– Отлично! – обрадовались подруги. – Поехали к ним! Тем более что мы обе являемся главными свидетельницами по делу Горшкова. Так что вроде как не чужие.

Однако расследующие дело Горшкова менты не смогли ничем порадовать подруг. Они наведались ко всем бывшим женам Горшкова, но не услышали от них ровным счетом ничего интересного. Все женщины в один голос твердили о высоких мужских качества Горшкова, как любовник в постели он был чрезвычайно хорош. Но вот во всем остальном у них были к нему претензии.

– Грубоват.

– Недостаточно образован.

– Плохо воспитан.

И скуп! Это обвинение прозвучало у всех четырех женщин, к которым наведались оперативники. Но ни одна из них понятия не имела, кто мог убить Горшкова. Две из них предположили, что это сделали грабители, так как Горшков был очень богат, хотя и не показывал свои богатства на людях.

– Но вы можете проверить, у него на разных счетах лежит около миллиона рублей!

– У него есть целая коробка золотых изделий и монет.

– Кольцо с огромным брильянтом! Я думала, он хочет мне его подарить, а он просто показал и снова спрятал в тайник.

Итак, покойный был богатым человеком. Об этом говорила целая серия свидетельских показаний. Подруги даже не сомневались, что богатство это нажито преступным путем. Доктор Семенов убивал свои жертвы. А жадный до денег Горшков, проявляя чудеса ловкости и оперативности, подсовывал безумцу все новые и новые жертвы, за устранение которых могли заплатить!

– В таком случае нужно проверить наследников! – предположила Кира. – Раз Горшков был богат, значит, его могли убить наследники!

Но вот наследников-то у Горшкова как раз и не оказалось. Все жены были бывшие. И по закону на его имущество претендовать не могли. Детей у Горшкова не было. Родители давно умерли. Имелась одна сестра. Но она была одинока и к тому же сама скончалась в прошлом году.

– Итак, все нажитое Горшковым либо отойдет к дальней родне, если таковая объявится. Либо… Либо перейдет государству.

Выходит, наследники отпадали. Кто же оставался? Грабители? Но дома у Горшкова, а также у него на даче жили посторонние люди. И они заверили, что вся обстановка на месте. Ничего не пропало. И никаких незваных гостей, которые бы могли распотрошить тайники Горшкова, у них тоже не было.

– А вы проверили его счета?

– Они в порядке. Последняя операция проводилась около двух месяцев назад. И это было пополнение счета.

Что же это получалось? Наследников у Горшкова не было. Грабителей тоже. Так кто убил старого жучилу? И подруги снова вернулись мыслями к Клеопатре, пропавшей Марго и тому таинственному незнакомцу, который мог сделать заказ Горшкову. А после, спустя много лет, встревожиться и устранить нежелательного свидетеля.

– Наверное, тогда он убить Горшкова опасался. Началось бы следствие. И к смерти Клеопатры появился бы повышенный интерес. Злодей, конечно же, стремился избежать этого.

– Ему было нужно, чтобы смерть Клеопатры все сочли естественной. Ну, подумаешь, скончалась женщина в родах. Печально, конечно, но такое случается. Никто и не подумал, что Клеопатру могли убить! А если бы погиб еще и Горшков, начали бы копать. Да вдруг бы и докопались.

– Но кто? Зачем? До чего могли докопаться следователи? И почему теперь неизвестные злодеи взялись уже за Марго?

– Клеопатра, – пробормотала Кира. – Глочестер. Марго. Деньги!

– Что?

– Деньги! Деньги Глочестеров! Огромное состояние английских дедушки и бабушки Маргариты! Кому достались эти деньги после их смерти?

Леся всплеснула руками.

– Какие же мы с тобой лохушки! Как же мы не выяснили такой важный вопрос!

– Наверняка деньги достались бы Клеопатре.

– А какой-нибудь английский родственник – брат или племянник – не согласился с такой постановкой вопроса. Он хотел, чтобы деньги достались бы ему. И заказал убийство Клеопатры.

– А потом похитил ее дочь и наследницу – Марго.

Арнольд Борисович, к которому подруги примчались, едва дыша от волнения, внимательно их выслушал.

– Вообще-то у Клеопатры был брат, – задумчиво произнес он. – Родители отреклись от него и выгнали из дома.

– Почему?

– Он был мот, гулена и игрок. Родители опасались, что он спустит все их громадное состояние. Однако… В отсутствие других наследников он вполне мог претендовать на состояние своих родителей. Вполне!

– Мы ничего не слышали о том, что у вашей жены был еще и брат.

– Потому что он не играл никакой роли в жизни семьи. Он был изгой. Понимаете? Родители отреклись от него.

– А кому сейчас принадлежат деньги леди и лорда Глочестер?

– Формально они принадлежат Марго. Но… Но это только на бумаге.

– Как это?

– Лорд и леди Глочестер, завещая свои деньги внучке, поставили условие. Деньги она получит лишь по достижении ей двадцатипятилетия. Если же она скончается раньше, то деньги переходят частично разным благотворительным фондам и организациям. Но это совсем небольшая сумма. А частично другим наследникам.

– Другим? Кому именно?

– Это в завещании не оговорено. Сказано, другим наследникам, которые могут появиться у Марго на момент ее смерти.

– Значит, до двадцати пяти лет Марго все равно не могла распоряжаться состоянием своих дедушки и бабушки?

– Нет. Дочь ежегодно получала доход с этих денег. Да и только. Основная сумма должна была достаться ей только в апреле этого года.

– А если бы она ее не получила, то деньги пошли бы другим наследникам? Тому самому дяде Марго? Блудному сыну ее бабушки и дедушки?

– Да. Думаю, так.

– И как его зовут? Он еще жив? Где его можно найти?

Арнольд Борисович развел руками.

– К сожалению, я не имею подобной информации.

– Совсем никакой?

– Совершенно! Никогда не видел этого парня.

– Но хотя бы какие-то подробности?

Арнольд Борисович мрачно покачал головой и сказал:

– После смерти Клеопатры я постарался изгнать из нашего дома всякое воспоминание о ней. Мне казалось, что так нам всем будет легче пережить то, что ее больше нету с нами. Ну, вроде бы никогда и не было. Все это был чудесный сон, и только. А в действительности ничего не было. Понимаете?

Подруги кивнули, но в душе поразились странной мужской логике. Ну как это не было у него жены? А ребенок, позвольте спросить, откуда тогда взялся? Нелогично выбрасывать из дома вещи любимой жены, но ее ребенка оставить.

Но эта мысль мелькнула и пропала. Все-таки ребенок – это не сверток со старыми фотографиями или, там, чемодан с шелковыми блузками. Ребенок – это живой человек. К тому же к Марго отец прикипел всеми фибрами своей сухой души. Вон как убивался, когда ее похитили. Прямо волосы готов был на себе рвать. И деньги немалые на ее поиски потратил. И выкуп заранее готовил. Не его вина, что поиски так и не увенчались успехом.