Люк сел, и мистер Кемп несколько высокопарно провозгласил:

— Давайте посидим и поведаем друг другу печальные истории про гибель королей. Это из «Ричарда Второго», сынок, есть такая пьеса. Мы же поговорим про смерть собак.

И начал рассказывать про собаку, которая жила у него, когда он был ещё мальчиком, и росла вместе с ним. Он говорил медленно, чуть растягивая слова. Стало немного прохладнее, ночной ветерок, что появлялся с заходом солнца, зашевелил листья деревьев. Люк сидел рядом со стариком, обратив к нему лицо и полные внимания глаза.

— И вот эта собака, маленький бостонский бульдог, стала совсем старой, — рассказывал мистер Кемп. — Ей было, наверное, лет двенадцать. Идём мы один раз по дороге, она бежит впереди, как вдруг остановилась и упала. С ней случился сердечный приступ. Но вот что самое удивительное, сынок. Собака поняла, что умирает. И из последних сил старалась повернуться ко мне мордой и посмотреть на меня, посмотреть мне в глаза. Умирая посреди дороги, она хотела в последний раз проявить свою любовь ко мне.

— Эта собака, должно быть, очень любила вас, мистер Кемп.

— Конечно. И я её очень любил.

Наступило долгое молчание. А потом Люк вдруг сказал:

— Мой отец тоже умер от сердечного приступа, мистер Кемп.

— Правда? Извини, сынок, я не знал.

— Ничего, мистер Кемп. Но то, что вы сейчас рассказали про собаку… Это очень интересно, — с серьёзным видом заявил Люк.

— Конечно, Люк. В некоторых отношениях, например развитием инстинкта, собака намного превосходит человека. И не только инстинктом. Говорят, что собаки — существа неразумные, да? Откуда это известно, я не понимаю. Просто никто этого не знает. Что касается любви, верности и преданности, то у собаки эти чувства часто развиты гораздо сильнее, нежели у хозяина.

Они встали и медленно пошли по дорожке. Синими струйками вился дымок из трубки мистера Кемпа, и они беседовали, как два взрослых человека, размышляя над непостижимой загадочностью человеческого поведения.

— Возьмём, к примеру, одного моего знакомого по фамилии Браун, у которого был дом вон там, возле озера. Твой дядя Генри тоже знал его. Этот человек жил вдвоём со своей собакой, колли, к которой примешалось немного крови от лайки, и были они неразлучны. Их можно было видеть только вместе, и человек этот утверждал, что, пока собака при нём, он никогда не чувствует себя одиноким. Казалось, случись что-нибудь с собакой, Браун умрёт от горя. Годы шли, и мы говорили: «Бедный Браун! Что с ним будет, когда не станет собаки?» И вот пришёл печальный день, собака умерла, и я, случайно оказавшись рядом, сам видел, как Браун тащил её в лес, чтобы там закопать. И что же дальше? Через два дня у Брауна была новая собака. Вот и вся история. Я спросил его, не тоскует ли он по своей старой собаке, но он ответил, что новая ничуть не хуже и будет ему таким же верным товарищем. А мы-то сокрушались, что он будет убит горем! Тебе понятно, о чём я говорю, Люк?

— Да, — задумчиво ответил Люк. — Этот человек был, что называется, практичным. Верно?

— Да, он был практичным.

— Дядя Генри — тоже практичный человек.

— Вот как? — удивился мистер Кемп, пряча улыбку.

— Да, он самый практичный из всех, кого я знаю…

В коровнике Джо развёл коров по стойлам и теперь сидел на табуретке возле одной из коров и, подставив под её разбухшее вымя ведро, доил её. В ведро бежала струйка тёплого молока. Покрашенные белой краской стойла сверкали чистотой, в коровнике пахло парным молоком, коровами и навозом, а со двора доносился аромат деревьев и утонувшего в сумерках луга. Люк внимательно смотрел, как Джо умело доит корову, но перед глазами у него был дядя Генри, который с безразличным лицом тащил по берегу собаку, как тащил её знакомый мистера Кемпа Браун.

— Знаете, мистер Кемп, — осторожно начал Люк, — наш Дэн — необыкновенная собака.

— Вот как?

— Да, Дэн всё понимает, — медленно сказал Люк. Ему хотелось рассказать, что произошло в лесу, хотелось сказать: «Дэн знал, что я думаю, не может ли быть рядом мой отец, и, я уверен, почувствовал его присутствие», хотелось услышать от мистера Кемпа, что он с ним согласен, но он боялся, что вызовет лишь смех. — Я хочу сказать, что собаки слышат звуки, недоступные нам, правда? — убеждённо продолжал он. — Я читал, что есть такие высокие звуки, которые люди не слышат, а собаки слышат. Значит, они могут и видеть такое, чего мы не видим, правда, мистер Кемп?

— Видеть и слышать? — повторил, словно про себя, мистер Кемп. — Тебе не страшно, сынок?

— А что страшного можно увидеть и услышать?

— Ангелов и неземные существа, — шутливо ответил мистер Кемп. — Так что же и где увидел наш необыкновенный Дэн?

— Когда мы были в лесу… — начал Люк, но, увидев улыбку мистера Кемпа, ему расхотелось рассказывать и снова стало одиноко. Лучше бы уйти вместе с Дэном. — Я не говорил, что Дэн видел ангелов, — обиделся он. — Я просто задал вопрос.

Но улыбка уже исчезла с лица старика, и, серьёзно кивая головой, он с участием посмотрел на мальчика, ибо знал, что тот только что потерял отца, одинок и обладает богатым воображением.

— Говори, Люк, — сказал он. Его тронула какая-то нотка в настороженном тоне мальчика. — Мир странно устроен, Люк, и в нём много такого, чего не в силах уловить людское зрение, — ободряюще добавил он. — Быть может, глаз собаки видит то, что ускользает от человека. Животные наделены способностями, о которых мы редко вспоминаем. Например, каким образом собака отыскивает дорогу домой? Откуда знает, в какую сторону идти? Почему чувствует приближение стихийного бедствия? Всё это удивительные вещи, Люк. Инстинкт тоже понятие малоизученное. Ты должен думать сам, Люк, и полагаться на собственный опыт.

— Я понимаю, о чём вы говорите, — отозвался Люк. Он чувствовал, что готов без конца слушать этого человека, который умел заинтересовать мальчика и заставить его поверить в собственные силы.

— До многого человек должен докопаться сам, — продолжал мистер Кемп. — Тебе ещё предстоит убедиться в этом, сынок. Есть люди, которые не смотрят ни направо, ни налево, и видят только то, что у них под носом. В жизни для них не существует загадок. Они ни в чём не сомневаются. Но, может, лучше всегда чуть-чуть сомневаться? — Мистер Кемп говорил и ласково гладил Дэна по голове. Его рука с набухшими венами коснулась руки Люка, который держал Дэна за ухо, и старик и мальчик улыбнулись. — Поэтому, — заключил мистер Кемп, — порой трудно найти объяснение тому или иному явлению. Смотри собственными глазами и мысли самостоятельно.

— Я так и собираюсь делать, — от всей души пообещал Люк.

Только когда стало темнеть, он попрощался с мистером Кемпом и вышел из коровника.

Он шёл по дороге вместе с Дэном и смотрел, как поднимается над заливом луна. Оба они устали и шли очень медленно. Люк еле передвигал ноги, а пёс, прихрамывая, брёл на шаг позади. Чудесно они провели время. А сейчас приятно было послушать чириканье летающих низко над землёй ночных птиц и стрекотанье цикад возле заросшего травой прохладного ручейка. Впереди была река. С неё доносился тихий плеск воды у плотины, и вот они очутились в тени безмолвной сейчас лесопильни, а за ней показались и окна дома, в которых горел свет. Свет этот был приветливым, и вся округа стала какой-то своей, потому что теперь у них с Дэном была общая секретная жизнь.

Люк ходил за дядей Генри по лесопильне не только потому, что ему нравился свежий душистый запах струганого дерева, огромные кучи опилок и вой пилы, но и потому, что на него произвёл впечатление твёрдый лаконичный тон, каким дядя Генри разговаривал с рабочими.

Иногда дядя Генри останавливался рядом с Люком возле конвейера и тоже смотрел, как рабочие