открыли огонь. Солдаты Нетаниягу тут же открыли ответный огонь по башне.

Кто-то закричал:

— Йонни ранен! Санитара!

Крик взбудоражил солдат. Нетаниягу был ранен в спину. Истекая кровью, он лежал вниз лицом возле главного входа. Он попытался встать, затем тяжело рухнул снова и потерял сознание. Его заместитель сообщил о случившемся Шомрону и продолжал действовать в соответствие с разработанным планом.

Тело Нетаниягу принесли в самолет, предназначенный для освобожденных заложников. Его товарищи думали, что он ранен. Они ворвались со своими носилками в поток взволнованных людей. Некоторые были перепуганы и отчаянно стремились как можно быстрее отказаться в большом «Геркулесе», в безопасности.

Первый «Геркулес» с освобожденными заложниками на борту вылетел из Энтебе через 53 минуты после приземления — на две минуты раньше, чем предусматривалось. Второй «Геркулес» уже развернулся, чтобы принять заложников, которых солдаты с громкоговорителями направляли в его открытый трюм.

«Геркулес», приземлившийся первым, должен был взлететь последним. Старший пилот, сидевший в кабине, погасил огни и стал обдумывать ситуацию. Генерал Шомрон поднялся на трап «Геркулеса». Из горящего диспетчерского пункта все еще доносилась стрельба. Трап медленно поднялся. Моторы начали набирать скорость…

— Если мы смогли сделать это в Африке, мы сможем сделать это повсюду, — скажет

Шомрон позднее.

Пока же он сидел и смотрел на солдат. Они опять разделись до пояса, растянулись на полу и заснули как ни в чем не бывало…

Для увековечения памяти погибшего командира «Сайерет Маткаль» подполковника Йонни Нетаниягу руководство Израиля приняло решение назвать операцию «Йонатан». Она и по сей день остается уникальной. Подобный рейд пытались провести американцы, освобождая заложников в Тегеране. Но задуманная операция провалилась…

Летом в Сиди-Бу-Саиде день и ночь царит атмосфера праздника. В этом городке близ столицы Туниса многочисленные группы иностранных туристов заполняют узкие улочки, снуют вдоль белых стен домиков и утопающих в зелени вилл, проходят мимо массивных богато украшенных дверей то черного, то голубого цвета.

Но в другие времена года городок кажется вымершим. Особенно ночью. Ни души, ни звука. Едва-едва, и то если прислушаться, можно уловить шум прибоя. Там, внизу холма, на котором стоит Сиди-Бу-Саид, пенятся волны, разбиваясь о причудливо изрезанный морем берег. Так выглядел городок и 16-го апреля 1988 года.

…Шел второй час ночи. Ни единого огонька, нет и лунного света. Под покровом темноты два микроавтобуса «фольксваген» бесшумно скользят вдоль стен и останавливаются чуть ниже одной виллы, которая мало чем отличается от других. Над входной дверью арка, украшенная резным деревом. Из автобуса выходят восемь мужчин. Все они в форменной одежде специального тунисского подразделения по борьбе с терроризмом.

Охранник у входа в дом спокойно дремал. Но вдруг он очнулся. Что-то заставило его насторожиться и подняться со стула. Он хотел что-то крикнуть, но тут же рухнул наземь, сраженный очередью из автомата, оснащенного глушителем. Дальнейшие события развивались с невероятной быстротой.

…В конце февраля-начале марта 1988 года «Моссад» располагал точной информацией о передвижениях Абу-Джихада (он же — Халиль аль-Вазир, второй человек в Организации освобождения Палестины, руководитель ее военного крыла) в Тунисе и за его пределами и о его планах на будущее. Начальник генерального штаба Армия обороны Израиля генерал-лейтенант Дан Шомрон дал принципиальное согласие на дальнейший сбор информации. Его заместитель генерал-майор Эхуд Барак координировал подготовку операции, в которой должны были принять участие «Моссад», военная разведка, авиация, военно-морской флот и спецназ генштаба.

Сбором наземной информации в Тунисе занимались агенты «Моссада», которые сфотографировали дом намеченной жертвы во всех ракурсах. Поэтому каждый спецназовец первого звена, на которое была возложена непосредственная задача ликвидации Абу-Джихада (в переводе с арабского — отец Джихада), знал наизусть план виллы, благодаря трехмерной модели, изготовленной для этой операции.

У агентов «Моссада» была прочная база в Тунисе. С тех пор, как туда перебазировалось из Бейрута командование ООП, сбор информации в этом районе был интенсифицирован. Моссадовцы, выдававшие себя за туристов и европейских бизнесменов, часто бывали в том районе. В столице открывались филиалы европейских компаний, фактически являвшиеся отделениями «Моссада».

Много сил было вложено в вербовку агентов в самом Тунисе. Часть из них была завербована за пределами страны, некоторые — в ее пределах. Когда основным мотивом вербовки был финансовый, агентам прямо говорилось, что они работают на Израиль. Других — в основном, высших тунисских чиновников, — вводили в заблуждение: якобы их вербует разведка одного из европейских государств.

Такого же рода попытки совершались в отношении членов ООП и других палестинских террористических групп. В этом случае вербовщики выдавали себя за активистов конкурирующих палестинских экстремистских организаций.

Таким образом, к середине 80-х годов Израиль располагал в Тунисе надежной разведывательной сетью. Она включала агентов, способных въезжать в Тунис и выезжать из него под разными личинами и с разными паспортами. В самом Тунисе имелись убежища, где хранилось оружие. «Моссад» постоянно прослушивал телефон Абу— Джихада. Кроме того, морское спецподразделение курсировало вдоль тунисских берегов и картографировало берег в поисках наилучших мест для высадки.

Глава военной разведки Амнон Липкин-Шахак был настроен решительно. Ранним утром, когда он вошел в свой кабинет, явился на доклад руководитель североафриканского отдела и молча положил на стол папку с расшифровками вчерашних телефонных разговоров Абу-Джихада.

— В десять, — сказал генерал, — я буду у Шомрона. Мне нужны две вещи. Первая: дело Абу— Джихада в полном объеме, со всеми выводами и рекомендациями. И вторая: созвонитесь с Ами, он тоже будет на встрече, попросите, чтобы он привез разработки по плану операции «Берег».