Можете не отвечать – я вижу ответ в ваших глазах. Китай, как член клуба мировых держав, требует доли в мировом консорциуме, что будет создан для эксплуатации природных богатств Сибири. Достойной доли! Это – наше последнее слово…

– Да ну? – ощерился американец. – Доли хотите? Сибирь – это…

Он едва не выпалил, как Шер-Хан в «Маугли»: «Это моя добыча!» Но сдержался и продолжил:

– Это общее достояние развитой части человечества. И очень сомнительно, что к ней относится Китай.

Чань снова обнажил в улыбке безупречно ровные, жемчужно-белые зубы:

– Во всяком случае, по величине ВВП Китайская Народная Республика уже превзошла Соединенные Штаты. Так что не будем говорить о развитости. Мы, в самом деле, развивали промышленность, пока вы ее у себя закрывали. Это мы теперь готовим большинство ученых и инженеров планеты. И мы обладаем и космической, и ядерно-ракетной мощью…

– Ну, вы тоже в атомном Армагеддоне не заинтересованы.

– Верно. Потому и предлагаем решить проблему сделкой.

– Я к тому это говорю, – осклабился американский президент, – что вы, китайцы, уступаете нам в обычных – «умных и высокоточных» – вооружениях. Америка превосходит вас в высоких технологиях, слава богу. И мы найдем способ заставить вас убраться из России.

– Хорошо! – согласился китаец. – Давайте посмотрим, получится ли это у вас. Предупреждаю: мы также внимательно читали Тома Клэнси и представляем, чего ждать от вас. Во всяком случае, мы хорошо прикроем транспортную инфраструктуру Китая от возможных ударов с воздуха. Еще раз повторяю предложение моего руководства: сделать пространством для выяснения наших отношений территорию бывшей России, а не территории наших стран. Мы готовы установить прямую линию спутниковой связи между вами, господин президент США, и Председателем Госсовета КНР. Для ведения более солидных переговоров в Вашингтон готов прилететь первый заместитель Председателя.

Уговор таков: ни вы не наносите ядерных ударов по нашей территории, ни мы – по вашей. Любое нарушение этого принципа влечет за собой равноценное возмездие. Ядерный взрыв у нас – ядерный взрыв у вас. Думаю, что и на русской территории нас следует воздержаться от ядерных ударов. Если вы попытаетесь остановить наши войска в Сибири ядерными средствами, то и по вашим контингентам в РФ будет применено тактическое ядерное оружие.

– Нормальные правила! – кивнул американский диктатор. – А вы не боитесь, что ядерные средства применят русские?

Чань расцвел искренним, почти веселым смехом.

– Кто? Они применят? – наконец, проговорил он. – Да что вы! Россия – давно уже не субъект, а объект политики. Она – не активный, а пассивный партнер. Решение о применении русского ядерного оружия в нашей ситуации принимается здесь, в Вашингтоне, и именно так мы расценим подобный факт. Чтобы применить такое страшное оружие, необходимо иметь мужество, презрение к смерти, глубокую веру в правоту своего дела, высокие идеалы, ради которых можно отдать жизнь. Разве что-то из этого есть в нынешней Москве? Мы ее слишком хорошо знаем. Правители России озабочены исключительно тем, чтобы сохранить свои драгоценные задницы и награбленные деньги. Если бы они точно знали, что можно купить свою личную безопасность и неприкосновенность капиталов, отдав за это половину России, они бы без колебаний пошли на такое.

Окажись бы на их месте Сталин – он применил бы ядерный потенциал, почти не колеблясь. Китай тщательно изучил опыт этого великого деятеля мировой истории, создавшего сверхдержаву из руин и праха – чего бы там ни говорили всякие дураки. Сталин обладал презрением к смерти. Знаете, что он ответил своим военным, когда бои с немцами в 1941 году шли под самыми стенами Москвы, а генералы просили перенести штаб фронта подальше на восток? «Берите лопаты и копайте себе могилы: штаб никуда не двинется!» И сам он не думал покидать Москвы. Но сегодня в России нет Сталина, нет ни одной сопоставимой с ним фигуры в высшем эшелоне власти РФ.

Так что давайте договариваться. У Китая нет иного выхода, кроме экспансии в Сибирь. Мы нуждаемся и в природных ресурсах, и в жизненном пространстве. Кажется, ваши аналитики прогнозируют распад Китая в 2030 году из-за неспособности справиться с разрывом в экономическом развитии между богатыми и бедными регионами, национальным сепаратизмом на окраинах КНР и с загрязнением окружающей среды. Так вот: мы никогда не сдадимся и не допустим такого сценария. Но борьбу свою хотим вести, придерживаясь джентльменского соглашения с Америкой…

– Да будет так! – хлопнул по столу ладонью американский диктатор. – Я готов установить прямой провод с Пекином. Возможно, мы проведем и переговоры на высшем уровне. Но не сейчас! Сейчас наше предложение: прекратить огонь и начать отвод китайских войск с территории РФ. Так и скажите вашим патронам в Пекине. Скажите и о том, что у Соединенных Штатов есть мощные неядерные аргументы…

– Да, старина Добби по уши завяз в дерьме, – констатировал президент США, когда дверь за китайцем закрылась. «Добби» – такой кличкой наградили в Вашингтоне президента Росфедерации еще за много лет до нынешних событий.

– Эти русские мудаки, – продолжил звездно-полосатый диктатор в добром расположении духа, – никак не могли уразуметь, что жить на огромных природных ресурсах, не имея сильнейшей армии для их защиты, невозможно. А чтобы построить такую армию, нужна инновационная экономика, необходима высокоразвития промышленность с высочайшими технологиями и наука экстра-класса. А эти олигофрены сами добили и науку, и индустриальный потенциал России, и свои вооруженные силы в «нулевые годы». Ха-ха, и это при том, что их бюджет буквально затапливали сотни миллиардов долларов!

Диктатор посерьезнел и, потягивая раскаленный кофе, выслушал доклад председателя ОКНШ – Объединенного комитета начальников штабов. План пресечения агрессии Китая с помощью инновационных боевых операций был готов к приведению в действие. Предстояло проверить в действии некоторые удивительные штуки вроде высокоточных гиперзвуковых «крылаток», ионосферного, погодного и психотронного оружия. Прежде чем договариваться с Пекином, для начала стоило хорошо надрать ему задницу и лишить важных позиций накануне переговоров.

– Сэр, есть еще один важный вопрос, – кашлянул глава Госдепа США.

– Говори, Билли! – обернулся к нему спаситель американского Отечества.

– В Крыму началась стрельба. Местные татары, инспирированные Турцией, поднимают восстание за отделение полуострова от Украины. Нам пора приступать и к плану «Крымское Косово», несмотря на проблемы с Китаем, – лаконично доложил шеф Госдепа, извлекая карту и две странички с крупным текстом из папки.

Диктатор кивнул. Он помнил, о чем идет речь. Ни много ни мало – об огромных, разведанных еще в СССР, запасах нефти и газа у берегов Крыма. Он еще раз взглянул на карту геологоразведки. Из нее явствовало, что перспективные газовые месторождения концентрируются в Азовском море, у юго-восточных берегов Крыма, а также к западу от него, между 32 градусами 30 минутами и 30 градусами восточной долготы. Недаром в программе «Украинский прорыв» скандально известной Юлии Тимошенко еще в 2007-м говорилось о разработке черноморских углеводородных «резервуаров». Да и по логике вещей здесь просто обязаны находиться значительные запасы энергоносителей. Можно соединить воображаемой полосой старые румынские нефтепромыслы в Плоешти и столь же старые русские месторождения на Северном Кавказе и в Азербайджане. Посередине эту полосу разрывает Черное море. Наверняка нефтегазовый пояс тянется по его дну.

Но только американцы не стали торопиться с разработкой нового углеводородного района после гибели СССР. Зачем, в самом деле, кормить огромную, нищую, больную Украину с сорока миллионами населения, если удобнее создать независимое «демократическое татарское ханство» в Крыму в четыре миллиона душ – и отчислять ему в десять раз меньше всяких роялти, чем нелепой Украине? На самом деле Америке гораздо нужнее сильная, дееспособная Турция – ключевой союзник в регионе. Да, Украину приняли в НАТО, подыграли чувствам киевских политиков. Но им, дурачкам, невдомек одно обстоятельство: Украина будет существовать до тех пор, пока есть РФ. Когда Росфедерацию лишат остатков суверенитета и разделят, придет черед и Украины. Надобность в ней окончательно отпадет. А для освоения ее территорий удобнее