– Я уже как-то раз объяснял тебе, что прорывы пространственно-временного континуума, через которые запредельная реальность проникает в мир, возникает в местах наибольшей концентрации энтропии, которая в свою очередь напрямую связана с тем, насколько гладко протекает общественно-исторический процесс на той или иной планете. По-видимому, в мире, где мы сейчас находимся, ситуация благоприятствует сохранению целостности пространственно-временного континуума.

– Значит, если в этом мире Статус не уделяет Кедлмару особого внимания, то я продолжаю себе спокойно трудиться в своем родном московском НИИ? – спросил Андрей.

– А ты уверен, что ты вообще существуешь в этом мире? – задал ему встречный вопрос Дейл.

– А разве может быть иначе? – растерялся от неожиданности Андрей.

– Совершенно запросто, – ответил Дейл. – Вся наша жизнь – это лабиринт, по которому мы блуждаем, не имея представления о том, где находится выход. Достаточно только в одном месте свернуть не направо, а налево, и вся симфония мироздания приобретает для тебя совершенно иное звучание.

– Философ, – мрачно буркнул Андрей.

– А любая философия – это всего лишь попытка выработать универсальный алгоритм прохождения лабиринта, – тут же отозвался Дейл. – Самым примитивным яляется религия, когда в центре лабиринта помещается некое мистическое сверхсущество, которое имеет план Лабиринта и, по определению, должно направлять твой путь. Таким образом ты легко и просто снимаешь с себя всякую ответственность за неправильно сделанный выбор.

– Глупо.

– Зато удобно.

– Но если я все же попал в этот лабиринт…

– А, ты все о том же, – усмехнулся Дейл. – Для того чтобы ты попал в лабиринт, в нем сначала должны встретиться твои родители. А все подобные встречи чаще всего построены на цепи случайностей, которая рвется легче, чем паутина.

– Но Нени Линн существует в обоих мирах.

– Я не удивлюсь, если окажется, что он существует в подавляющем большинстве всех существующих миров, в которых отрабатываются различные варианты истории Кедлмара. Нени Линн это не просто гражданин своей страны, а ключевая фигура исторического процесса. Его появление в мире предопределено.

– Кем?

– Не кем, а чем, – поправил Андрея Дейл. – Тем, что принято называть логикой общественно- исторического процесса.

– Ты хочешь сказать, что всегда и везде с запланированной неизбежностью будут появляться на свет диктаторы, тираны и просто негодяи различных калибров и мастей?

– Ключевые фигуры общественно-исторического процесса, несущие в себе как положительный, так и отрицательный заряды, появляются на свет примерно в равных пропорциях. Суть заключается в том, кому из них удается в наибольшей степени реализовать себя в жизни. А это уже зависит от того, какие умонастроения господствуют в данный момент в обществе. К примеру, в мире, в котором мы сейчас находимся, Нени Линну не удалось полностью реализовать свой потенциал, как это произошло в другом, известном нам Кедлмаре. Точно так же могут быть миры, в которых Нени Линн даже и близко не подошел к идеям свержения власти. В одном из них он мог стать художником, а в другом – юристом.

– Почему обязательно художником или юристом? – удивился Андрей.

– Совсем не обязательно. Просто мне почему-то именно это пришло на ум…

– Эгей! – Сорвав с головы кепи, Руут радостно взмахнул ею в воздухе.

В том направлении, куда указывал его жест, над колосьями гайсанового поля появились голова и плечи Длинного Эйха.

– Эйх! Ты что, пугалом подрабатываешь?! – весело крикнул Кадишш.

Эйх ничего не ответил. Лицо его, как почти всегда, было непроницаемо-мрачным.

– Все в порядке? – спросил у Эйха Андрей, выйдя на участок поля, на котором обосновался небольшой отряд.

– Без происшествий, – коротко ответил солдат.

– Мы здесь немного перекусили, – Лантер протянул Андрею открытую банку тушенки. – Но поскольку Длинный не разрешил разводить костер, пришлось обойтись холодными консервами.

– Сидим здесь, как на вражеской территории, – недовольно буркнул Фиппс.

– На то и солдат, чтобы лишения терпеть, – Андрей достал нож и принялся за предложенную ему тушенку.

Не отазались от еды и Кадишш с Руутом. А вот Ги Церкус только понюхал открытую банку тушенки и отрицательно покачал головой.

– Я перенастроила блок связи на прием радиоволн и сигналов телевизионных станций, – обращаясь главным образом к Ги Церкусу, сообщила Светлана. – В радиоэфире на всех частотах полная тишина. Нет даже статических помех. С телепередачами тоже что-то странное. Мне удалось поймать только несколько совершенно неподвижных картинок.

– Это что! – Кадишш обвел гордым взглядом своих товарищей по оружию. – Знали бы вы, что мы видели в городе!..

– Умолкни, Кадишш, – резко оборвал его Андрей. – У тебя еще будет время поделиться впечатлениями. Сейчас нам нужно подготовиться к возвращению. – Андрей повернулся в сторону техников. – Пакуйте свои чемоданы.