своим видом показывая, как ему тяжело было взбираться по ступенькам.

– Ее светлость вдовствующая герцогиня Фрэнкхот, милорд, – провозгласил он, обращаясь к хозяину дома. – Я предложил ее светлости подождать внизу в приемной, но…

– Но я не такая уж дряхлая старуха и вполне могу подняться по ступенькам. – Небольшого роста, убеленная сединами, вдова вплыла в комнату. Одетая, как всегда, в черное, она подняла свою трость с набалдашником из слоновой кости, указывая на Крэбли. – Я вами недовольна, сударь. Никогда еще не видела дворецкого, который бы так долго взбирался по ступенькам. Просто позор, вот что я вам скажу. Ты их избаловала, Джастина. Но чего же еще, спрашивается, ожидать! Ты никогда не отличалась здравым смыслом.

– Добрый день, бабушка.

Вдова уставилась на Джастину и повторила:

– Добрый день, бабушка, – передразнивая внучкину интонацию. – И это все, что ты можешь мне сказать, девочка? Я на волосок от могилы, а ты меня даже поцеловать не хочешь при встрече? Хм. – Она взмахом руки отослала Крэбли. – Принеси нам чай. И скажи моей спутнице, пусть подождет внизу. И отнеси ей туда чай. Я тут надолго не задержусь. У меня полно дел в Пэл-Мэл.

Леди Джастина поднялась с кресла и, положив руки герцогине на плечи, расцеловалась с ней.

– Ты еще всех нас переживешь, бабушка, – сказала она, пряча улыбку. – Присядь в мое кресло.

– Чепуха, – проворчала вдова. – Сами садитесь в свое кресло, мадам. Это ты немощная, словно калека.

Элла не смела взглянуть на отца, который тут же вмешался, резко заметив:

– Будьте любезны, возьмите свои слова обратно, ваша светлость. Вы знаете, что это неправда, и так вы оскорбляете всех нас.

– Ерунда! – Вдова устремила испытующий взгляд на Эллу. – Так. Ну что, уже подцепила кого-нибудь?

– Кого-нибудь?

– Не изворачивайся, дитя мое. Ты здесь для того, чтобы найти себе жениха. И чем скорее ты выполнишь свою задачу, тем лучше. Чем дольше ты будешь копаться, тем меньше будет выбор, и в конце концов ты рискуешь оказаться в постели какого-нибудь негодяя.

– Бабушка!

– Молчи, Джастина, – приказала вдова. – Мы тут все взрослые люди. А ты со своей книгой и подавно не должна возмущаться, что бы я ни сказала. Никогда не думала, что доживу до того времени, когда моя внучка издаст книгу. Позор! Как я еще не умерла от стыда! И какова тема! Позор, позор! – Она затрясла головой, и отсветы огня засверкали на черных бусинках по краю шляпки.

– Элла была приглашена на вечер, – сообщил Хансиньор. – И мы получили одно предложение.

Элла в ужасе раскрыла рот.

– Предложение? – Вдова проплыла через комнату к стулу с прямой спинкой и уселась на край. – Это обнадеживает.

– Вовсе нет! – вспылила Элла. – Помрой Уокингем не тот человек, который…

– Помрой Уокингем? – Трость грозно приподнялась. – Надеюсь, больше я не услышу от вас это имя. Заурядный хлыщ. Как и его отец. Ничтожество.

– Я же не сказал, что мы приняли его предложение, – робко поправился отец. – Я всего лишь докладываю вам, как продвигаются дела.

– Я хочу вернуться в Шотландию, – неожиданно объявила Элла.

Наступила зловещая тишина.

Элла вздернула нос к бледно-розовому потолку, кое-где тронутому плесенью.

– Мне кажется, нам всем стоит разъехаться по домам – немедленно. Нечего попусту терять время.

– Что она говорит? – прошептала вдова с таким видом, будто Элла была не в своем уме. – Может, случилось нечто ужасное, о чем вы мне не хотите рассказывать? Может, кто-то из мужчин ее оскорбил? Принудил ее против ее воли?

– Ерунда! Ничего подобного! – Слова вылетели сами собой, прежде чем Элла успела подумать.

Все разом умолкли. Вдова постукивала тростью о ковер.

– Я должна была это предвидеть, – промолвила она. – Как ее мать, как отец, так и она сама. Такая же взбалмошная, как и вы оба. – Она перевела взгляд на Джастину и Струана. – Кто ее скомпрометировал? Скомпрометировал и бросил?

– Никто! – в один голос воскликнули родители Эллы. Вдова окинула Эллу изучающим взглядом.

– Это так, девочка моя?

В какой-то момент Элла готова была сказать правду, что она любит и всегда будет любить только одного человека.

– Меня никто не скомпрометировал. – Говорить правду бессмысленно – это только навлечет на Сейбера неприятности.

Крэбли снова появился на пороге, держа в руках тяжелый серебряный поднос. С ним на этот раз была Роуз, горничная Эллы. Роуз, такая же шустрая и маленькая, как и вдовствующая герцогиня, занялась приготовлениями к чаепитию.

Она стала разливать молоко по чашкам.

– Это сделает Элла, – сказала вдова, взмахом руки отсылая светловолосую девушку.

Роуз кинула быстрый взгляд в сторону Эллы и, заметив, что та одобрительно улыбается, опустила глаза. Крэбли уже удалился. Роуз повернулась, чтобы уйти, и чуть не столкнулась в дверях с Сейбером.

Он держал в руке шляпу, на нем был все тот же длинный плащ с пелериной. Если он и заметил бабушку, то не подал виду. Сейбер смотрел на Эллу.

– Простите за вторжение, – промолвил он. Его длинные темные волосы доходили до воротника черного плаща. – Я обещал прийти, но мы, кажется, не обсуждали, в котором часу.

Он ничего не обещал. Он ушел от нее вчера так, словно вовсе забыл о ее существовании.

– Ты нам не помешал, – сказала она ему, чуть дыша. – Как ты можешь нам помешать?

Впервые за несколько лет Элла видела его при дневном свете. Его застывшая фигура заполнила комнату. Белоснежная сорочка сверкала на фоне черного плаща и темного сюртука. На его чертах лежал отпечаток угрюмости, высокие скулы покрывала тень. Шрамы, наполовину скрытые под его длинными волосами, казались вызывающе жестокими на этом красивом лице.

– Так-так, – промолвила вдова. – Вот и мой внук Сейбер. Прямо выходец из могилы – по крайней мере так кажется.

Он обернулся к ней, только сейчас заметив ее, и слегка поклонился.

– Добрый день, бабушка. Вы хорошо выглядите.

– Я знаю. А ты тоже чертовски хорош – красив, как дьявол. Жаль только, шрамы тебя немного портят. Почему мне ничего об этом не говорили?

– Да мы и сами ничего не знали, – коротко заметил Струан. – Снимай же плащ, старина. Я прикажу подать еще чаю.

Элла прямо посмотрела в зеленые глаза Сейбера. Он взглянул на нее – и не двинулся с места. Струан смущенно откашлялся. Джастина встала и принялась разливать чай.

– Тебе, как обычно, бабушка? Чай с…

– Не трещи, Джастина. Дама моего возраста вряд ли станет менять свои привычки. Сейбер, ты, верно, знаешь всех достойных джентльменов в Лондоне.

Он неохотно обернулся к ней, отведя взгляд от Эллы.

– Когда-то знал, бабушка, – ответил он.

– Ты как твой батюшка, – заметила она ему. – Никогда не ответишь прямо.

Отец Сейбера был женат на тетушке Джастины и Кэлума. Оба, он и его жена, давно умерли и никогда не были в числе любимцев суровой вдовы. У герцогини вообще не было любимчиков.

– Ты знаком с ними, я уверена, – настойчиво продолжала она. – Или слышал о них что-нибудь. По крайней мере о состоянии их дел, их положении в свете. Нам необходимо знать это, чтобы не тратить на них время понапрасну.

Сейбер нахмурился.