увязать лошадей в три нитки и погрузить на них тела погибших товарищей, остальное с явным профессионализмом проделали оставшиеся в живых наемники. Это сказало ему о том, что парни действительно за свою бурную жизнь занимались многим, а может все дело в том, что разница между разбойником и военным здесь заключалась в том, что последние все же действовали больше довлея к закону. Однако и те и другие жили оружием, только то, что у татей было добычей, у солдат считалось трофеями, амуниция подавляющего большинства наемников было именно трофеями. Так что стоило ли удивляться их сноровке.

Уходили не по дороге, а прямиком через лес. Дойдя до речушки у которой было каменистое дно, они вошли в реку, а затем повернули в противоположную сторону, пройдя по потоку несколько верст. Когда речушка приблизилась к дороге, они вышли на нее. А что, если хочешь спрятать следы, то лучше всего это сделать там где их гарантированно затопчут. Единственно только сама дорога показалась Виктору той самой на которой они так отметились, но его успокоили заявив, что она не имеет никакого отношения к Северному тракту, ну разве только все же соединяется с ним. Выход на сухое Жак тщательно замаскировал.

К вечеру они вышли на открытое место и продолжили путь несмотря на опускающуюся темноту. За все время им никто не встретился, хотя колея была наезженная и это не могло не радовать, трое всадников на пятнадцати лошадях, да еще и с двумя трупами, это лишни вопросы и внимание. По всему было видно, что парни очень хорошо знакомы с местностью и уверенно двигались в только им известном направлении. Добролюб мог только предполагать, куда они движутся и по всему выходил Пульпо, если только эти парни действительно хотели отправиться в новый свет. Это был единственный большой порт во Фрязии.

На привал встали в очередном лесу, значительно углубившись в него, сойдя с дороги, для чего опять таки воспользовались руслом очередной речки. Место выбрали на дне большого оврага. Оно и подальше от глаз, и звуки не больно-то распространяются, и костре запалить можно.

Осмотрев лошадей упряжь и седла, Виктор пришел к выводу, что все де он мыслит своими стереотипами, основной тезис известной ему армии гласит: 'В армии хоть и безобразно, зато единообразно'. Здесь до единообразия было еще очень далеко, так как это подразумевало под собой большие затраты со стороны казны, а только введение единой формы, уже влетало в копеечку. Одним словом владелец еще мог узнать свое седло, но вот определить что оно является собственностью армии Гульдии было решительно невозможно. Та же песня и с лошадьми, причем и с теми, что были впряжены в повозки, клейма были самыми разномастными. Одним словом отсюда ждать беды не приходилось.

Оставались вопросы с украшениями, выбрасывать которые никак не подписывала жаба, но тут Виктор решил действовать радикально. Пока наемники хоронили товарищей, он вооружился простеньким тигелем, в котором плавил свинец для изготовления пуль, раскурочил несколько перстней и поставил плавиться первую партию, начав курочить следующую. К тому моменту когда вернулись его подельники, он уже заканчивал с последней партией.

— Это ты что это тут делаешь? Мать!.. Ты только посмотри что этот умник понаделал! — Жак бешено вращая глазами схватился за кинжал, но вожак его остановил.

— Парень, тебе придется объяснить.

— А чего тут объяснять. Украшения всегда можно опознать, а так, просто золото и камни.

— Ты понимаешь, что ценность этого упала как минимум вдвое?

— А ты понимаешь, что мы вообще-то совершили разбой? Может тебе за свою жизнь пришлось пройти через многое и еще предстоит пройти, вот только мне этого счастья не нужно. Возможно эта страховка и лишняя, но я предпочитаю не связываться с тем, что можно опознать.

— Ну так и не связывался бы, — снова начал заводиться Жак, — забрал бы свою долю монетами, а цацки нам.

— С чего ты взял, что мне все равно поймают вас или нет? Возьмут тебя, узнают что навел славенин, свяжут одно с другим, а тогда и мне не жить. Повторяю, я не наемник, и собираюсь жить тихо и мирно в своем доме, а для этого мне нужна самая малость, чтобы произошедшее сегодня, осталось тайной покрытой мраком.

— Уймись Жак, — это уже стало входить в привычку, один постоянно кипит, как самовар, второй его остужает. — Мы рассчитывали на куда меньшее, так что немного потерять можно. Не обеднеем.

— Вообще-то я там присмотрел одну печатку для себя лично. Ну да чего теперь-то.

— Кстати, Жак, от тех пистолей, что ты прихватил тоже нужно избавиться, — глядя в глаза вспыльчивому наемнику потребовал Виктор.

— Да ты…

Понятное дело, такое просто так снести он не мог. Оружие было просто великолепным, и каждый из пары стоил никак не меньше двух сотен талеров прямо как револьверы Градимира, хотя эти и были однозарядными. Богатая инкрустация, а главное сделанные под заказ, с гербами и вензелями, хорошая балансировка, настолько удачная, что вес оружия практически не ощущался, правда он и был поменьше драгунских, линия прицеливания выдерживалась легко и уверенно. Отличное оружие.

— Хватит на меня орать! Ты что думаешь только ты псих! — Тоже вспылил Виктор. — Пистоли приметные, штучная работа мастера, их опознать еще проще чем украшения, — уже более спокойно проговорил он, пытаясь достучаться до мозгов человека которому их застило жадностью. — Мы взяли достаточно неприметного оружия, оно если и хуже этих, то не на много.

— Жак он прав.

— Да ведь мы собрались в Новый Свет.

— Тебе нужно напоминать о чести наемника? Наниматель ставит условия, мы их выполняем.

— Он нам не наниматель. Мы пошли за добычей.

— И получили гораздо больше, чем могли ожидать. Еще пожелания есть славенин?

— Только вопрос. Вы хотите отправляться в Новый Свет из Пульпо?

— Была такая мысль.

— Тогда Вам лучше отправиться прямиком в Киренаику, из ее портов достаточно часто отходят корабли и это уже другая страна. Как пересечь границу, чтобы не возникло сложностей, я думаю вы сообразите. Мы убили посла, как считаете нас будут сильно искать?

— Втравил ты нас парень.

— Я не скрывал кто он.

— Согласен.

— Тогда давайте ужинать и отдыхать, завтра разделим добычу и разбежимся.

— И с чего ты взял, хозяин, что оно будет работать?

— Говорю тебе, будет.

— И что у него достанет сил вращать даже жернова? Эдак ты и мельником заделаться сможешь? — Мужик не удержавшись, даже хмыкнул.

— Богдан, не больно ли много себе позволяешь? — Виктор зло зыркнул на холопа.

— Хозяин, ты не серчай. Да только ить, это не ножички в щит бросать и не распоясавшихся возниц буцкать руками и ногами, — тут же поспешил оправдаться кузнец, припомнив происшествие двухдневной давности.

Было дело. Только буянить начали не возницы, а охранники. Добролюб видя, что тех уже слишком заносит на поворотах и они начали распускать руки, тиская девок, указал им, мол ведите себя степенно. Вот ведь. Ладно за Веселину вступился, девица, на выданье, опять же, отец и брат имеются, в холопах совсем недавно, а ну как бросятся вступаться за честь дочери и сестры, потом проблем не оберешься, но ведь и за Голубу в этот момент мысль держал. С чего бы это-то, девка прошла уже такое, что ничем-то ее не удивишь, а вот подиж ты. Одним словом отходил он двоих, да и выбросил ночевать на сеновал. Оно может и не вышло бы у него ничегошеньки, да только непривычны здесь биться ногами, все больше на кулачках, да и так техники считай никакой. Другое дело вои потомственные, но и это вскорости уйдет, как начнут в армию набирать всех подряд, да огнестрел полностью начнет доминировать на поле боя.