Народ прибывал в шоке, я же несла ахинею и молилась, чтобы Кабан догадался раздать всем амулеты. Ну не верилось мне, что вражина пришёл чисто поболтать, да и супостаты потихоньку продвигались вперёд, беря нас в окружение. Неизвестность начала нервировать, и я повторно задала свой вопрос, только теперь уже совсем в невежливой форме:

– Какого хрена ты припёрся, порушил мою лубяную избушку, а теперь оголяешь мне невроз?

– Хотел пригласить тебя в гости, – с этими словами мерзавец схватил меня в охапку и шагнул в открывшийся перед ним портал.

Последнее, что помню, вопль Сосискина:

– Я тебя, падла корюзлая, с того света достану, если с ней что-нибудь случится, ублюдок.

Очнулась моя душенька в классическом логове фэнтезийного злодея. Багровые шторы, багровое покрывало, шёлковое, естественно, багровые обои, затянутое бордовой тканью зеркало, чадящие свечи, горящий камин, на полку которого, небрежно попивая багровое винишко из высокого бокала, облокотился потрясающий мужик в виде Темного Властелина. Штаны в обтяжку, чтоб весь суповой набор видно было, кожаная жилетка на голое тело, мускулистая грудь с болтающейся на ней подвеской. Меня аж замутило от такого великолепия. Даже сразу и не могла сообразить, чего мне больше хочется: плюнуть на пол или съесть солёный огурец.

– Мать, а ты вообще-то голая, – нервно хихикнула нравственность, когда я собралась встать и высказать свое 'фи'.

– Сосискин убьёт за потерю кальсон с начёсом и тёплого белья, – заскулил опыт общения со скрягой мирового масштаба, отчётливо почувствовавший занесённую над ним карающую лапу. Думать, что будет за утрату казённого имущества в виде верхней одежды, бедолаге было страшно.

Заметив мои телодвижения, похититель поставил бокал и незамедлительно переместился ко мне в постель.

– Прости, я не знал, что ты так переносишь переходы, – мурлыкнул гад и приложился к моей щёчке.

– Стакан налить надо было, – сердито соплю в ответ и отодвигаюсь от греха подальше. Чего уж тут скрывать, бередит он мне душу, и не только ее, мерзавец. Сама не понимаю, что со мной творится, с одной стороны, меня колотит от страха, с другой стороны, я его хочу до трясучки.

– Не иначе как колдует, поганец, – авторитетно заявляет мозг и намекает, что неплохо бы связаться с Эдиком и передать на базу, что со мной пока все в порядке, и заодно узнать, как там у них дела.

Пока я вела сеанс связи (слава Богу, все живы и здоровы, напавшие монстры исчезли), товарищ Скелетон уже прицеливался к моей груди.

– Не, ну что за манеры?- возмутилась девичья честь, – имени не спросил, а уже практически ноги на растяжку проверяет.

– Секс не повод для знакомства, – хихикнуло в ответ длительное воздержание, за что тут же получило по лбу от нравственности.

Я уже вознамерилась рухнуть в обморок и там переждать его приставания, но тут мой взгляд упал на свои руки.

– Какого хрена снял с меня маскировку? – заверещало бешенство и попыталось вмазать красавчику под глаз. – Ты, кусок безобразия, хоть представляешь, чего стоило ее на меня навесить? Как я теперь в таком виде покажусь своим? – Да я тебя в асфальт закатаю за такие фокусы, Копердфильд херов!

Полномочный представитель зла на земле легко перехватил мои исхудавшие за время болезни руки со следами от капельниц и не сошедшими синяками и, повалившись на подушку, захохотал.

– Я же пообещал тебе, что в следующий раз у тебя на теле не будет даже нитки, а на лице краски, – закончив ржать, Скелетон игриво подмигнул.

– Глаз бы ему на одно место натянуть, чтоб пожизненным нервным тиком обеспечить, – поджала губы курьей жопкой мстительность.

Я же насупилась и поинтересовалась, они-с всю меня разглядели, или ещё остались где-то на мне потаённые уголки, куда его шаловливые ручонки не дотянулись, а любопытные глазки не узрели.

– Конечно, всю, – выпятил грудь урод. – У тебя интересные рисунки на теле, я получил истинное удовольствие их разглядывать.

– Тоже нам, тонкий ценитель живописи на прогулке в Эрмитаже, – завозились остатки стыда.

– Что значат крылья на твоей спине? – задает вопрос и опять ко мне пододвигается.

– Напоминание о том, что рождённый ползать летать не может! – сурово отрезаю в ответ и отодвигаюсь.

– Ты замужем? – ставит своим вопросом в тупик и проводит рукой по выколотому на предплечье кельтскому узору.

– Сватаешься?

Многообещающе улыбается, и с подколкой так:

– Возможно…

– Дежа вю, – присвистнула память. – Ты опять в койке с мужиком, он разглядывает твою нательную живопись, а ты думаешь, как его спровадить.

– А ты теперь невеста без приданого, – квакнула жаба, и я вспомнила, сколько добрища погибло вместе с моим домом.

На глаза упала кровавая пелена, и с диким воем 'Разорил, гнида казематная', я таки вцепилась когтями ему в горло. Лидер партии темных не подозревал, сколько силы может таиться в девушке, потерявшей солидную часть непосильно нажитого. Устав уворачиваться от разъяренной тигрицы, в которую я превратилась, он скатился с постели, и через минуту мы наматывали круги по спальне. Я орала, как натуральная потерпевшая:

– У меня там только шуб норковых три штуки было!

– Милая, успокойся, я тебе новые куплю, – отбрехивался он в ответ, но скорость не снижал.

– Хомут себе купи, чтоб шея не потела, придурок! Да ты хоть понимаешь, сколько стоили цацки в моем сейфе? Да у тебя денег не хватит со мной расплатиться! Да в твоём гребаном королевстве столько бриллиантов нет, сколько у меня в одном ожерелье было! Ты, мля, взрывотехник косорукий, пожизненно на меня работать будешь без перерыва на обед!

– Дорогая, не нервничай, тебе вредно, ты ещё не оправилась от болезни, – вещал он в ответ со шкафа, куда я его загнала.

– Слезай, а то убью! – истерила я в ответ и знакомила местного жителя во фразеологические обороты моего родного языка.

Когда я дошла до красочного описания его сношения с нетрадиционно ориентированным гражданином, он ловко спрыгнул и заткнул мне рот ладонью.

– Сейчас нас будут убивать, прощай, подруга, – проскулил инстинкт самосохранения.

– Успокойся, я все верну назад! – улыбнулся гадёныш, явно не принимая мои угрозы близко к сердцу.

Лягнув его по коленке, я вырвалась, быстро сдёрнула покрывало с постели, завернулась в