самоизлечения больного, умирающего от цирроза печени. Те же средства лечения, которые существовали на Тессе-3, могли только продлить жизнь умирающему, но не более того…

Не говоря ни слова, Граис схватил Сирха за запястье и нащупал пальцами пульс. Затем так же быстро приподнял ему веко, чтобы осмотреть белок глаза и радужную оболочку…

Вне всяких сомнений, Сирх выздоравливал! И произошли столь кардинальные изменения в состоянии здоровья преподобного всего за какую-то неделю!..

Сирх не высказывал никаких возражений по поводу беглого осмотра, который учинил ему Граис. Ему было любопытно видеть выражение недоумения и растерянности на лице бывшего учителя – прежде он никогда не видел Граиса столь взволнованным. И вместе с тем Сирху не терпелось услышать диагноз, который поставит ему Граис, несомненно, лучший из всех известных преподобному лекарей.

– Что скажешь… учитель? – губы Сирха изогнулись в натянутой, напряженной усмешке.

Прежде чем ответить, Граис медленно провел ладонью по лицу, словно пытаясь стереть с него выражение недоумения и растерянности.

– Во время нашей последней встречи я понял, что твой организм практически полностью разрушен тяжелой неизлечимой болезнью. По моим оценкам, жить тебе осталось не более полугода… Ошибки быть не могло, признаки болезни были слишком явными… И тем не менее сейчас состояние твоего здоровья значительно улучшилось… Но я не знаю, чем это можно объяснить, – Граис поднял взгляд и посмотрел Сирху в глаза. – Быть может, ты сам дашь мне ответ на этот вопрос?

Сирх сделал три шага назад и оперся согнутым локтем о спинку кресла.

– Есть много в этом мире, Граис, что недоступно нашему пониманию, – медленно, почти нараспев произнес Сирх. В его словах не было даже намека на насмешку или иронию. – Существуют вещи непознаваемые, которые так навсегда и останутся за пределами восприятия нашего сознания и возможностей нашего разума. Большинство людей называет подобные явления чудом. Но нас с тобой такой ответ не устраивает, – не так ли, Граис?.. – Сирх помолчал, ожидая ответа, и, не получив его, продолжил: – С некоторых пор я начал подозревать, что за пределами мира, в котором мы существуем, находится иной мир, недоступный нашим органам восприятия. Быть может, даже не один мир, а целая вереница миров, границы которых местами накладываются друг на друга. В таких местах и происходят явления, которые принято называть чудесами. На самом же деле мы имеем дело с событиями, выплеснувшимися в наш мир из соседнего. Поэтому они и кажутся нам противоречащими законам природы и здравому смыслу… Как тебе нравится такая теория, Граис?

– Продолжай, – с трудом сохраняя самообладание, тихо произнес Граис. – Я еще не до конца уяснил, что именно ты хочешь сказать.

– Ах, так, – Сирх усмехнулся. – В таком случае я скажу, что через границу между мирами могут проникать и их обитатели. Возможно, именно существа из иных миров, случайно оказавшиеся в нашем мире, послужили причинами многочисленных моряцких баек о морских змеях, способных утащить на дно целый корабль, и об островах, на которых живут двухголовые люди.

– Моряки – мастера сочинять небылицы, – заметил Граис. – Если верить им, то наш мир представляет собой не платформу, покоящуюся среди бескрайних вод Мирового океана, а шар, неизвестно каким образом подвешенный в пустоте на незримой опоре.

– А если я скажу тебе, что сам встречался с человеком из иного мира? – Чуть подавшись вперед, полушепотом произнес Сирх.

– Ты шутишь, – не поверил ему Граис.

– Но ты ведь сам знаешь, что в нашем мире средства против болезни, которой я страдал, не существует, – напомнил ему Сирх. – Выходит, то, что произошло со мной, по меркам людей нашего мира, является самым настоящим чудом, а это полностью согласуется с моей теорией о множественности миров.

Граис нервно провел кончиком языка по верхней губе. Разговор с Сирхом неожиданно резко отклонился в сторону от темы, которую планировал обсудить с ним ксенос. Теперь хозяином положения сделался Сирх, хотя, похоже, он и сам пока еще не подозревал, что ему известно нечто, способное легко повергнуть в замешательство его собеседника.

Слушая Сирха, Граис пребывал в полнейшем недоумении. Теория множественности миров, откуда вдруг могла возникнуть у преподобного столь странная идея? Была ли она всего лишь внезапным озарением, точно угодившим в цель, или же, внимательно и тщательно анализируя разрозненные события и факты, Сирх сумел сделать правильный вывод? Была ли это только догадка, или же Сирху каким-то непостижимым образом стало известно о существовании Кольца Миров и контролирующего Кольцо Центра?..

– В Великой Книге Поднебесного ни слова не говорится о множественности миров, – сказал Граис, пытаясь понять, насколько уверенно чувствует себя на позициях своей новой теории Сирх. – Если самому Поднебесному ничего не было известно о иных мирах, то не является ли с твоей, Сирх, стороны дерзостью попытка поставить свой разум выше воли Поднебесного?

– В Великой Книге Поднебесного нет ни слова о иных мирах не по той причине, что Поднебесному ничего о них не было известно, а лишь потому, что он не счел нужным сообщать об этом людям.

– Кто тебе сказал об этом? – Граис невольно повысил голос.

Чуть прищурив левый глаз, Сирх с интересом глянул на собеседника.

– Ты как будто взволнован? – невинным тоном осведомился он. – Быть может, приказать слуге принести бокал вина для тебя?

– Нет, – быстро взмахнул рукой Граис.

– Тебя что-то беспокоит?

– Та непочтительность, с которой ты высказывешься о Поднебесном!

– Разве сомнение есть непочтительность? – Сирх в недоумении развел руками. – Я не узнаю тебя, Граис!

– Подвергать сомнению мудрость Поднебесного имеет право лишь тот, чей разум возвысился до уровня того, с кем решил соперничать.

– А ты сам, Граис, – наклонившись вперед и пристально глядя в глаза собеседнику, полушепотом произнес Сирх. – Ты сам считаешь себя равным Поднебесному? А может быть, ты уже возвысился над ним? Кто ты такой? Откуда ты пришел в Йер?

– Не изрекай скверну, Сирх, – покачал головой Граис. – Это недостойно служителя Поднебесного, каковым ты, должно быть, себя считаешь.

Сирх обошел кресло и присел боком на широкий подлокотник. Качнув ногой, он посмотрел на носок кожаной сандалии. Затем взгляд его скользнул по полу, поднялся по оконной раме и растворился в океане зелени за окном.

– Послушай, Граис, – негромко, но отчетливо произнес преподобный. Голос у него был ровный и спокойный, словно бы он разговаривал с самим собой. – Ты, конечно же, понимаешь мои мотивы гораздо лучше, чем я твои, и тем не менее ни один из нас, похоже, не может реализовать свои намерения без помощи другого. Тебе не кажется, что в сложившейся ситуации мы должны быть откровенны друг с другом?

– Обещание говорить только правду не может являться гарантией того, что сказанное в конечном итоге не окажется ложью, – ответил Граис. – Или полуправдой, – добавил он.

– Ты пытаешься уйти от ответа, – с укоризной заметил Сирх.

– Именно так, – слегка наклонил голову Граис.

– Хорошо, – Сирх хлопнул себя по колену и, снова поднявшись на ноги, заложил руки за спину. – В таком случае начну я. Ты был прав, Миноса к Фирону отправил я. Но это была не моя инициатива. Об этой услуге попросил меня человек из иного мира, явившийся в мой дом в Меллении вскоре после того, как ты его покинул…

– Он сам сказал тебе о том, что он из иного мира? – тут же, перебив Сирха, спросил Граис. Заметив, как блеснул при этом взгляд преподобного, он быстро добавил: – Не стоит принимать на веру слова человека, которого ты не знаешь.

– Он дал мне лекарство, которое, как ты видишь, оказалось эффективным против болезни, считающейся в нашем мире неизлечимой, – усмехнулся Сирх. – Кроме того, этот человек мог творить чудеса, на которые неспособен даже ты.