землетрясения. Отослать?

— Нет, я приму его, — бросил Джеймс, вытирая руки полотенцем. — Проводите в кабинет, пожалуйста.

Пожалуй, не вредно иметь представление, когда, наконец, перестанет трясти. Судя по всему, неаполитанцев это не очень трогает, но все это весьма тревожно для военных, потому что никогда точно не знаешь, то ли это землетрясение, то ли первые признаки немецкого авианалета.

Профессор Боми, невысокий, солидного вида человек, пребывал в несколько взвинченном состоянии. Первоначально, пояснил Боми, он попытался встретиться с командиром авиаполка в Терциньо, но вместо этого был направлен к заведующему продовольственным складом в Черкола, который в свою очередь переадресовал его в управление союзной военной администрации оккупированных территорий, откуда его посылали еще в десяток разных ведомств, ни одно из которых не проявило ни малейшего интереса к тому, что он стремился им сообщить.

Вздохнув про себя, Джеймс уселся в свое рабочее кресло и спросил:

— Насколько я понимаю, это насчет землетрясений?

Боми развел руками.

— Да, возможно. Причиной могут быть землетрясения, хотя это не точно. Плиний утверждает, что перед извержением 79 года их случилось необычное количество.

— Не понял. Какое отношение к этому имеет Плиний?

— Вы ведь прочли мой доклад?

Джеймс признался, что не только не читал доклада профессора, но до этой минуты даже не подозревал о его существовании.

— В моем докладе… — Тут профессор осекся. — Неважно. Я уже здесь, вы меня слушаете, и это главное. Итак, суть моего доклада в том, что Везувий становится активным.

— Вы уверены? — Джеймс выглянул в окно.

Гора выглядела так же, как и обычно, правда, Джеймс заметил, что струйка дыма, всегда взвивавшаяся над вершиной, теперь отсутствовала.

— На мой взгляд, ничего необычного.

Профессор Боми нетерпеливо взмахнул руками.

— Это потому что вы от него в восьми милях, и вам не видно, что конусовидная стенка частично провалилась внутрь кратера. Он полностью перекрыт. Потому оттуда не идет дым.

— Это опасно?

— Вы, вероятно, слышали о судьбе Помпеи? — трагическим голосом осведомился профессор.

— Постойте-постойте! — Джеймс во все глаза смотрел на профессора. — Вы хотите сказать, что ожидается такое же извержение, какое однажды погребло Помпеи?

Professore явно умерил свой пыл.

— Ну, разумеется, это доподлинно утверждать нельзя. В последний раз, когда Везувий оживился в 1936 году, мы просто стали свидетелями новых потоков лавы, — кстати, это было весьма красиво, — но особого урона не нанесло. Хотя до этого, в 1929 году, поток лавы почти докатился до моря, уничтожив два городка. Это непредсказуемо.

— Что же вы предлагаете? Надо думать, ваш доклад содержит кое-какие рекомендации?

Мысль о том, что кто-то и в самом деле готов внимать рекомендациям из его доклада, повергла профессора в полное изумление. Он развел руками.

— Прежде всего, необходимо эвакуировать население в радиусе двадцати миль от вулкана.

— Но это значило бы эвакуировать весь Неаполь. Что потребует десятки, а, может, и сотни, военных мероприятий. Десятки тысяч людей — куда их всех девать?

— Это не моя забота. Я просто говорю, что может случиться, если они останутся на месте.

— Но каковы реальные шансы того, что извержение, о котором вы говорите, действительно произойдет?

Профессор снова развел руками.

— Кто это может сказать!

Джеймс почувствовал, что уперся в тупик.

— Позвольте, я спрошу несколько иначе — что заставляет вас считать, что вторые Помпеи более вероятны теперь, чем, скажем, полгода тому назад?

— О, отличный вопрос! — Профессор снял очки, протер. — Итак, в последнее время мы наблюдаем ряд весьма любопытных предостерегающих знаков. Не только землетрясения. Имеются несколько странные серные выбросы. Пересыхают или загрязняются колодцы. Это может быть свидетельством тектонических процессов.

Сера. Этим объясняется кислый привкус воды, которую Джеймс пробовал в Черкола. Мелькнула новая догадка:

— Скажите, эти выбросы способны погубить овец?

— Это возможно. Плиний описывает некий вид ядовитых миазмов, возникающих над поверхностью земли. Прежде всего пасущиеся животные могут оказаться в зоне риска.

Выходит, овцы, которые, как он считал, отравлены бандитами, попросту отравились ядовитым газом.

— Надо полагать, вы имеете в виду Плиния Младшего?

— Именно! — Сияющей улыбкой профессор оценил классическую образованность Джеймса. — Он наблюдал за трагедией с корабля своего дяди. С тех пор этот вид активности вулкана — фонтанирующая лава и громадное перистое облако дыма, которое он сравнил по конфигурации с кроной сосны, — именуют «плинианским извержением».

— И если начнется извержение вулкана, в какую сторону потечет лава?

Профессор всплеснул руками.

— Кто знает? Все зависит от подземного давления, от крутизны склона, даже от ветров. У вас есть карта?

Джеймс развернул карту местности, и профессор указал, куда в прошлый раз направился поток лавы.

— Наиболее часто страдают городки Сан-Себастьяно и Масса, — пояснил он. Тут Джеймс вспомнил застывшие черные, блестящие потоки лавы в Сан-Себастьяно. — Потом Терциньо, Черкола, Эрколана и Треказе.

В Терциньо был аэродром, в Черкола — военная база.

— Надо бы их предупредить, — решил Джеймс. — Ну, а как Фишино? Там будет опасно?

— Особенно нет, но кто знает. Единственное предсказуемое в отношении вулкана — это его непредсказуемость.

Джеймс отметил про себя, что для ученого профессор Боми, пожалуй, явно удовлетворен отсутствием у себя точных знаний.

— И когда возможно разрешение ситуации — в ту или иную сторону?

— Кто может…

— Просто выскажите наиболее реальное предположение! — быстро прервал его Джеймс.

— Есть некоторые данные, что извержения чаще всего происходят где-то в период полнолуния, — неохотно произнес профессор. — Когда течение прилива максимально быстрое. Лучший выход — в непосредственной близи наблюдать за кратером, но, к сожалению, мою обсерваторию заняли военные.

— Вы хотите, чтоб я попробовал вам ее вернуть?

Профессор принялся так бурно благодарить Джеймса, что тот даже заподозрил, что главной целью визита профессора было не столько предупреждение об опасности, сколько его желание наблюдать за активностью вулкана с ближнего расстояния.

— Я постараюсь что-нибудь сделать, — сказал он. — Но не ждите никакого чуда. Идет война, и я сомневаюсь, чтобы подъем сейсмической активности мог побудить людей прекратить исполнять свои военные обязанности.