Уже почти полностью стемнело, но Лина продолжала спускаться. К этому времени фляжка опустела на две трети, она сама уже не могла понять, поддерживает ее этот допинг или ей уже ничто не поможет, кроме тихой комнаты с поролоновыми стенами. Идти дальше – настоящее сумасшествие. Под кронами деревьев сгустилась непроглядная тьма, девушка несколько раз больно царапала лицо о ветки, ежесекундно рискуя лишиться зрения. Но она даже не думала об остановке, твердо решив, что привал устроит только внизу, у очередного ручья. Вспомнив о приборе ночного видения, оставшемся в уплывшем рюкзаке, практикантка едва не расплакалась: он бы сейчас здорово ей пригодился.

В щеку больно уперлась очередная сухая ветка, Лина, почувствовав, как она раздирает кожу, неловко дернулась в сторону, оступилась, запнувшись о корень, рухнула на землю, прокатившись по склону несколько шагов. Нащупав карабин, девушка села, поняв, что надо или останавливаться совсем, или продвигаться дальше буквально по метру, иначе неминуемо свернешь себе шею. На миг ее сознание прояснилось, и она отчетливо почувствовала запах дыма.

Замерев, Лина с трудом сосредоточилась, убедилась – это вовсе не галлюцинация, где-то неподалеку горит костер. Она поняла, что враг поблизости, он расположился на очередной ночлег, дым от его огня поднимается вверх по долине. Присев поудобнее, девушка крепко зажмурила глаза, с силой придавила их ладонями. Сейчас было бы неплохо принять хорошую порцию обычного сахара, ударить по нервам, на короткое время обострив все ощущения. Но никаких углеводов у нее не было, приходилось обходиться менее действенными методами.

Раскрыв глаза, она поморгала, разгоняя цветные круги. Сняв карабин с предохранителя, направилась вперед, передвигаясь очень короткими шагами, тщательно прощупывая землю носками ботинок. Лина забыла про усталость и страх, сейчас она была простой боевой машиной, выполняющей несложную программу. Посох остался лежать на земле – девушка уже не чувствовала боли. В ней сейчас билась одна- единственная мысль, заставлявшая как можно осторожнее выйти к стоянке противника и расстрелять его издалека, пользуясь светом костра.

Примерно через полчаса осторожного передвижения она заметила впереди проблески огня. Оценив позицию противника, решила идти туда напрямую, не спускаясь к ручью. Возможно, от русла удобнее было бы стрелять, но Лина сильно боялась, что в темноте поскользнется там на мокрых валунах, а вдоль воды звуки падения разносятся очень хорошо. Продвигаясь чуть ли не по сантиметру, она через час смогла явственно различить костер, пылающий в зарослях кедрового стланика.

Присев на колено, девушка подняла колпачки с оптического прицела, припала к окуляру. Пушистые ветки сильно затрудняли обзор, но хорошая просветленная оптика не подвела. Возле костра темнела могучая темная фигура, Лина явственно различила, что враг лежит на земле, укрывшись хвойным лапником. Она не рискнула стрелять с этой неудобной позиции. Обзор был сильно затруднен, да и спецпатрон может разорваться от касания по любой ветке. Реактивной гранаты у практикантки больше не было, а бросать ручную нежелательно: она отскочит от любого препятствия. Нет, с этого неподходящего места начинать схватку нельзя.

На выбор более удобной позиции ушло еще около пятнадцати минут. Крепко прижав приклад к плечу, Лина навела подсвеченное перекрестье на середину лежащей фигуры. К этому моменту костер уже сильно прогорел, света было немного – она не могла теперь разглядеть врага подробнее, без инфракрасного прицела это попросту невозможно. Девушка не спешила, она знала, что исход всей схватки решит первый выстрел. Сильная отдача собьет ей прицел. Если она промахнется или не причинит серьезного ранения, противник немедленно ускользнет в темноту, ее шансы на победу мгновенно уменьшатся до нуля. Сделав мягкий выдох, девушка плавным, слитным движением выбрала свободный ход спускового крючка, остановила палец в этом положении, после второго выдоха согнула его до конца.

Карабин лягнул в плечо, по долине разнесся раскат оглушительного выстрела. Ловить врага в просветленную оптику было некогда, но, к счастью, мушка и прорезь открытого прицела были выкрашены светящейся краской, позволяя пользоваться ими даже в полной темноте. В одну секунду поймав цель, она выпустила новую пулю, только сейчас с радостью убедившись, что демон остался на месте. Судя по всему, первое попадание было довольно удачным: его сильно ранило или ошеломило. Надо продолжать стрелять, пользуясь благоприятным моментом.

В несколько секунд опустошив обойму, Лина бросилась вперед, на ходу вставила новую, передернула затвор, продолжила стрельбу в движении, на мгновение останавливаясь при каждом выстреле. Когда она подбежала к стоянке врага, пришлось перезарядить оружие еще раз. Встав в пяти метрах от неподвижного тела, девушка в слабом свете угасающего костра разглядела его подробнее и сразу поняла: ей конец. На земле вытягивалось грубое подобие высокой фигуры, насыпанное из камней и всякого лесного мусора. Разрывные пули разнесли этот хлам на несколько метров. Если б не темнота, практикантку никогда бы не обмануло это нелепое чучело, тем более что присутствие врага ощущалось с невероятной силой – он был здесь, рядом.

Уже понимая, что это совершенно бесполезно, она дернулась в сторону, спеша развернуться, но тут же замерла– из-за плеча появился длинный черный коготь, изогнутый, как ятаган. Остановившись у горла, он легонько прикоснулся, коротко кольнула боль, Лина почувствовала, как из бритвенного разреза по шее прокатились капли крови. Как ни странно, она совсем не испугалась, только почувствовала немалую досаду оттого, что противник смог подкрасться к ней незамеченным. Девушка зажмурила глаза, прекрасно понимая, что сейчас умрет. Помешать этому было попросту невозможно, коготь демона снесет ей голову одним легким движением. Враг не спешил, явно собираясь насладиться ужасом обреченной жертвы, но практикантка не намерена была доставлять ему излишнее удовольствие. Да, она проиграла, но гибель ее будет достойной,