всегда верю в великий русский авось, который пока меня никогда не подводил.
Когда все разошлись спать, ко мне подсел Крыс и поинтересовался, когда я придумала возвести на престол Темной стороны дядю Федю.
– Давно, практически через неделю после нашего с ним знакомства, – задумчиво глядя на тлеющие угли, ответила честность.
Потом немного подумав, добавила:
– А вообще, я изначально планировала кого-то посадить на трон кого-то из своих. Нельзя оставлять за собой полыхающий от воин мир. Мы бы ушли, а людям тут жить и жить, а история нас учит тому, что осколки рухнувшей империи всегда служат лакомым кусочком для других. Запомни, Крыс, всегда просчитывай все возможные последствия от своих действий, всегда.
– Я запомню, и постараюсь всегда рассчитывать свои ходы, – пообещал мне Сержант, и неслышно удалился, а я осталась сидеть, погруженная в свои думы. Слишком многое мне предстояло просчитать, и, увы, помочь мне было некому.
В плавный ход моих мыслей неожиданно ворвалось:
– Может, ты все же откажешься от своей идеи идти на приступ?
Рядом со мной проявился полупрозрачный Арк.
– Ты не охренел? – зашипела я как сало на сковородке. Тебе нельзя тут появляться, раз, а два, с какой стати я должна включать заднюю, когда победа у меня практически в кармане?
– Даша, вы не сможете победить, даже лишённый поддержки демона Наместник раскидает вас как щенков, а я не хочу, чтобы ты пострадала. Давай согласимся на ничью? И пока ты не стала кричать, что для тебя это неприемлемо, подумай, стоит ли ваша победа, того, что вас ждёт впереди?
Я криво усмехнулась:
– Значит обо мне ты беспокоишься, а о своих сыновьях нет? Ведь одному из них не завтра, так послезавтра, возможно предстоит умереть. И пусть смерть будет мнимой, зато боль настоящей.
– Как ты догадалась? – отшатнулся демиург.
– Я не слепая Арк, а у вас троих одинаковые глаза, внешнее сходство присутствует, да и у вас у всех одинаковые жесты. Вы трое, когда нервничаете, начинаете теребить мочку правого уха, а когда врёте, смотрите ну так честно…
– Давно знаешь?
– Прилично, но поверь, на моём отношение к нему, это открытие никак не отразилось.
Мы надолго замолчали, я думала о превратностях судьбы, а о чем размышлял Творец Миров мне не ведомо. Наконец он решился нарушить тишину:
– Даш, я в последний раз тебе предлагаю помочь. Я рискну, и в нарушении всех правил, верну демиургам их силу.
– А взамен я должна буду радикально поменять свое отношение на тему нашего с тобой совместного проживания? – перебила его в ответ гордость.
Он кивнул.
– Я никогда не буду с тобой, ни мне не ребятам не нужна победа купленная телом. Поэтому проваливай давай, и готовь свою задницу к экзекуции, потому как я всерьёз намерена ее тебе надрать! – встаю и не оборачиваясь иду ложиться спать под бок к Кабану.
Через пять дней мы доползли до ворот замка. Как мы сюда добирались это отдельная песня. Нам приходилось постоянно прятаться по растущим кустам, и забиваться в расщелины, потому как мимо нас постоянно шли войска. Зубриков пришлось оставить еще пару дней назад, потому как они не всегда могли протиснутся в щели, щедро покрывающие гору. Сосискин тяжело переживал их утрату, но скандалить не посмел. И вот теперь я стаю возле обитых толстым слоем железа створок, и понимаю, что без гранатомёта нам их ну никак не открыть.
– Капитан, что будем делать? – задал интересующий всех вопрос Кабан.
– Я бы приказала 'Жопу заголять да к стенке прислонять', но это вряд ли поможет, – скривилась досада.
– А может просто постучимся? – как всегда робко, предложила Цветочек.
Собственно говоря, почему бы и нет? Подхожу, и со всей дури, ногой, обутой в солдатский берц, ударяю по двери. Грохот вышел любо дорого послушать. Через пару минут открылось смотровое окошко, и на меня уставился горящий, как стоп-сигнал, глаз. Из-за двери раздалось:
– Чего надо?
– Шоколада мля, шутник, – тут же отреагировала склочность.
– Скажите, а Вы верите в Бога? – голосом тетки-сектантки, пристающей ко всем на улице с предложением перейти в Свидетели Иеговы, задушевно поинтересовался Сосискин. Видимо он вспомнил пару встреч с этими назойливыми личностями, имевшими глупость пристать ко мне, когда я его выгуливала.
– Эээээ, – ответом стало беленье и появление второго глаза, только теперь уже горящего как огонь Олимпиады.
Я не выдержала, и заорала:
– Открывайте недоумки, не видите ли что ли экспресс-доставка материала для опытов хозяина пребыла с новыми образцами!
Раздался скрежет засова, и с правой стороны начала открываться неприметная дверь, которую я в пылу полемики и не заметила. Пока привратники возились с замками, я быстро приказала демикам построиться в цепочку, и сделать отрешённые от всего мирского лица. Метаморф, до сего момента пребывающий в своём любимом образе пацана, быстро превратился в эльфа.
– Для весомости, – заметив мой взгляд, пояснил Морфиус.
– Канаем под пришибленных заклинанием повиновения, – только и успел сказать Старшина, как дверца наконец открылась.
Из нее выплыли два винторогих урода, с лицами не обезображенными интеллектом. Завидев наших девочек, они похабно присвистнули, и на их рожах отчётливо проступило желание пощупать товар. Вот только кто ж им даст!
– А кто платить будет и накладную мне подписывать? – уперев руки в боки, я встала на пути привратников, отчаянно желающих подобраться к девчонкам поближе.
– За что платить? – непонимающе вылупился на меня красноглазый.
– Как за что? За них! Сначала деньги за образцы живых тканей, потом подпись на документах, а потом делайте с ними что хотите, – я быстро на пальцах подъяснила суть своих притязаний.
– Дык Хозяину за счастье угодить, людишек подарить! – попытался меня обуть второй товарищ.
– А мне плевать на твоего хозяина, у меня свой Биг Босс имеется, и если я не передам ему деньги и бумагу с подписью, что товар получен и претензий не имеется, он с меня шкуру спустит. Так что давайте ведите меня к Наместнику!
Меня кинулись убеждать, что по такой малости он не принимает, и вообще сильно занят, а если буду надоедать, так вообще испепелит. Но я стояла на своем! Устав со мной пререкаться, и здраво опасаясь за свои шкуры (я постоянно дудела что Скелетон ну очень ждёт эту посылочку) стражники пропустили нас сначала во двор, а потом и в замок.
В мрачном холле нас передали с рук на руки, желчного вида старикашке, одетого в обугленную мантию. Тот едва взглянул на нас, как заголосил:
– Вы кого орочьи выблядки пустили! Это же та самая девка! – и запустил в нас огненный шар.
Мы слажено пригнулись, а когда выпрямились, открыли огонь из магияметов. Придурки, что нас сюда конвоировали, даже не догадались нас обшмонать, и отнять загадочные штуковины, которые мы все (кроме Сосискина) держали в руках.
И как в таких случаях говорят, завязалась перестрелка. На помощь старикану-пироману подоспела подмога, состоящая из таких же отморозков как и он.
Напевая себе под нос: 'Нас ждет огонь смертельный, и все ж бессилен он', я заходила в тыл, засевшему возле статуи демона, одному из колуднов. Грохнуть мне его не дала, Цеточек. Со словами 'Даша, твое пение можно приравнять к пыткам', девчонка метнула в него стилет.
