гипнотическим взглядом. Несколько минут он оставался равнодушным к моим флюидам. Уже мои скептически настроенные друзья стали насмешливо хихикать и толкать друг друга локтями, и уже я собирался отказаться от этой затеи, как вдруг, среди всеобщего изумления, тот тип встал и сделал несколько медленных шагов ко мне, будто подчиняясь некой внешней воле. Все замолчали, а я усилил гипнотическую мощь своего взгляда. Мои психические способности были напряжены до предела в гигантском, изнурительном усилии. Тишина стояла оглушительная. Под воздействием флюидов из моих глаз мужчина сделал еще несколько шагов ко мне; вот он подошел – а я ни на секунду не спускал с него глаз; и вот медленно, к изумлению всех, кто не верил в мои гипнотические способности, он поднял руку и дал мне пощечину. Началась потасовка. Мои друзья хотели линчевать этого типа, но я сказал им: «Всем стоять, опыт удался: я сам приказал ему дать мне пощечину».

– И это так и было?

– Нет. Я сказал так, чтобы не осрамиться как гипнотизер.

По дороге любитель острых ощущений объяснил Баттисте, что охота на волка заключается, прежде всего, в том, чтобы обнаружить его следы, которые отличаются прямолинейным расположением среди треугольных следов лисицы, а также следов кабана и барсука. После обнаружения следов в лесу необходимо расположить в ключевых точках капканы, ловушки и отраву. После чего человек пятьдесят выходят ночной порой, вооружившись факелами, пустыми канистрами из-под бензина, старыми сковородами и кастрюлями, бия в которые, и делая это с умом, они производят, вперемешку с собственными пронзительными криками и хлопками, страшный шум, наполняющий собой черный воздух и, в сочетании с кровавым светом факелов, имеющий целью напугать волка; таким образом, пока круг преследователей сужается в лесу, зверь направляется в единственный проход, оставшийся свободным, а именно он и должен привести его к капканам, ловушкам и отраве; но, в силу различных обстоятельств, этот проход всегда оказывается в противоположной стороне.

Туристы остановились; уже давно они шли по снегу, на лыжах, продвигаясь вперед маленькими шажками по равнине: они добрались до хижины, где должны были пообедать, чтобы снова выйти в лес ближе к вечеру, поскольку охота должна была начаться после захода солнца. В хижине – обычном обиталище пастухов, почти до крыши заваленном снегом, – весело горел костер, и вокруг него было много съедено и выпито много бутылок вина.

– Снег, – объяснял дамам один естествоиспытатель. – Все думают, это нечто загадочное. Совершенно неправильно.

– Но, скажите же, – спросила одна синьора, – что же такое этот снег?

– В настоящем случае, – ответствовал ученый, – это область циклона, которая надвигается на южную часть Тирренского моря, то есть довольно выраженное барометрическое падение, с минимумом в семьсот семьдесят миллиметров, которое в сочетании с областью антициклона, то есть барометрическим повышением до семисот семидесяти пяти миллиметров ртутного столба, наблюдающегося к северу от Альп, вызывает сильные, прямо-таки ураганные ветры. Вот и все.

– Да здравствует ясность! – провозгласил Баттиста, внутренне трепеща при мысли, что ученый захочет обратиться с вопросом о снеге к нему. – Вот наконец и разгадана тайна снега!

Но, к счастью, всезнайка теперь объяснял своим собеседницам разницу между летним и зимним насморком:

– Летом говорят: «Летние насморки хуже всего: они никогда не проходят; зимние насморки лучше всего, это просто наслаждение». И это так и есть. Летом такая жара, что плавишься, да и солнце палит нещадно; зимой же, напротив, хорошо то, что холодно, идет дождь или снег. А с насморком это все очень хорошо сочетается.

– Это точно, – сказал любитель острых ощущений, – но не думаете ли вы, что дальше будут просто ледяные зимы и невыносимо жаркие лета? Потому что каждый год я зимой только и слышу: «Никогда еще не было так холодно, как этой зимой». А летом все время слышу: «Никогда еще не было так жарко, как этим летом».

– А что говорить про головную боль?

– Даже и не знаю, – ответил любитель острых ощущений.

– Если зимой у вас болит голова, говорят: «Такое уж время года». Если болит летом, говорят: «Такое уж время года». Весной: «Весна, что ж вы хотите». Осенью: «Осень, что ж вы хотите». Если же голова заболит при переходе от одного времени года к другому, говорят: «Это от перемены времени года». А правильнее было бы сказать: «Это год такой», или «Это век такой».

Ученый повернулся к любителю острых ощущений.

– Вы так не думаете? – спросил он.

Тот сверкнул на него глазами.

– Если вы считаете, что я понял, – сказал он с угрозой в голосе, – то вы сильно ошибаетесь.

Они уже собирались подраться, но поскольку проводник подал сигнал к выступлению, они обнялись и расцеловались под одобрительные крики, и все продолжили поход.

Баттиста и любитель острых ощущений вдруг заметили, что сильно отстали от остальной группы, откуда теперь доносились лишь слабые голоса.

Ходьба по снегу их страшно утомила: после изнурительной пробежки они вынуждены были остановиться. Баттиста уселся на снегу.

– Пропади все пропадом, – сказал он, – я отсюда не двинусь.

– Да бросьте, – воскликнул любитель острых ощущений, у которого жутко болела селезенка, – вы же мужчина! И не стыдно вам? Еще одно усилие: поднимайтесь и догоняйте группу, посадив меня на плечи.

Баттиста не ответил. Любитель острых ощущений вдруг радостно улыбнулся.

– А вот это мне очень нравится, – сказал он.

– О чем вы?

– Заблудиться в лесу. Такого я еще никогда не испытывал. Только представьте себе: мы во власти волков и будем страдать от голода и холода.