– Это не так.

– Да-да, – пробормотала она. – Ты прав. Не игрушка, а просто вещь, которую берут, а потом выбрасывают за ненадобностью.

– Это беспочвенное замечание. – Насколько ему известно, даже во время сильнейших приступов он ни разу никому не причинил вреда.

Насколько ему известно. Но ведь есть и те, кто знает о его болезни, но никогда не расскажет ему о минутах, часах беспамятства из желания не усугублять его отчаяние.

Элла отвернулась от него.

– Итак, мы сядем здесь – ты, мистер Биген и я – и будем разыгрывать комедию целых два часа?

– Биген, – поправил ее Сейбер. – Он не любит, когда его называют мистер Биген.

– Ах-ах! – Она снова шагнула к нему. – Глупости! Чепуха! И ты говоришь мне это, когда вся жизнь моя превратилась в беспросветный мрак.

– А ты думаешь, моя жизнь светлее? – Он не спеша развязал ее плащ и спустил его с плеч девушки. Потянув за ленточки, он снял бархатную шляпку с ее головы. Она не помогала ему, но и не сопротивлялась. – Тебе эта комната не нравится? – спросил он Эллу.

– Мне она кажется немного необычной, – призналась девушка, прищурившись и оглядывая комнату. – Я бы все здесь расставила по-другому. И твои сокровища – это действительно сокровища. Нет, мне комната не кажется мрачной. Наоборот, она мне кажется волшебной.

– Ты согласна подождать здесь, пока за тобой не приедет твой экипаж?

Вместо ответа она села на низкий зеленый пуфик, положила на колени ридикюль и протянула руки к огню.

Маленький изящный золотой ридикюль, расшитый бриллиантами, – тот самый, что он прислал ей в подарок. Он его раньше не заметил.

Элла взяла сумочку в руки.

– Какая прелестная вещица. Ты сделал мне такой щедрый подарок.

Ему хотелось что-нибудь ей подарить. Хотя он и приказал Бигену передать ей слова, которые призваны были охладить ее интерес к нему, Сейберу стало приятно, что у девушки останется его подарок. Ридикюль и рубин были одними из тех сокровищ, которыми Сейбер намеревался осыпать Эллу, прежде чем их дороги разойдутся.

– Ну хорошо. – Он опустился на кресло, на котором недавно сидела его бабушка. – Я рад, что тебе здесь нравится. Так с чего мы начнем?

– Ничего мы начинать не будем. Мистер Биген что-то долго не возвращается.

– Биген.

Она шумно задышала.

– Он не придет.

Элла пристально посмотрела на него.

– Он обязан вернуться. Папа сказал, что он будет сопровождать меня.

– Биген вернется только тогда, когда я его позову. У него полно других дел. Его помощь понадобится, когда подъедет экипаж. Струан сказал, что Биген отвечает за твою безопасность и репутацию. Но в этой комнате ему сейчас нечего делать. Я, пожалуй, напишу пока имена возможных кандидатов.

– Расскажи мне про Индию. Он с усилием оперся о стол.

– Мне нечего тебе рассказать.

– Как это произошло? Где тебя ранили?

– Нам надо составить список. – Он встал и подошел к черному полированному бюро, принадлежавшему ранее китайскому принцу. – Сядь у огня. Здесь холодно.

А я пока займусь списком если у тебя есть какие-то предложения …

– Не теряй время – напрасный труд.

– Скажи, есть ли у тебя кто-нибудь на примете.

– А я предлагаю тебе рассказать мне об Индии. И о том, почему ты вернулся туда во второй раз, хотя уже был ранен.

Он положил перед собой лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу.

– Сэр Нолтон Карстэрс – вполне безобидный джентльмен.

– Великолепная рекомендация!

Сейбер вывел имя на листе.

– Он тебе понравится…

– Никто мне не понравится! – Он почувствовал, что она подошла к нему сзади. – Ты прекрасно знаешь, что никто мне тебя не заменит.

– Элла, прошу, перестань.

– Почему бабушка именно тебе поручила искать мне жениха.

– Ее поступки всегда непредсказуемы. Это можно объяснить тем, что Струан вел довольно отшельнический образ жизни в своем приходе, пока не женился на Джастине.

– Он не был священником. Он не давал клятву.

– И тем не менее, – терпеливо продолжал Сейбер, – он был священником вo всем, кроме этого. Ему не приходилось вращаться в обществе. А сейчас они с Джастиной счастливы и живут в Шотландии со своей семьей. Разве я не прав?

– Прав, – промолвила она, остановившись у него за спиной. – Я уже сказала им, что нам лучше вернуться домой.

Сейбер глубоко вздохнул.

– Я думаю, бабушка попросила меня помочь в этом деле, потому что, по ее мнению, я хорошо знаком с теми, кто может стать для тебя подходящим мужем.

Она положила руку ему на плечо.

– Это ложь, мой дорогой, – тихо сказала она. – Что ж, продолжай работу над списком – по крайней мере он понравится вдове. Она желает мне добра, я знаю. Она всегда меня защищала, хотя я – никто.

– Нет, ты особенная, не такая, как все. – Он накрыл ее руку своей ладонью. – Судьба тебя не баловала, Элла. Но ты самая прекрасная из женщин, и любой мужчина будет счастлив взять в жены такое сокровище.

– Только не ты, – сказала она и убрала руку. Остановившись у бюро, она рассеянно потрогала медную коробочку. – Продолжай список, Сейбер.

Он посмотрел на коробочку в ее руках, борясь с желанием вырвать ее у Эллы.

– Ты запачкаешь пальцы.

Элла открыла крышку коробочки и негромко рассмеялась:

– Ой, это же коллекция пуговиц. У меня тоже было много пуговиц, когда я… Мама собирала их и давала мне поиграть. Мне они очень нравились, и только став взрослой, я поняла, что это были пуговицы от одежды тех, кто приходил в тот дом.

– Элла… не говори об этом.

– Боль уже прошла. Все забылось.

Забылось? Как можно такое забыть?

– Откуда они у тебя? Они… от военных мундиров? Сейбер не мог заставить себя посмотреть на пуговицы.

Он вновь принялся за список.

– Да, пуговицы военные. Так, сувениры.

– А ты, оказывается, коллекционер, – заметила девушка. – Не знала тебя с этой стороны. Но они… они почти все одинаковые.

– Одинаковые? – Пуговицы были срезаны с мундиров убитых солдат его полка. – Не помню, откуда взялись. Надо будет сказать Бигену, чтобы выбросил их. – Нет, он будет хранить их до конца своих дней.

Элла закрыла коробочку и положила на место.

– Ненавижу Лондон.

– Я и сам от него не в восторге.