– А чему соответствует эта абсолютная временная шкала? – спросил Андрей.

– Времени того мира, в котором происходит измерение, – ответил Ги Церкус.

– То есть восемь секунд по местному времени, – уточнил Андрей, бросив при этом взгляд на часы, висевшие над центральным входом в торговый центр. За то время, что он ходил по магазину, секундная стрелка сместилась-таки на одно деление.

– Совершенно верно, – подтвердил его вывод Ги Церкус. – К сожалению, мы не засекли точного времени нашего появления в этом мире, поэтому я не могу с абсолютной точностью назвать время, когда нас выбросит обратно в наш мир. Но, думаю, у нас в запасе остался час, от силы – полтора.

– Так, значит, нам уже пора возвращаться на гайсановое поле? – почти с обидой спросил Кадишш, посмотрев сначала на Андрея, а затем на Ги Церкуса.

Арктурианец молча развел руками – он знал законы природы, но был не в силах изменить их.

– Можешь взять себе в дорогу еще один рожок мороженого, – разрешил Андрей.

И при этом ему удалось сохранить строгое и серьезное выражение лица.

Вернувшись назад, мы окажемся в том же месте в Гиблом бору, откуда попали сюда? – спросил у арктурианца Руут.

– Я такой же неопытный путешественник по параллельным мирам, как и вы, мой друг, – улыбнувшись, ответил ему Ги Церкус. – Но могу предположить, что мы окажемся если и не в том же самом месте, которое покинули, то где-то неподалеку от него. В соответствии с расчетами, которые я провел, смещение пространственных координат при обратном перемещении должно составить круг диаметром не более десяти километров.

Кадишша, казалось, не интересовало ничего, кроме рожка с мороженым. Он пытался растянуть удовольствие на всю обратную дорогу, но вскоре мороженое начало таять у него в руке, и Кадишш теперь старательно слизывал с внешней стороны вафельного рожка розовые потеки.

Андрей на ходу листал учебник истории Кедлмара, пытаясь за короткое время получить максимум полезной информации. Ги Церкус предупредил его, что при возвращении в свой мир им скорее всего ничего не удастся прихватить с собой в качестве сувениров. В Кедлмар, в котором правила бал Пирамида, должны были вернуться только те объекты, которые оказались в параллельном мире в результате игр с энтропией, затеянных запредельной реальностью.

– Ну как, удалось найти что-нибудь интересное? – Поравнявшись с Андреем, шедшим позади всех, поинтересовался Ги Церкус.

– Трудно сказать что-то определенное, – оторвав взгляд от страниц книги, ответил Андрей. – По моему личному мнению, любая книга по истории грешит субъективностью. И не только потому, что у каждого автора свой взгляд на то или иное историческое событие, но и потому, что современники тех или иных событий при описании их грешат эмоциональным субъективизмом, поскольку их интересует не столько историческая интерпретация того, что происходило на их глазах, сколько связанные с этим собственные переживания. Историки же, взирающие на то же самое событие с расстояния пройденных лет, также не могут оценить его объективно, поскольку на их мнение открыто или подспудно оказывает влияние нынешняя политическая ситуация в стране. На протяжении относительно короткого периода времени взгляд на одно и то же историческое событие может претерпеть неоднократное изменение. И то, что вчера казалось величайшим достижением, завтра заклеймят позором.

Арктурианец посмотрел на Андрея с явным интересом.

– Есть конкретные примеры?

– В том Кедлмаре, откуда прибыли мы, события семидесятипятилетней давности называют народным восстанием, возглавленным великим мыслителем современности Нени Линном, которое свергло ненавистную диктатуру Совета Пяти. Пирамида же провозглашается единственно возможной формой власти, говорящей от имени народа и служащей народу.

– Ну, это откровенная демагогия, – вставил свое замечание Ги Церкус.

– Конечно. Но определенная часть населения верит этому.

– А остальные?

– Остальные предпочитают делать вид, что верят. Репрессивный аппарат Пирамиды является, пожалуй, наиболее эффективной структурой системы власти, созданной Нени Линном.

– А что говорит по этому поводу учебник, который вы держите в руках? – поинтересовался Ги Церкус. – Или же в истории параллельного мира, в котором мы сейчас находимся, не нашлось места для Нени Линна?

– Для местных жителей Нени Линн это политический авантюрист, который, опираясь на поддержку высших военных чинов, которых не устраивала предложенная Советом Пяти программа поэтапного сокращения, а затем и полного роспуска армии, попытался организовать военный путч с целью свержения законного правительства. Благодаря блестящей операции, проведенной правительственными спецслужбами, заговор был заблаговременно разоблачен и основные его участники схвачены. Нени Линн все же попытался вывести войска столичного гарнизона на улицы Сабата. Но, встретив толпы безоружных людей, окруживших здание правительства, танки остановились. Нени Линну удалось скрыться. Дальнейшая судьба его неизвестна.

– Интересно, – задумчиво произнес арктурианец.

– Что именно вас так заинтересовало, уважаемый Ги Церкус? – деликатно осведомился Андрей.

– В истории моей родины был эпизод, очень похожий на тот, который вы только что изложили, – ответил арктурианец.

– Если бы только у вас, – мрачно усмехнулся Андрей. – У меня вообще создается впечатление, что истории всех цивилизаций поразительно похожи друг на друга.