вспоминать.

– Машлака арестовали? – спросил Андрей.

– В том то и дело, что нет. Единственная память, которая о нем осталась, это брошенный на поле биплан сельхозавиации. Как ему удалось его посадить, ума не приложу. На этом след его обрывается. А ищут его упорно. Ну, да это уже не наше с тобой дело.

– Почему же? Ведь он, по сути, самый главный мерзавец из всех фигурантов. И как-то несправедливо, что именно ему удалось уцелеть и остаться на свободе.

Дугин хмыкнул.

– Ты не путай меня с Робином Гудом. Поставленные цели достигнуты, коррупционеры в высших эшелонах власти отлично поняли, за что был наказан Радьков. Каждый теперь примеряет его судьбу на себя. Ну, а Машлак? Спишем его на «издержки производства». Он погоды не делает.

Ларин сидел задумавшись.

– Павел Игнатьевич, неужели вы считаете, что все должно сойти ему с рук?

– Меня этот вопрос абсолютно не занимает. Машлак – отработанный материал. Он исчез с наших с тобой горизонтов – и слава богу. Отдыхайте и набирайтесь сил. Понадобитесь, я вас найду.

Андрей удивленно приподнял брови.

– С каких это пор вы стали называть меня на «вы»?

– С тех пор, как вижу вас вместе, – Дугин указал на Ларина и Машу. – Что ж, оставайтесь, а я побежал.

Павел Игнатьевич махнул рукой на прощание и пружинящей трусцой направился к морю. Его красные спортивные шорты какое-то время еще маячили среди отдыхающих, а затем Дугин исчез за изгибом береговой линии.

Маша молчала. Ларин по-прежнему пересыпал песок с таким видом, словно сидит в одиночестве. Ветер то и дело доносил с пляжа детский смех, обрывки разговоров.

– Может, скажешь, наконец, что-нибудь? – не выдержала Маша.

– Неужели он подозревает, что у нас с тобой роман?

– На его месте я так бы и подумала, – пожала плечами женщина.

– Ты серьезно? – глянул на нее Ларин.

– Вполне.

– Но ведь это не так.

Маша не ответила. Ларин поднялся, подал ей руку и повел к морю.

– Не думай сейчас ни о чем, – предложил он. – В мире есть вещи, которые случаются сами собой.

– Я это понимаю.

Они шли вдоль берега по колено в воде, разбрызгивая набегавшие волны. Говорили о всякой ерунде и могли со стороны показаться влюбленной парой.

Ближе к вечеру отправились в старый особняк. Маша совсем не комплексовала, что приходится идти по асфальту босиком.

– О еде можешь не беспокоиться. Холодильник забит доверху.

– Знаю.

Ларин отворил калитку, пропустил вперед Машу. К его удивлению, она открыла дверь в дом своим ключом. В прихожей стояла нераспакованная сумка, женская одежда висела на вешалке.

– А я-то собирался предложить тебе завтра пройтись по магазинам, подобрать обувь... А ты, оказывается, здесь уже обжилась.

– Только вещи забросила. А потом сразу отправились с Дугиным тебя искать. Он на машине к пляжу меня подвез, вот о шлепанцах и забыла.

– Не очень уютно себя чувствуешь, когда в твой дом забираются без спроса. – Ларин поставил сумку на тумбочку.

– Когда забираются без спроса чужие, – поправила Маша, многозначительно посмотрев на Андрея.

– Поправка принята, – ответил Ларин.