соперничающих за территорию. Полосы лазерного огня озарили черноту космоса, сплетая сеть из ярких, уходящих в черноту линий.

Зет-95 получил прямое попадание в левый маневровый двигатель. Сенсоры взвыли, рассыпая сигналами тревоги; системы одна за другой начали выходить из строя. Джейна ещё не успела среагировать на это попадание, как нарвалась на следующее: луч повредил и без того хлипкие защитные экраны.

Осознание пришло быстро, такое же жестокое и холодное, как и сам космос: иногда для победы в схватке одной лишь Силы недостаточно.

А затем в мозгу всплыл образ, настолько яркий, что затмил собой всю черноту вокруг — воспоминание о том, как Мара Джейд восхищалась фиолетово-синим клинком светового меча Джейны и кристаллами, что находились внутри.

«Иногда, — отмечала она, — ты фокусируешь, а иногда нужно самой стать фокусом.»

Внезапно Джейна поняла, что хотела сказать этим Мара. Девушка потянулась, но не к самой Силе, не пытаясь почувствовать её, сфокусировать, а к каждому уголку, к каждой детали своего побитого Зет- 95.

Новое, но, тем не менее, до боли знакомое чувство наполнило её, словно внезапное пробуждение и осознание того, что всё, что было прежде, — всего лишь сон. Она как будто проникла в самую сущность корабля, почувствовала уверенность в том, что сможет починить любую поломку на своём Зет-95, если у неё появится время и средства. Но теперь она видела и ощущала корабль по-новому, совсем иначе, не как прежде.

Каждый шуруп и каждая заклёпка были для неё такими же открытыми, как и огоньки на контрольной панели, такими же чёткими и ясными, как голографические отчёты о состоянии бортовых систем, такой же частью её самой, как цвет её собственных глаз или мозоли на руках. Гул двигателей, напряжённая готовность заряженных орудий, шипение умирающего маневрового двигателя — всё это говорило с ней на языке звуков и ощущений — языке, который она понимала.

И не просто понимала, но и сама могла говорить на нём. Как кристалл для светового меча, Джейна стала той же фокальной точкой для своего Зет-95.

Прозрение стремительно оборвалось: «крестокрыл» пошёл на очередной заход. Джейна почувствовала приближение новой торпеды за мгновение до того, как в очередной раз взвыли сирены. Ей не нужно было глядеть на консоли, чтобы понимать: торпеда мёртвой хваткой держит её левый двигатель на прицеле.

Джейна подала питание на маневровые двигатели правого борта. От внезапного сотрясения Зет-95 стал вертеться вокруг своей горизонтальной оси, как пустая бутылка. Торпеда чуть зацепила уже сбоивший левый двигатель, но мимо основной цели промахнулась.

Результат напомнил ей о том, как Хан приводил в чувство не желающие сотрудничать системы «Сокола» при помощи крепких ударов кулаком по консолям. Барахливший двигатель вспыхнул, как будто вдруг решил проявить характер, после чего заработал ровно и уверенно.

Джейна произвела небольшую подстройку, выводя корабль из вращения и бросая его прямиком на «крестокрыл». Две её лазерные пушки выстрелили. Оба выстрела нашли свою цель, но неуступчивый «крестокрыл» лишь едва заметно вздрогнул от ударов лучей.

Пилот-киборг откликнулся целой канонадой. Джейна бросила корабль в замысловатую череду витков и уклонений, едва ли сознательно воспринимая, что делает: всё происходило на уровне одних лишь инстинктов.

Как только смертельный фейерверк стих, она ушла в резкий вираж, дистанцируясь от противника, что позволило ей получше оценить ситуацию. Корабль описал широкую дугу, вне досягаемости лазерных пушек «крестокрыла».

Несмотря ни на что киборг снова выстрелил.

Словно спицы эллиптического колеса, огненные лучи сопровождали дугообразный полёт истребителя Джейны. На таком расстоянии от неё не требовалось резких движений, чтобы увернуться от попаданий — лишь немного искривлённая траектория движения, как будто она была маленькой лодкой, размеренно переваливающейся через волны. Некоторые из лучей проносились мимо, другие рассеивались, не доходя до своей цели.

Джейну настигло ещё одно прозрение. У неё по-прежнему были на ходу все четыре пушки, зато почти не осталось энергии для их подзарядки. Возможно, та же беда была и у «крестокрыла».

Она продолжила кружить и вертеться, ловко уклоняясь от лазерных залпов пилота-киборга. Снова и снова сенсоры предупреждали её об угрозе атаки. Наконец, когда в несчётный раз сверкнуло предупреждение, киборг не выстрелил. Джейна вздохнула с облегчением и откинулась на спинку сиденья.

Её корабль был менее оптимистичен.

Предупредительные огоньки снова замерцали, и киборг открыл огонь из своих уже практически истощённых орудий.

— Ну, давай, кончай, — гневно прошипела девушка. — Угомоняйся!

Но упрямый пилот не желал отступаться от задуманного: «крестокрыл» летел прямиком на Зет-95. Пронизывающее до костей мгновение спустя Джейна взяла в толк его намерения: пилот был готов остановить «прототип», даже если для этого ему пришлось бы использовать свой собственный корабль как торпеду.

Поспешно, хоть и с неохотой, Джейна перевела всю энергию на носовые щиты и потянулась к приборам управления огнём. Растопырив пальцы, она в быстрой последовательности инициировала залпы из всех четырёх пушек одновременно.

Ярко-красные лучи понеслись вперёд столь стремительно, что через мгновение, как показалось, слились в единый разрушительный пучок. Джейна круто увела корабль в сторону.

Короткая яркая вспышка осветила пустоту. Джейна инстинктивно вздрогнула, когда осколки забарабанили по корпусу её корабля. Она продолжала уходить по широкой дуге от смертоносной шрапнели — последнего действенного оружия в арсенале киборга.

Её сердце колотилось, как барабаны эвоков на тропе войны, когда она разворачивала корабль, осмотрительно избегая столкновения с обломками развороченного «крестокрыла». Рядом промелькнула плоскость крыла, следом за ней — искорёженная металлическая конструкция — пилотская кабина.

Джейна с облегчением выдохнула. Она сделала попытку подлететь под останки истребителя и постараться подцепить грузовой отсек. Пролом таких размеров должен был привести к срабатыванию системы аварийной эвакуации вне зависимости от желания пилота. Ей доводилось слышать о том, сколь опасно пребывание в открытом космосе в одном лишь хлипком скафандре. Но всё лучше, чем быть распылённой на ионы.

Краем глаза она уловила небольшой тёмный силуэт, промелькнувший в бледном свете звёзд. Она отключила питание и подплыла чуть ближе. В нескольких метрах поодаль лениво переваливался с боку на бок пилотский скафандр, сквозь прозрачный покрой которого можно было без особого труда различить физические черты киборга. Когда-то он был человеком мужского пола, экзотической наружности и впечатляющих внешних данных. Облегающий чёрный лётный комбинезон только подчёркивал его крепкие мускулы. Лицевые кости отчётливо выдавались вперёд на гладковыбритой физиономии, кожа имела медно- серый оттенок — она настолько отливала металлом, что Джейна не сразу смогла различить кибернетические импланты: порты ввода-вывода того же медного оттенка были вмонтированы по обеим сторонам от ушей, металлический воротник опоясывал шею. Глаза были открыты, их взгляд устремлён куда-то вдаль, такой же холодный, как и сам космос. Зрачки были заменены фоторецепторами — если когда-то они и излучали теплоту и страсть, то ныне это всё было давно позабыто. Его человечность можно было собирать по крохам, но был ещё шанс на то, что киборг выжил.

Оставался лишь один вопрос: как долго он протянет?

Киборг разорвал связь с кораблём, его главный машинный центр был уничтожен. От пилота осталось совсем немного — одно лишь тело — теперь, по всей видимости, уже не достаточно для киборга.

— Иногда ты фокусируешь, а иногда нужно самой стать фокусом, — бормотала Джейна, раздумывая над тем, какой урок ей преподнёс кристалл в световом мече. Она стала частью корабля, кристаллом, фокусирующим его энергию, но она не слилась воедино с самим кораблём. Как только путешествие окончится, она выберется из пилотской кабины, и фокусировка нарушится.