Кучер, отвозивший потерявшую шляпку молоденькую даму в трауре и ее двоих спутников, о монстре ничего не знал, как не знали о нем сидящие в кафе и прогуливающиеся по воскресным бульварам горожане. Ничего не подозревали и одетые в парадную форму ажаны, только в самом конце поездки фиакру пришлось пропустить шедший крупной рысью жандармский эскадрон, и тут Поля осенило.

– Аргаты, – сдавленным голосом произнес газетчик. – Про них тоже слишком много говорили.

Только порожденные фантазией дикарей убийцы были проще и… чище поднявшегося над толпой порождения новой политики и старых сказок. Анри про аргатов не слышал – он держал за руку Эжени, и Поль отвернулся. До сдачи репортажа оставалось семь часов, и в редакции по случаю выходного дня не было никого, кроме швейцара и пары рассыльных.

– А мы боялись пожара. – Капитан все-таки слушал. Или не слушал, а, как и Поль, думал вслух?

– Пожар бы заметили.

Если б с площади ринулись обезумевшие люди, это тоже заметили бы. Значит, никто не ринулся. Василиск убивает взглядом.

– Мсье, – сказал кучер, – с вас экю.

– Ждите здесь, – велел Дюфур, давая два. – Я провожу друзей и вернусь.

Отворивший лакей доложил, что приехал мсье маркиз и картина из спальни мадам по его настоянию перенесена в гостиную. Эжени, не дослушав, с каким-то стоном бросилась к отцу.

Над головой де Мариньи висел пейзаж – над переливчатым морем занимался прохладный розоватый рассвет. Сам маркиз держал рюмку, которую при виде дочери аккуратно поставил на стол, после чего раскрыл объятия.

– Так и знал, курочка, что вы сюда заедете. Я приехал верхом, это не так удобно, зато не застрянешь. Низвержение закончилось удивительно рано, я думал, что успею прочитать газеты.

– Мы удрали, – с ходу признался Поль.

Маркиз выслушал с видимым интересом, а слова старого гарраха попросил повторить.

– Ничего не поделаешь, – кротко согласился он с неизбежным, – теперь нам придется жить не только с парламентом и Кабинетом, но и с василиском. Не думаю, чтобы он стал президентом Республики по примеру Трансатлантидской конфедерации; видимо, придется считать его чем-то вроде инфлюэнцы. Она тоже каждый год убивает какое-то количество людей, что не мешает торжеству жизни.

– Жизни? – обреченно переспросила Эжени. – Жизни?!

– Конечно, курочка. Видишь ли, у меня тоже бывают сны. Бабушка Эжени любила вспоминать, как император гулял с ней у моря. Их застигла гроза, и молния ударила очень близко. До реставрации Клермонов папенька – мой брат, увы, очень на него похож – часто давал понять, что бабушка Эжени… Впрочем, это недоказуемо и никому теперь не нужно. Басконец, как и этот аргат, бесповоротно мертв, а я говорю о жизни. Вам, Дюфур, пора в редакцию. Должен же кто-то объяснить городу и миру, что, как пишут в подобных случаях, надо соблюдать спокойствие.

Газетный лист на внутренней стороне стеклянной двери украшал василиск в берете, сковавший взглядом депутатов и министров. За их спинами узнаваемые воры в цилиндрах растаскивали казну, а кайзер в военной каске подкатывал к границе Республики огромную пушку. Карикатура была удачной, вчера над ней смеялась вся редакция.

Поль повернул надраенную ручку и поднялся по лестнице. Папаша Леру в старом пальто поверх ливреи читал «Оракул». Увидев Дюфура, бедняга торопливо сунул презренный листок под конторку.

– Добрый день, мсье… Вы сегодня рано, еще убирают…

– Так получилось. Отправь рассыльных за Жоли, и пусть обойдут всех. Кого найдут – в редакцию. Срочно. Я схожу в комиссариат и сразу же вернусь.

Тубана породила ложь, в которую в конце концов поверили сами лжецы. Три деревни поверивших! Сколько десятков тысяч верят в басконское проклятие? Сколько уверуют сегодня? Алеманские газеты кричат об изголодавшемся имперском монстре. Прибавляем еще и алеманов…

– Мсье Дюфур, что передать мсье Жоли?

– Что… Я напишу.

Карандаш куда-то задевался, и Дюфур, на ходу вытаскивая блокнот, прошел в кабинет, где как раз возился уборщик. Рядом с письменным прибором на полной вчерашних окурков пепельнице восседал василиск. Живой.

Газетчик поморщился и резко стряхнул видавшее виды перо. На белом кожистом наросте расплылось чернильное пятно. Ящерица зашипела и попятилась.

– К черту, – сказал твари Поль. – Это только начало…

Все отсылы к классике и событиям теперь уже позапрошлого века на совести автора. Все привязки к событиям дня сегодняшнего и, упаси кто-нибудь, завтрашнего – на совести читателя.

Автор и его консультанты осведомлены как о том, что звук в вакууме не распространяется, так и о том, что в нашем мире пояс астероидов находится между Марсом и Юпитером, арабские лошади не горбоносы, галльский петух был символом Второй Республики etc.

Прозвище легионеров. Происходит от эмблемы Экспедиционного легиона.

Мука, размешанная в воде и поджаренная на сковородке, обычная дорожная еда в Северной Африке.

Продукт двойной дистилляции вина до выдержки в бочках.

Игра слов: le coq – петух.

Басня Эзопа «Лягушки, просящие царя», пересказанная Лафонтеном, и не только им.

В Средние века считалось, что василиск рождается из яйца сферической формы, снесенного в «дни собачьей звезды Сириуса» черным петухом и высиженного в навозной куче жабой.