Возможность изменения человеческого существа посредством генетических трансформаций и внедрения имплантантов была доказана давно, но практическая значимость этого метода встала остро лишь тогда, когда стало ясно, что без ресурсов Сложных Миров людям не обойтись.

Крайне тяжелые условия – слишком большая гравитация, высокая или низкая температура, радиация, непригодная для дыхания или вовсе ядовитая атмосфера, агрессивная окружающая среда – все это делало их освоение очень опасным, а высокая стоимость защитного оборудования – излишне дорогими добываемые там ресурсы.

В то же время модификации, позволяющие сохранить нормальный человеческий облик, не давали нужного эффекта, а имплантанты были либо слишком дорогими и сложными в обслуживании, либо еще больше уродовали организм.

Прорыв случился сорок лет назад, когда на планете Фрио оказалась найдена вмороженная в лед Химера – чудовищное существо, заставившее пересмотреть многие постулаты биологии.

После исследований оказался подготовлен новый проект модификации, предполагающий внедрение генетического материала Химеры в ДНК человека и создание имплантантов на основе принципиально нового материала, названного химерином.

Доклад об исследованиях вызвал скандал. Сама идея допустить в организм чужеродную органику была названа безумием. Предложившего новый проект канцлера-координатора вынудили уйти в отставку.

«Подобное изменение своего тела и генома – насилие над природой и неуважение к Единому» – гласило вынесенное Комиссией Единства заключение по проекту.

Именно после этих событий КОСМ возглавил Зигфрид фон Хайнц.

– Так, солдаты! – рявкнул полковник, оторвав Роберта от размышлений. – Враг приближается с запада! Наша задача – сдержать его здесь! Все ясно?

– Так точно!

Судя по улыбке Клауса, дружным ответом он остался доволен.

– Молодцы, – пробормотал полковник. – Офицерам необходимо получить диспозицию, а солдатам – шанцевый инструмент… Приступать!

– За мной, – командную эстафету перехватил лейтенант Ван Мин.

Шанцевый инструмент в виде обыкновенных лопат выдавали у транспортера, оборудованного под передвижной склад. Вспотевшие сержанты с нашивками хозяйственной части выволакивали наружу охапки черенков, украшенных черными полукруглыми вибролезвиями.

– И что, мы будем рубить форсеров вот этими штуками? – уныло поинтересовался Эстридсен, взвесив лопату на руке.

– Похоже на то, – согласился Роберт. – Не нравится мне это.

Истина оказалась гораздо прозаичнее. «Вооруженных» лопатами солдат повели в сторону западной окраины, где обнаружилась самая настоящая стройка. Толпы людей, судя по всему – жителей поселка, возились в клубах пыли, выкапывая в земле длинные узкие ямы, несколько тяжелых бульдозеров передвигали массивные бетонные блоки, взятые из какого-то разобранного здания.

– Вперед! – лейтенант величественно махнул рукой. – Вот тут наш участок! Надо зарыться в землю так, чтобы нас не смогли убить!

– Вот она, героическая борьба за человечество, – проворчал Роберт, стаскивая с плеч рюкзак и включая лопату.

Земля оказалась мягкой, так что работать мешало только жаркое солнце. Над солдатами дрожал перегретый, наполненный «ароматом» пота воздух, одежда мокла так, точно все купались прямо в ней.

Ямы, которые сержант Юй Ли назвал «окопами», росли довольно быстро и к вечеру поля к западу от поселка оказались покрыты сетью канав, по которым можно было передвигаться чуть ли не в полный рост.

Для отдельных солдат оборудовали ячейки, для пулеметчиков – укрепленные бетонными блоками огневые гнезда.

– Отбой! – прозвучало в тот момент, когда солнце коснулось горизонта.

– Теперь я понимаю, как чувствовали себя негры на плантациях, – сказал Ду Вэй, со стоном опускаясь на землю. – Неудивительно, что им это надоело, и они восстали…

– Нам-то никак восстать нельзя, – Роберт снял камуфляжную рубаху и попытался отжать.

Мокрая ткань скользила и проворачивалась под пальцами, но влагу отдавать не спешила.