Когда это было сделано, Устинов отметил, что требуются станки, которые можно купить только в США. Передал Сталину спецификацию.
— Это может быть, может быть, — негромко проговорил Сталин, просмотрев документ. Он думал о предстоящей встрече с американским послом; они собирались обсуждать продажу пушнины, и на обсуждении двух вопросов сразу он мог бы сбить цену на станки. Пообещал Устинову дать ответ позже.
Взялись обсуждать план занятий со слушателями ускоренных курсов подготовки младших командиров. Сталин с карандашом прошёлся по столбцу, в котором указаны были часы, отводимые на изучение той или иной дисциплины. Спросил:
— Это что же, на политическое образование выделена треть времени обучения?
— Да, товарищ Сталин, — подтвердил Мехлис. — Меньше трети. Прикажите увеличить?
Шапошников хмуро покачал головой.
— Куда увеличить! — возмутился Сталин. — Мы кого собираемся готовить на этих курсах? Лекторов- начётчиков, что ли? Или всё же младших командиров?
— Командиров, — обрадовался Шапошников.
— Ну да, — согласился Мехлис, пожимая плечами. — Ясно, что командиров.
— Свою политическую образованность наши командные кадры хорошо показывают на фронте, а вот военных познаний им ещё не хватает. Это — главное, на это и делайте упор. И вот ещё что. Обучение командных кадров следует вести только на новой технике, с обязательным использованием опыта ведения современной войны. А то как бывает? Один мой знакомый учился в Артиллерийской академии. Я просматривал его конспекты и обнаружил, что тратится большое количество времени на изучение пушки, снятой с вооружения в 1916 году. Такая практика недопустима!
Шапошников кивнул. Он знал эту историю. Знал и упомянутого «одного знакомого» — Верховный Главнокомандующий говорил о своём сыне Якове.
Сталин красным карандашом вычеркнул весь раздел политического образования:
— За счёт этого времени расширьте военные дисциплины.
— Но нельзя же вообще без политобразования… — робко заметил Мехлис.
— Можно. Уже давно ездят по фронтам деятели искусств, писатели. Включайте в эти бригады политработников с учёными званиями. Пусть рассказывают бойцам и курсантам о международном положении, о достижениях народного хозяйства, о прочем подобном — живо, интересно, в разговорной форме. Этого будет достаточно.
Уважаемый Алексей Александрович!
Уже несколько лет я пытаюсь «
Я показал роман товарищу П. К. Пономаренко, с которым хорошо знаком с войны. Пантелеймон Кондратьевич
Один из таких эпизодов — визит И. В. Сталина в октябре 1941 года в Царицыно к праведнице Матроне Московской. Почему-то этот случай замалчивается историографией. Высший руководитель страны в тяжёлую годину приходит к известной всей столице провидице.
Есть живые свидетельницы той встречи. Я виделся с одной. По её словам, пророчица поддержала Сталина, по сути, повторив его слова, что мы победим. Обращалась она к нему на «ты». Сказала, что он в Москве останется один из всего руководства, даже настаивала, чтобы он всех отослал. К тому времени фактически так уже и было. Велела «не сдавать Москву врагу». А он и не собирался её сдавать.
Люди верующие называют её наказы благословением Сталина на оборону Москвы.
Другой эпизод — что зимой 1941 года Сталин разрешил провести в одном из Кремлёвских соборов молебен о даровании победы. Я не нашёл документов об этом, но слышал от офицера полка охраны, что такой молебен был непосредственно перед началом контрнаступления по линии Яхрома-Дмитров.
Третий эпизод, с участием Илии, митрополита Гор Ливанских. Ему было видение: в огненном столпе явилась Богородица и передала слово Божие, потребовав обнести Ленинград Святой иконой Казанской Божьей Матери, а потом икону везти в Москву и совершить там молебен, и далее везти её в Сталинград. И это было сделано: чудотворная икона Богоматери была на самолёте обнесена кругом Москвы.
После войны митрополит Илия несколько раз приезжал в СССР, его принимали очень хорошо. Когда он отправился в Ленинград, его официально сопровождал А. Н. Косыгин, заместитель председателя Совета
