подходит к последней черте, все самолеты Ордена больше не в силах ей помочь.
Один стокилограммовый фугас разорвался слишком далеко от скалы. Он угодил в кучу рыхлого грунта, наваленную старателями при горных работах, вся эта масса сползла в искусственное русло, запрудив его доверху. По этой дамбе мчались разъяренные ракшасы, спеша к человеческой самке. Они убьют ее очень быстро, после того как привычно окружат со всех сторон.
Практикантка, не колеблясь ни мгновения, поднесла к губам радиостанцию:
– Ветрова Алина, вызываю «Гнездо»!
– На связи!
– Вы можете точно засечь положение моего передатчика?
– Мы уже это сделали.
– У вас есть хоть одна машина, готовая атаковать немедленно?
– Стратегический бомбардировщик. Но у него на борту нет высокоточного оружия.
– Сейчас это не требуется, – с безжизненным спокойствием произнесла Лина. – Пусть сбрасывает весь свой груз на меня, постаравшись поразить как можно большую площадь. Когда подойдут остальные машины – безжалостно выжгите всю долину. Как поняли?!
– Практикантка… Это же…
– Рация садится, я больше не могу говорить! Вы все поняли? Немедленно выполняйте, я требую! Так надо! Моя жизнь все равно закончена! Прощайте! Конец связи!
Клещ с неописуемым ужасом уставился в замолчавший динамик, еще сильнее сжал микрофон и хриплым голосом заявил:
– «Ураган-2», вы все слышали?
– Так точно!
– Выполняйте ее приказ!
– Слушаюсь!
Куратор отшвырнул микрофон, повернулся к Чапаю, мертвым голосом произнес:
– Все, я спекся! Дальше координируй сам.
– Хорошо. – Диктатор щелкнул главным тумблером на своем пульте.
Клещ поднял голову, невидяще посмотрел сквозь настоятельницу и отчетливо, на всю штабную палатку, произнес:
– Мы ее убили!
Штурман-оператор больше не спал на откидной койке. Пришло его время. Миссия была проста: в этом полете стратегический бомбардировщик не имел крылатых ракет или высокоточного оружия. Его бомбы принципиально ничем не отличались от изделий полувековой давности, громивших Дрезден и Лондон. Экипаж не относился к членам Ордена, события последних дней были для них сплошной загадкой, но голос неизвестной девушки, добровольно идущей на смерть, потряс их всех. Дрожащая рука с трудом нажала на необходимые кнопки.
Фюзеляжные отсеки открылись, к земле понеслась смертоносная лавина из сорока тонн свободнопадающих бомб. Такого количества взрывчатки вполне хватит, чтобы превратить Урумскую долину в маленький филиал ада. После разрывов фугасов там надолго воцарится лунный ландшафт. Учитывая, что большая часть груза рухнет именно на центральную часть котловины, сомнительно, что от практикантки останется хоть что-нибудь для организации нормальных похорон.
Лина убрала палец с кнопки передачи. Она посмотрела на тревожно мигающий индикатор питания, покачала головой, удивляясь живучести рации. Высохшие губы практикантки дрогнули, растягиваясь в бледной улыбке, девушке стало почти весело от мысли, что в последние мгновения жизни ее мозг занят нелепыми размышлениями о капризах электроники. Медленно подняв голову, она посмотрела в небо, но, разумеется, ничего там не увидела. Девушка не удивилась – стратегические бомбардировщики летают на очень больших высотах, бомбам в лучшем случае понадобятся десятки секунд на то, чтобы достигнуть земли.
Отбросив в сторону рацию, она потянулась к наплечной кобуре, но ладонь встретила пустоту. Многозарядная «беретта», выданная Буренкой когда-то очень давно, еще в другой жизни, исчезла бесследно. Пистолет выпал в одной из сегодняшних передряг, скорее всего, он валяется где-то рядом, но найти его Лина уже не успеет. Да и ни к чему все это – обычные пули не причинят низшим особого ущерба. Девушке просто хотелось умереть с оружием в руках, сражаясь до самого конца, хоть в этом и не было смысла: ни один из тех ракшасов, что надвигаются сейчас на нее со всех сторон, не уцелеет при бомбежке. Она все еще чувствовала присутствие высшего демона, тот сумел выжить при последней атаке штурмовика. Но сейчас пришло и его время, отсюда не уйдет никто. Она победила, пусть даже цена оказалась столь высока.
Лина гордо выпрямилась, зажмурилась, ей не хотелось смотреть на мерзких тварей, портя последние мгновения своей жизни. Враги медлили: хоть добыча была перед самым носом, они ощущали странную уверенность человеческой самки в своей неминуемой победе. Их органы чувств подавали тревожные сигналы, но не могли точно указать на источник опасности – бомбы были еще довольно далеко. Самый нетерпеливый ракшас шагнул вперед, замахиваясь когтистой лапой. В этот момент из угасающего напалмового пламени вынеслась огромная фигура, сверкающая желтым единственным глазом. Демон одним движением смел прыткого противника со своего пути, вскинул руку, украшенную тусклым браслетом.
Девушка закричала от нестерпимой боли, даже сквозь прикрытые веки ей едва не выжгло глаза. Если бы не ментальный щит, залп перезарядившегося тессакора убил бы ее на месте. В следующее мгновение ее талию обхватила мощная лапа, потащила за собой, куда-то грубо швырнула. Лина вновь вскрикнула, проваливаясь необычно глубоко; ее глаза сейчас не видели, и она не поняла, что попала в старый шурф.
Практикантка немедленно попыталась приподняться, но тут ей под грудь просунули какой-то угловатый предмет, на спину обрушилась страшная тяжесть, возле головы послышался торжествующий голос демона:
– Самка, я же дал клятву, что мой род тебя не забудет!
– Отпусти! – с надрывом закричала девушка, чувствуя, как трещат ребра, упирающиеся в неудобный предмет, просунутый под грудную клетку. – Мне больно!
– Самка, тебе придется терпеть эту боль! Это камень Ирдатуса, я все-таки забрал его! Нам надо быть к нему как можно ближе, он обязательно защитит наши жизни!
– Отпусти!!!
– Нет! Не шевелись и ничего не опасайся! Самка, ты настоящий воин – я преклоняюсь перед тобой! Ты смогла победить, не пожалев при этом себя! Сейчас сюда обрушится ваше страшное оружие. Терпи эту боль, иначе тебе не спастись. Мой род – твой должник! Я помогу тебе выжить и потом уйду, ведь мне еще надо отнести камень Ирдатуса домой.
Лина заскулила, поняв, что зря рассчитывала на полную победу. Демон все-таки выживет и унесет с собой сильный артефакт. Она лишилась всего оружия, даже гранат не осталось, помешать врагу нечем. И тут девушка вспомнила о посеребренном стилете. Причинить им серьезный ущерб практически невозможно, но она обязана сражаться до конца, ведь это ее долг.
Правая рука была прижата, Лина завела левую к затылку – под ним были укреплены узкие ножны. Обхватив тонкую рукоятку, она протянула жало клинка вверх, надеясь угодить врагу в глазницу. Ее ладонь немедленно сжали стальные тиски, отчетливо хрустнули сокрушаемые кости. Вскрикнув от нестерпимой боли, девушка разжала пальцы, лишившись своего слабого оружия.
– Самка, я действительно преклоняюсь перед тобой! Ты даже сейчас продолжаешь сражаться! Перестань дергаться, в твое тело сейчас впиваются шипы моей брони, не надо себя калечить, в тебе и так осталось слишком мало жизни.
Зарыдав от боли и бессильной ярости, Лина крикнула:
– Тебе все равно не выжить! Ты даже не представляешь, что сейчас начнется!
В это мгновение мир закачался, вздыбливаемый крупнокалиберными фугасами. Со всех сторон Лину
