склонам все еще не угомонились последние пожары. Несмотря на то что погода в последние дни стояла сырая, тайга сгорела практически дотла. Немудрено, ведь сюда было вылито просто немыслимое количество жадного напалма. Сейчас здесь можно смело устраивать полигон для испытания техники, посылаемой на другие планеты. Зарываясь в пыль и пепел по щиколотки, Мюллер подошла к исполинской воронке, оставленной мощной авиабомбой, посмотрела вниз. На дне колыхалась жидкая грязь, стекающая со стенок, в ноздри ударил кислый запах сгоревшей взрывчатки.

Обойдя стороной рукотворный кратер, настоятельница встала возле искореженной десятидюймовой трубы, торчащей из развороченной земли. На металле в изобилии виднелись свежие трещины и вмятины, местами сталь сверкала серыми пятнами, очищенными от толстого слоя ржавчины. Страшно было представить, что здесь творилось всего несколько часов назад, если даже прочное железо изогнуло, как обычный пластилин. Осторожно ступая по запорошенной земле, как по минному полю, подошел Кошкин, щелкнул пальцем по трубе.

– Я тоже сюда первым делом подошел, – произнес он. – Думал, что это ствол дерева уцелел каким-то чудом.

– А что ты вообще здесь делаешь? – равнодушно поинтересовалась настоятельница.

– Меня сюда Граф с собой прихватил, вроде как помогать. Мы одними из первых прибыли, раньше нас только группы зачистки подоспели.

– Этот чудак рискнул высунуть нос в тайгу? – удивилась Мюллер.

– Разве это можно теперь называть тайгой? – возразил Олег. – Он думал, что сумеет найти место гибели практикантки.

– Ну и как?

– Все без толку, – вздохнул Кошкин. – Бродит со своим ржавым маятником и головой трусит. Говорит, что здесь очень трудно работать, кроме того, массовая гибель ракшасов и таежной флоры сильно возмутила астральное поле.

– А откуда она последний раз выходила в эфир?

Олег кивнул на огромную воронку:

– Как раз из этого места. Ошибка определения не более десяти метров.

Еще раз взглянув на кратер, настоятельница покачала головой:

– Если она так и не покинула это место, то дело плохо. У нее же должно было остаться хоть какое-то оружие. Можно попробовать его поискать. Как ни сильны были взрывы, но отдельные обломки деталей должны уцелеть.

– Забудьте об этом, – отмахнулся Кошкин. – Здесь когда-то неплохо поработали старатели. От них осталась масса разного хлама: трубы, болты, запчасти от бульдозеров, электроды, разная дребедень. А после нас тут все пропитано осколками авиабомб. Вон спецназовцам привезли миноискатель, но толку от него никакого, он пищит на каждом шагу. Так ее не найти.

Настоятельница посмотрела вдаль. Там возле мерзкого грязевого потока, в который превратилась чистейшая речушка, копалось несколько спецназовцев в боевых скафандрах. Рядом с ними с сосредоточенным видом вышагивал Граф. Приглядевшись, Мюллер поняла, что в левой руке он держит белый бюстгальтер, а в правой – покачивающийся маятник.

– Живые ракшасы здесь были? – спросила она.

– Нет, тут просто невозможно выжить. Правда, час назад на краю долины была перестрелка, в клочья разнесли одинокого низшего демона. Он был серьезно ранен, еле передвигался. Судя по всему, в свое время просто не успел сюда добраться и под основную бомбежку не попал. Сейчас в окрестностях собраны десятки боевых групп, усиленных спецназом и боевыми экстрасенсами. Они не пропустят никого. Но, кроме раненого одиночки, встреч с противником больше не было, если не считать того, что вокруг насобирали множество обгорелых фрагментов их тел.

– А почему ты так осторожно ходишь?

– Вы тоже берегитесь, – предупредил Кошкин. – Тут полно всяких ям и рытвин, засыпанных пеплом, один спецназовец уже сломал себе ногу. Ходим как по минному полю.

Над головой послышался рокот вертолетных двигателей, на посадку заходила новая машина. Винты еще продолжали молотить воздух, когда в пыльном смерче показалась огромная человеческая фигура. Кошкин удивленно воскликнул:

– Господи, да это же Клещ! Я-то думал, что он сидит под стражей после той жутковатой попытки самоубийства.

Действительно, к ним направлялся недорезанный куратор. Он был облачен в боевой скафандр без шлема и перчаток, а в руке держал полулитровую бутылку водки. Встав перед настоятельницей, Клещ сделал щедрый глоток из горла и протянул руку:

– Милая барышня, не желаете ли хлебнуть изысканного напитка под названием «Водка Нимгерская»?

Посмотрев на этикетку, явно нарисованную с помощью набора фломастеров, настоятельница отрицательно покачала головой:

– Воздержусь, да и вам не советую это пить.

– Как хотите, мне больше достанется, – ухмыльнулся Клещ и сделал новый глоток.

– Кто тебя выпустил? – поинтересовался Олег.

– Нет того замка, что удержит бравого рыцаря в сырой темнице, – ухмыльнулся куратор и, обведя рукой окрестный лунный пейзаж, умиленно произнес: – Красота-то какая! Вот он, памятник нашей славной победе и той глупой послушной девочке, что нам принесла ее на блюдечке!

Сделав паузу, он насмешливо посмотрел на собеседников, но, поняв, что никакого ответа не будет, вздохнул:

– Ведь это были простые ракшасы, обычные тупые твари. Нам ничего не стоило бы справиться с ними и без этой жертвы.

– Рыцарь, вы забываетесь, – строго произнесла настоятельница. – Неорганизованные низшие для нас действительно не слишком опасный противник, но для обычных людей это страшный враг. Совокупный ментальный импульс подобной орды за десять секунд может уничтожить половину населения Нимгера, а остальных доведет до полуобморочного состояния.

– Ну разумеется! – ухмыльнулся куратор. – Простой обыватель непременно наделает в штаны, если узнает всю правду. А она довольно проста: в любое мгновение возле его дома может появиться мерзкое создание, способное довести его до комы или даже смерти с расстояния в сотню метров, а то и более, простым усилием воли. Стены не помогут, милиция тем более, на армию тоже надежды нет. Не стоит пугать электорат, ему и так несладко приходится.

– Ветрова до конца выполнила свой долг, – угрожающе заявила настоятельница. – Не пытайтесь преуменьшить ее подвиг. Мы никогда не забудем эту воспитанницу, фото Алины займет свое место в галерее героев.

– Какая честь! – с грустным ехидством произнес Клещ. – Если бы девочка была жива – расплакалась от радости! Могу я по крайней мере узнать, где примерно погибла практикантка?

– Ориентировочно на месте этой воронки она последний раз вышла в эфир, – ответил Кошкин. – Не исключено, что мы сейчас стоим на ее пепле.

– Зашибись! – воскликнул куратор. – А я-то хотел в этот кратер поссать! Придется отойти в сторону – нельзя осквернять могилу!

Развернувшись, Клещ побрел куда глаза глядят. Кошкин сокрушенно покачал головой:

– Ногу поломает или что-то с собой сделает. Он ведь едва не вскрыл себе живот!

– За него не беспокойся, – уверенно заявила настоятельница, – Чапай прав, если бы он хотел, то сделал бы все до конца. Не обращай внимания, это просто одно из проявлений его чудачества. Неужели не привык к тому, что в нашем Ордене хватает неординарных личностей?

– Мне кажется, что половину сотрудников в любой дурдом без рекомендации возьмут, – согласился Олег. – А вы знаете, что я сейчас вспомнил? Предсказание Графа о ноже, пробивающем броню. Эти видения – вещь очень странная, возможно, он просто предсказал глупую попытку самоубийства куратора. Ведь Клещ один из тех, кто держал в руках пустую обойму, использовавшуюся при том памятном сеансе ясновидения.