Безрезультатно. Тело не пошевелилось. И не подало никаких признаков жизни.

   – Посвети фонариком!

   Алена послушно посветила.

   – Да не на меня! Ей на лицо! Надо же узнать, кто это!

   Это была Катерина. Мариша сразу же узнала густые роскошные волосы поварихи. Когда та занималась стряпней, то прятала свои золотые косы под косынку. Но сейчас волосы были распущены. И окружали голову женщины наподобие ангельского нимба. Катерина смотрела перед собой невидящим взглядом. И на ее лице застыло странное выражение не то удивления, не то радости.

   – Бедная.

   – Как она тут оказалась?

   – Ты еще не поняла?

   – Нет. А что?

   – Катерина и была тем человеком, кто написал тебе это письмо!

   – А… Но она убита!

   – Убийца услышал, что мы собираемся к дубу. Пришел раньше и расправился с Катериной!

   Алена схватилась за голову:

   – Что же я наделала! Надо было молчать о письме!

   – Не реви. Что сделано, то сделано.

   Мариша и сама была в страшной досаде. Как это они не предугадали, что убийца, узнав о человеке, который может его разоблачить, пойдет и устранит опасность.

   – Если бы мы пришли раньше, то могли бы увидеть преступника.

   – Если бы мы пришли раньше, то могли и сами пострадать.

   – Как он ее убил?

   Мариша пожала плечами.

   – Выстрел! – вдруг воскликнула Алена. – Уверена, что я слышала выстрел, а не раскат грома!

   Мариша посветила на грудь Катерины. На светлой ткани платья действительно четко выделялось темное пятно.

   – Кровь. Ее застрелили.

   – Ужасно!

   В этот момент позади них зашуршала трава под чьими-то ногами. Мариша шарахнулась в сторону. Алена взвизгнула и кинулась за какое-то дерево. А потом из темноты до перепуганных девушек донесся настороженный голос Гены:

   – Кто тут? Отвечайте. А то пса спущу! Апаш! Голос!

   Бурбуль послушно гавкнул и завилял хвостом. Он-то, в отличие от садовника, сразу же узнал девушек. И, прекрасно помня, что это друзья, теперь рвался поздороваться.

   – Выходите! – потребовал Гена. – А то стрелять буду!

   – Это мы! – дрожащим голосом произнесла Алена. – Не убивай нас.

   У Гены в руках в самом деле было ружье. Но он сразу же опустил его, едва узнал девушек.

   – Что вы тут делаете в такое время? – удивился он.

   – Мы? Ну, мы это… Гуляли!

   – Гуляли? А кто это там лежит?

   – Это Катерина. Она – мертвая.

   У Гены отвисла челюсть.

   – Вы это чего? – пробормотал он. – Типа шутите?

   – Не до шуток нам. Мы пришли, а она лежит.

   – А чего лежит-то?

   – Ее застрелили!

   Гена шагнул вперед, отодвинул со своего пути Алену и даже присвистнул при виде тела Катерины. Апаш принюхался и горестно завыл. А Мариша выразительно посмотрела на ружье в руках у Гены. Тот заметил ее взгляд и поспешил откреститься:

   – Это не я! У меня ружье пневматическое. Убить из него никого нельзя! Разве что в глаз попадешь. А в грудь или в живот – нет. Синяк будет, а больше ничего.

   – А зачем тебе оно вообще?

   – Еще покойный хозяин распорядился. Сказал, что раз я по ночам сад сторожу, то нужно, чтобы у меня ружье было.

   – Можно посмотреть?

   – Пожалуйста.

   Ружье было действительно пневматическим. Никакого обмана. Стреляло крохотными резиновыми шариками, которые никак не могли пробить грудную клетку. Максимум сломать пару ребер. Но Катерину именно застрелили.

   – Причем с близкого расстояния. Практически в упор.

   Это заявление сделал следователь, который в очередной раз прибыл в дом Кротовых. Следователь своего неудовольствия этим фактом не скрывал.

   – Я тут поселюсь у вас. Безобразие! Сколько можно? Уже три трупа в одном доме! Не многовато ли?

   Дальше последовало долгое и нудное выяснение всех обстоятельств убийства. Когда прозвучал выстрел? Кто и где был в этот момент? Кто может подтвердить алиби? Ну, и все в таком же духе. Хуже всех пришлось Алене с Маришей. Они были в непосредственной близости от места преступления. И даже слышали выстрел. А значит, по мнению следователя, могли видеть и убийцу.

   – Там было темно.

   – Деревья качались.

   – Мне показалось, что я кого-то вижу. Но это была всего лишь тень.

   – А тень какая? – не унимался дотошный следователь. – Мужская или женская?

   – Деревянная. В смысле, тень от дерева.

   Остальные тоже ничего внятного сказать не могли. Толкового алиби ни у кого не было. Все сидели в доме – кто-то смотрел телевизор, кто-то принимал душ, кто-то уже спал. Проверить правдивость слов подозреваемых было невозможно.

   – Есть же камеры видеонаблюдения, – неожиданно произнес Гена. – Покойный хозяин расставил их по периметру забора.

   Сначала эта мысль показалась спасительной. Но когда проверили камеры, то оказалось, что почти все они выключены. Включенной осталась только одна камера, которая висела прямо над воротами. Но версию о том, что убийца нагло проник на участок через ворота, не рассматривал никто. Да и на записи были лишь те люди, которые жили в доме и которым полагалось время от времени проходить через эти ворота и калитку рядом с ними.

   – Посторонних я на пленке не увидел, – заключил следователь. – А значит, либо убийца проник на территорию дома через забор, либо он УЖЕ был в доме.

   – Что вы хотите этим сказать? – дрожащим голосом уточнила у него Алена.

   – Только то, что убийца живет в доме. Что это один из вас.

   Обыск комнаты Катерины тоже мало что дал. Впрочем, его уже проводили несколько дней назад, когда после убийства Сергея Юльевича подозрение пало на повариху и ее задержали для допроса. Тогда же обыскали и комнату. С тех пор в ней мало что изменилось.

   – Все на месте. Разве что…

   – Что?

   – Пропала ее фотография.

   – Что?

   – Вот тут на тумбочке возле кровати у Катерины стояла ее фотография в красивой рамочке. Видите? Рамочка на месте, а фотографии нету.

   Рамка из металла серебристого цвета была украшена розовыми и сиреневыми бусинами и плетеной проволокой. Она в самом деле была очень красива. Но почему-то валялась на полу. Стекло было разбито,