менее важные посты в государстве, ставшем их новой родиной.

Эти сведения подруги получили от дряхлой старушки, которая сама казалась ровесницей усадьбы Тарасовых. Но эта бабушка была удивительно бодра для своего преклонного возраста. И пусть ее суставы скрипели при движении, она все же провела для подруг экскурсию по трем комнатам, которые и составляли все помещение музея.

– Да, скромно жили прежние помещики, – заметила Кира, оглядываясь по сторонам.

Усадьба была одноэтажной. Цокольный этаж отводился для челяди и хозяйственных помещений. А вся семья помещика занимала всего семь комнат. Причем, две из них – столовая и гостиная были самыми большими и при необходимости могли исполнять роль бального зала. А спальня самих хозяев и детские комнаты были совсем невелики. Куда там современным нуворишам с их огромными дворцами, в которых живет всего пара-тройка членов семьи и многочисленная челядь, блуждающая по дому, словно привидения по замкам английской аристократии.

Нет, прежние хозяева России были куда как скромны в своих повседневных нуждах. Зря про них и прежнего царя-батюшку придумывают небылицы. Нынешние хозяева живут куда шикарнее, а про благотворительность если и слышали, то толком не поняли, что это такое.

Конечно, не все было хорошо и благополучно в царской России, иначе и большевистский переворот бы не осуществился, но то, что происходит в России современной, достойно осуждения еще большего. Времена изменились, а нравы у власти остались прежними. Скинуть царя оказалось легко, а вот построить новое, счастливое и справедливое общество куда сложней.

– Вы ведь из Санкт-Петербурга к нам пожаловали? – осведомилась между тем у подруг старушка экскурсовод. – Неужели ни разу в Эрмитаже не были?

– Были, почему не были?

– И покои, в которых царская семья жила, посещали?

– Многократно.

– Неужели, не заметили, что залы все очень небольшие. Потолки там высокие – это да. Но сами комнаты по размеру невелики. Учитывая количество придворных, которые постоянно обитали в Зимнем дворце, услуги которых требовались по этикету царской семье, они были даже тесными.

Старушка могла говорить о тех временах очень долго. Но подруг интересовало не прошлое России и Тарасовки, а ее настоящее.

– Скажите, а вы всех здешних жителей знаете?

– Ну, тех, кто недавно приехал, могу и не знать. Но старшее поколение, конечно, знаю. А кто вас интересует?

– Мы приехали к бабушке Анфисы Горской.

Подруги не успели договорить, как замолчали. До того странно и не в лучшую сторону изменилось лицо их экскурсоводши.

– Дитя сатаны она! – сухо произнесла старушка. – Плод греха! Этим весь сказ!

– Кто дитя сатаны? Анфиса?

– И она тоже! Но пуще всего ее бабка! Вы хоть знаете, кем в нашем поселке была Виллина?

– Нет. А кем?

– Вот… То-то и оно, что разная молва о ней по всей области шла. И народ, особенно который потемней, охотно на эту молву стекался.

– О чем вы говорите?

– Не здешняя Виллина была, – принялась рассказывать старушка. – Приехала откуда-то в свое время, а откуда, никому не говорила. Дочка у нее была, да тоже беспутная и несчастливая какая-то. Уехала в город, потом назад с дитем вернулась. Кто отец девочки, не говорила. Да и не было отца у девчонки, прочерк на его месте в метрике значился. Вот так и получилось, что дочь по стопам матери пошла. Тоже дочку без мужа родила. Да несчастливо с девонькой получилось. Мать померла, Анфиса на руках у Виллины осталась.

– Выходит, Анфису воспитывала ее бабушка? Виллина ее зовут? Что за странное имя?

Рассказ Анфисы находил свое подтверждение. Но все ли, что рассказывала подругам Анфиса, было также правдой?

Но пожилая экскурсоводша неодобрительно нахмурила седые бровки.

– Не хочу говорить об этой женщине!

– Почему?

– Непотребным она делом занималась, вот почему! И батюшка наш ее неоднократно перед всей паствой обличал, стыдил, запрещал людям к ней за помощью ходить, говорил, что от лукавого это все. Только напрасно. Многие наши бабы, да и мужики тоже, особенно кто помоложе, к Виллине за помощью бегали.

– Да кто же она такая?

– Кто-кто… Не хочу даже говорить о ней! Хоть и покойница нынче наша Виллина, а все равно покоя в селе нет! Бабка преставилась, Анфиса знамя из ее рук перехватила. Вместо бабки народ у себя дома принимать стала.

– Погодите, Анфиса ведь сейчас в Питере.

– Ну, так вернется же когда-нибудь! Никуда не денется. Дом у нее тут. Хозяйство. Жених.

Жених? При этом волшебном слове подруги навострили уши еще больше.

– А какой жених-то у Анфисы? Кеша?

– Что за Кеша? – нахмурилась старушка. – Я про Василия говорю. Он с Анфисой женихался. А как она уехала, прямо с лица парень спал! Околдовала его Анфиса, все вокруг об этом говорят. А мать Василия так и вовсе дом ведьмы сжечь грозилась. Насилу удержали!

Выходит, Анфиса многое утаила от подруг. Ну допустим, то, что бабушка, ее вырастившая, уже умерла, Анфиса просто забыла сказать подругам. Но как она могла забыть про своего жениха? Про Василия? Такой факт своей биографии Анфиса позабыть никак не могла, а значит, сознательно утаила его от подруг.

– А как бы нам с этим самым Василием повидаться?

– Да чего уж проще, – вздохнула женщина. – Идите вдоль по улице, на перекрестке свернете направо. Третий по счету дом его и будет. Сам Василий, может, еще на работе. Так мать его дома. Небось рада будет про Анфису новости получить. Хотя лично я бы такой невесты своему сыну или внуку никогда не пожелала. В жены надо брать девушку, про которую все раз и навсегда ясно и понятно. А с Анфисой сплошные тайны. И про нее саму толком ничего не понятно, и про родню ее, и про весь их род! Кто они такие, откуда пожаловали? Одно слово, ведьмы!

Прозвучавшая фраза заставила подруг вздрогнуть.

– Ведьмы? Это вы о ком?

– Об Анфисе и бабке ее, – с досадой отозвалась старушка. – Думаете, почему наш батюшка недоволен Виллиной был? Да потому, что ремеслом она своим колдовским народ смущала. Травки, заговоры, народ к ней шел валом. Со всей округи приезжали за помощью. И понимать не желали, что истинная помощь, она всегда одна и исходит лишь от сердечной молитвы, вознесенной в храме. Все иное же от лукавого!

Почему практиковавших магию мужчин и женщин во все времена церковь и власть считали «чуждым» элементом, было понятно. Народ шел к ним за помощью, минуя церковную кассу. Представители официальной медицины также были недовольны. Те деньги, которые могли бы остаться в руках священников и врачей, оказывались в руках колдуний и знахарей. А кому такое может понравиться? Уж точно не институту церкви и многочисленным отрядам священников, которым всем надо хорошо кушать и потребно жить.

Делиться своими доходами никто не любит. И священники в данном случае не исключение. Вот и воевала церковь всю жизнь с бедными травницами, лечившими людей по своему разумению и зачастую вполне удачно. Здешний батюшка еще проявлял удивительную снисходительность к знахарке, допуская ее до личного общения и вообще впуская в храм.

Извечная женская магия, которая присутствовала во многих языческих религиях, всегда была чужда христианской вере, основанной на твердом господстве мужского начала над женским. Так что колдуны и знахарки изначально были врагами церкви. Не признавала их и официальная власть.

Но вот интересно, что думали по поводу Виллины простые жители села Тарасовка? Например, сам жених