Ничего, поутру протрезвев еще и прощения просили. С другой стороны мужиков и понять можно. Караван возвращался с запада, где люди провели несколько месяцев, а там отчего-то каждый считает себя в праве задирать славен, мало татей на голову торгового люда. Если за проступок какой своему к примеру могут штраф наложить, то свлавенской свинье вполне себе и каторгу организовать.

Не только Гульды ненавидели своих соседей, у них это просто было настолько ярко выражено, что они сдерживаться ну никак не могли, остальные относились ничуть не лучше, разве только напоказ не выставляли. С другой стороны если для гульдов хороший славен, мертвый славен, то остальные смотрели на это как на глупость, потому как считали неправильным разбрасываться таким ресурсом как рабочие руки. Так что все время пока заграницей, люди настороже, кабы чего не вышло, вот и расслабились у себя дома. Утром распили по чарке мировой, Виктор выставил, все же люди сами пришли повиниться, нет не за баб, за то, что не уважили хозяина когда он замечание сделал, да разошлись. Вернее охранники с караваном убыли, сверкая свеженькими синяками, а он остался.

— Причем тут ножи и мордобой?

— Дак несмышленыш ты в нашем деле.

— Богдан, сколь раз тебе сказывать, я в кузнечном деле слаб, да и то, научусь побыстрее иных, а в механике, тебе за мной не угнаться. Сказываю, будет вертеться, причем с нужной скоростью, какой бы ветер ни подул, значит так и будет.

— Ну, поглядим.

— А поглядим, — это уже с улыбкой.

Был грешок у Виктора, начинал злиться, когда кто-нибудь сомневался в его способностях, но оттаивал быстро. Вот и сейчас, вроде и набежала туча хмурая, но быстро миновала и снова солнышко играет улыбкой на устах. Богдан уж успел присмотреться к тому, кто судьбой ему был уготован в хозяева, а потому знал об этой особенности, чем беззастенчиво и пользовался. Не сказать, что Волков этого не замечал, но относился к этому в принципе легко, подумаешь важность какая, главное чтобы не во вред, потому как если так то ответка будет жесткой. В свете последних событий, когда счет упокоенных им лично, уже перевалил за десяток, причем в последний раз он делал это не защищая свою жизнь, а именно нападая или карая, что, наверное, будет куда как вернее, Богдану лучше было не перегибать. И вообще, любому следовало поостеречься, становиться на его пути, это он чувствовал всем своим существом, вот не спустит никому и все тут.

Спор был насчет проекта предложенного Виктором. Но все по порядку. Из заграничного путешествия он вернулся с большим прибытком, несмотря на то, что как и было уговорено, получил только пятую часть от добычи. Для него осталось темным лесом каким образом глава наемников сумел определить ценность всего имущества, но было ясно одно, если и обманули его то по незнанию, а так выходило, что вроде и чуть лишка отдали.

Так ему достались все четыре упряжные лошади, у западников эти кони были подешевле, чего никак нельзя было сказать о Брячиславии, где их стоимость стояла в ряду с боевыми конями, но в подробности никто вдаваться не стал. Досталось ему и два седла, пара карабинов, шесть пистолей, несколько различных клинков. Немного золота и каменьев, за что он сумел выручить пятьдесят рублей, да деньгами двести рублей. Одним словом после реализации добычи, а не продал он только абсолютно безликое оружие, избавился и от лошадей и от упряжи, у него оказалась просто неприличная по местным меркам сумма в пятьсот рублей.

Боярин воспринял весть о выполненной работе спокойно глядя в глаза Виктора. Впрочем, тот просто сказал, что уговор выполнил, как и было условлено, все больше ни слова. Лишнее это. Световид дал понять, что понял и отпустил новоявленного владельца постоялого двора, велев немедленно возвращаться домой. Волков было разозлился, надо же так нагло наплевать на свои обязательства, но предпочел удалиться молча. По большому, если о его существовании просто забудут он будет не в обиде. Но не забыли. По дороге его нагнал один из боевых холопов воеводы и вручил кошель. Понятно. Воевода конечно же не носил с собой такую сумму, вот и отправил за ней холопа, велев догнать и отдать причитающееся ему на дороге, а что да зачем то никого не касается, знают они вдвоем и ладно. Все. В расчете. Ну да и Бог с ним.

С такими деньгами, по большому, теперь можно было и не работать, вплотную занявшись своими прожектами, но тогда у людей возникнет справедливый вопрос: Откуда денежки? Так что забрасывать постоялый двор никак нельзя. Но с другой-то стороны, ведь изначально он рассчитывал именно на то, что постоянно заниматься подворьем не будет, для того и Голубу выкупал, отдав за нее немалую сумму. Другое дело, что к своим делам он решил привлечь отца и сына Ореховых, такие помощники не просто удача, а вот кто бабам поможет с хозяйством, тут без мужской руки ну никак.

Нашелся такой. Не сказать, что по доброму к ним попал, но с другой стороны жизнь она и есть жизнь, кого-то приласкает, а кому-то и по голове настучит. С семьей Сохатовых приключилось несчастье, обычное в общем-то дело. Набралось у них слишком много недоимок, а как вывод, попали они в обельные холопы, ну то есть в тех, что при случае могут и выкупиться. Горазда сумели представить как отделившегося, благо парню было уж восемнадцать весен, вот только не было у него за душой даже ржавого гвоздя. Предложение работать на постоялом дворе со столом, проживанием и оплатой, он воспринял с радостью. Как видно у парня зародилась надежда выкупить семью, да только вряд ли, местные законы были закручены так, что в кабалу лучше не попадай, затянет как в трясину, нипочем не выберешься.

Парень оказался и впрямь способным, как о том и говорило его имечко, успевал поворачиваться да так, что все-то у него в руках горело, откуда и силы брались. И дров наколет, и воды наносит, и баньку истопит, и за лошадьми присмотрит, и скотину обиходит, и сено на сеновал определит, впрочем, это уже все вместе, один бы и до пасхи не управился, его ить не скирдовать, а на крышу поднимать, так что одному ну никак. А главное все-то он поспевал делать в срок.

Золото, а не помощник. Для себя Виктор решил, коли все пойдет как задумал, обязательно выкупит его семью, у него все будет получше, в этом он был уверен, а работы у него будет ой как много. Опять же нужно окружать себя людьми на которых в последствии можно будет опереться. Он здесь никто и звать его никак, ни родни ни друзей, так что с чего-то начинать нужно и врастать в этот мир, назад ходу нет, это для него было уже очевидно.

Наконец настал момент, когда он мог расслабиться и подумать, чем он собственно займется. Славенские княжества ему очень напоминали Россию, вот только раздроблены они и процесс объединения если возможен, то только силой оружия. Был иной путь, кто-то из князей должен был начать политику единения, действуя исподволь, это процесс на десятилетия и потребует работы не одного правителя, а и его потомков, хотя, он наиболее верный, потому как не поселит в сердцах людей взаимной ненависти. Во всяком случае, так видел Виктор, но был ли он прав, его мало волновало, потому как это были размышлениями на отвлеченные темы. Он не собирался ломиться в княжьи палаты и начинать учить того жизни и навыкам управления государством. Еще чего, в этом вопросе он дважды два — восемь, валенок, одним словом. Да и не собирался он взваливать на себя ношу мессии, тем паче что для этого у него ни то что сил, а ума не хватит. Нужно трезво оценивать свои силы.

С другой стороны возжелай он этого и заполучит головную боль, на всю оставшуюся жизнь. Оно ему надо? Единственно чего он хотел, это воплощения слов Абдулы из фильма 'Белое солнце пустыни': 'Хороший дом, хорошая жена, что еще нужно, чтобы достойно встретить старость'. Абдулу он не любил, все же отрицательный персонаж, но вот слова его с детства засели в его голове.

Можно конечно заниматься и постоялым двором. По нынешним временам вполне достойное занятие и можно обеспечить себе безбедную жизнь. Это прежний хозяин все попутал, возжелав большего, а так вполне приличный достаток. Но вот не лежала у Виктора душа к этому делу, скучно, не интересно. Ему хотелось творить, наладить какое-нибудь производство. Спасу нет, как хотелось. Раз уж так все сложилось, раз уж ему выпал шанс, раз уж он знает то, до чего тут пока не додумались остальные, то почему нет. Не врал он в том разговоре ни себе ни воеводе, и вот теперь у него появилась возможность воплотить свои слова в жизнь. Отказаться? Да с какого перепуга. Он не собирался учить уму разуму других, просто хотел жить интересно, вот и все.

Итак встал вопрос с чего начать. А начинать нужно было с того, что узнать как сегодня работают токари и слесари, точнее последних пока не было. Ничего с его легкой руки появятся. Наберет учеников целую прорву, тут такое практикуется сплошь и рядом, родители отдают ремесленнику какому в обучение паренька, лет эдак на надцать, тот уж через пару лет может превзойти мастера, а не моги, ученик и никаких