сплетни, рожденные сегодняшним днем. И я предвижу возражение, – исполняющий обязанности поднял указательный палец, покачал им перед носом у Полины. – Весь ваш бизнес расположен в нашей области и завязан на нее: недвижимость, предприятия, фирмы, персонал, откаты, в конце концов, – будем откровенны друг перед другом. Он отстроен как продолжение власти, работает на нее и посредством ее... – Александр Викторович сочувственно глянул на вдову. – Как говорится, богу богово, а кесарю кесарево. Короче, вы передаете свои активы за живые деньги людям, на которых я вам укажу, и уезжаете куда подальше. Получите, конечно же, меньше, чем они стоят на самом деле. Но учтите, никто не собирается их у вас отнять просто так. Я не крохобор и не кровопийца. А без властного ресурса ваши активы ничего не стоят. Просто наша страна устроена так, что по-другому невозможно работать. Пройдет мой звездный час – и я буду рад, если мне предложат нечто подобное.

Полина морщила лоб, кривила носик, но, как ни крутила, понимала, что человек, занявший кресло ее мужа, прав. По-другому не бывает. С ней поступали еще очень мягко и гуманно. Окажись она на месте Александра Викторовича, разговора бы вообще не состоялось. А будь он личностью на пару порядков менее масштабной, то и вообще мог бы исчезнуть без следа.

Исполняющий обязанности губернатора хитро прищурился:

– Я понимаю ваше теперешнее состояние, но вы всегда были деловой женщиной и никогда не смешивали личные проблемы с бизнесом. Вы готовы прямо сейчас дать мне окончательный ответ?

– А разве у меня есть выбор? – пожала плечами Полина.

– Вряд ли. Но два-три дня на раздумья я могу предоставить.

– Тогда не будем тянуть – да.

– Вот и отлично, – Александр Викторович азартно потер ладони, – я знал, что мы поймем друг друга. И, поверьте, все делается для вашего же блага. Что ж, приступим.

– Прямо сейчас? – удивилась такой расторопности Полина Радькова и даже немного покраснела.

– А чего тянуть? Я уже все подготовил.

Через пять минут Александр Викторович уже покинул губернаторскую резиденцию. А его место в гостиной на белом кожаном диване занял худосочный очкастый нахал, представившийся доверенным лицом теперешнего главы области.

На журнальном столике водрузился ноутбук, перед Радьковой один за другим ложились цветные ксерокопии документов. И в очередной раз ушлой женщине пришлось удивиться. Неприметный и тусклый во времена правления Радькова Александр Викторович, оказывается, времени зря не терял – готовился к сегодняшнему дню основательно. Он не участвовал ни в одной из масштабных афер, не «падал в долю» к губернатору, если и крал, то по мелочи. Но зато отследил все, что возможно. По документам, собранным в двух пухлых папках, можно было бы написать подробную историю ведения бизнеса госпожой Радьковой, а при желании и возбудить не один десяток уголовных дел. Документы, заправленные в прозрачные пластиковые папочки, ложились на стол, как карты в пасьянсе. Причем пасьянс получался многослойным.

– Если что-нибудь не так, вы возражайте, – участливо посоветовал очкарик. – Я не утверждаю, что обладаю истиной в последней инстанции.

– Чего уж там, – потерянно проговорила самая богатая женщина области. – Сколько вы можете предложить за весь мой бизнес? Не станем же мы торговаться по мелочам, по пунктам.

– Можем или готовы? Это две разные вещи, – ухмыльнулся худосочный юрист. – Александр Викторович готов выложить... – он пугливо осмотрелся и шепнул на ухо Полине цифру.

Женщина моргнула, на ее пухлых щечках выступил румянец. Затем она сложила губы бантиком и негромко проворковала:

– А теперь скажите мне, пожалуйста, молодой человек, сколько он может выложить? И прежде чем озвучить цифру, имейте в виду – десять процентов от разности между «готов» и «может» будут ваши.

Очкарик мечтательно закатил глаза. Предложение выглядело соблазнительным. Но существовало и встречное предложение, нивелировавшее первое. Юрист-пройдоха рассмеялся.

– Бывают же в жизни смешные истории. Можете верить, а можете и нет. Александр Викторович тоже предложил мне десять процентов с той суммы, которую я ему сэкономлю на сделке с вами, – и он картинно развел руками. – Так что хоть круть, хоть верть.

– Тогда ваших пятнадцать процентов, – тут же отреагировала Полина.

– Идет.

Очкарик вновь нагнулся и прошептал на ухо Радьковой сумму.

– Договорились.

– Чего желаете? – спросила официантка, остановившись у столика, за которым на пластиковом стуле сидел и блаженно щурился Андрей Ларин.

Все располагало к отдыху. На ногах легкие шлепанцы, из одежды плавки, шорты да белая майка. На глазах темные очки. Над головой вяло колыхался огромный полотняный зонт с пивной рекламой, за спиной шумели морские волны. Солнце жарило так же, как и в Центральной России.

– Вы слышите меня? Будете что-нибудь заказывать? Чего желаете?

Ларин неторопливо поднял на лоб темные очки и глянул на стройную девчушку в форменной одежде.

– Вообще-то, я желаю много хороших и приятных вещей. Например, любви, дружбы, порядочности. Вы только не воспринимайте мои слова на свой счет, как упрек или заигрывание. Хоть вы и очень красивая. Я говорю в общем, в мировом или хотя бы в общенациональном масштабе.

Официантка улыбалась. Андрей ей явно нравился.

– Но все это в мировом масштабе недостижимо. – Ларин высвободил правую загипсованную руку из перевязи, на которой она висела, и коснулся пальцами края стола, словно это была клавиатура рояля и он собирался сейчас исполнить проникновенный полонез. – Но, учитывая, что все глобальные задачи, стоявшие передо мной на сегодняшний день, я исполнил, то мне остается желать только чашечку черного кофе. Ну, и вашей улыбки, конечно.

– Кофе, и все? – девушка продолжала улыбаться.

Остро отточенный карандашик с обгрызенным верхом завис над блокнотом.

– И стакан морковного сока, желательно холодного.

– Морковный сок? – призадумалась официантка, ведь менеджер учил ее никогда не говорить клиентам, что их заказ невозможно исполнить. – Могу предложить вам мультифруктовый, апельсиновый, овощной...

– Нет-нет, именно морковный. Привычка у меня такая. Кстати, не из вредных. Поскольку сока у вас нет, то, надеюсь, вы не против, если я буду запивать кофе принесенным с собой, – Ларин поставил на стол пластиковую бутылочку с морковным соком.

– Естественно. Приносить с собой и распивать запрещено только спиртные напитки.

– Кайф можно получить не только от спиртного, – улыбнулся Андрей.

...Он попивал крепкий свежесваренный кофе и тут же запивал его холодным морковным соком – официантка была настолько предупредительна, что даже принесла ему пустой стакан с кубиками льда.

С Балтики налетал свежий ветерок, разбавлявший невыносимую жару. В мыслях Андрей благодарил Дугина. Тот был настолько же щедр, как и требователен к людям. Отпуск он устроил ему, о каком Ларин давно мечтал. Калининградская область, тихий и даже сонный городок со старой немецкой архитектурой в югенд-стиле. После прыжка с крыла биплана, когда тот уже успел подняться на высоту двухэтажного дома, Ларин сильно повредил руку – вывихнул плечо и сломал два пальца. Жил он теперь в небольшой частной вилле, почти на самом берегу моря – на одной из конспиративных дач, которыми располагала тайная организация по борьбе с коррупцией. От временного жилища веяло спокойствием и основательностью. Кирпичные стены украшали цветные изразцы, вечером можно было посидеть у камина. Даже мебель, и та оставалась в доме прежней – еще с тех времен, когда теперешняя Калининградская область Российской Федерации являлась восточной Пруссией и входила в состав Третьего рейха. Библиотеку в особняке подбирал кто-то, хорошо разбирающийся в литературе, и Ларин справедливо подозревал, что сделал это сам Дугин. Хотя за все время их знакомства они ни разу не говорили на тему литературы. На курсы массажа и восстановления у Андрея имелся пропуск в санаторий ВМФ. В общем, Ларину оставалось только отдыхать