что сделал свой первый миллион долларов до тридцати лет. Как правило – финансист, комбинатор или адвокат. Если, для того чтобы добиться большей прибыли, нужно вывести производство с Запада в Китай или, скажем, Малайзию, выводите его! Пусть в США и Европе остаются лишь финансовые и научно- конструкторские центры, которые, мол, сбросят с себя производственную рутину и сосредоточатся на поиске новых стратегических решений и создании прорывных проектов.
Начало этой неолиберальной (или, по другой терминологии, неоконсервативной) политики совпало с последним этапом холодной войны на сокрушение Советского Союза. По сути дела, западники шли на самоубийство. И если бы во главе СССР стояли вожди, подобные Сталину или нашему Верховному, мы элементарно опрокидывали бы врагов именно на научно-техническом фронте. Увы, таких лидеров не нашлось, и СССР пал.
Но его гибель только ускорила процесс деградации белой расы и утраты ею лидерских позиций. В научно-техническом плане белые покатились вниз. Оно и понятно: молодежь больше не хочет быть учеными и инженерами. А зачем? Ведь для того чтобы стать работником, скажем, НАСА, необходимо упорно и долго учиться. Потом снова учиться, но уже у старших коллег на производстве. И все это – ради какой-то зарплаты? Чтобы довольствоваться 5–15 тысячами долларов в месяц? Ну уж нет! Мы лучше выучимся на адвокатов и финансистов: здесь можно заработать миллионы долларов на удачных процессах и спекуляциях к тридцати годам, купив себе и дом, и яхту, и личный «джет», и остров в тропиках. Можно стать корпоративным рейдером: скупать акции больших технократических компаний, захватывать в них власть, а потом безжалостно распродавать их по частям. Вложил миллиард долларов, а через годик выручил полтора миллиарда и купаешься в бабках. Что? Мы тем самым погубили уникальное производство каких-то двигателей? Не смешите нас. Эти технари и капиталисты старой школы могли копаться в своих проектах годами, довольствуясь нормой прибыли от силы в 10 % ежегодно. А мы, новое поколение постиндустриальных дельцов, за какой-то год можем сделать от 50 до 300 % прибыли, особо не заморачиваясь. Главное ведь – прибыльность, не так ли? Наш Бог – это рост курсов акций на бирже.
Появились фонды «прайвет эквити», что скупают старые индустриальные компании и делают их искусственно прибыльными, безжалостно сокращая затраты на научно-технические исследования, на перспективные проекты и на подготовку персонала, переводя часть производств в «дешевые страны» типа Китая. И это тоже привело к утрате белой расой технократического первенства.
Глядя на стремительные карьеры «постиндустриальных обезьян», молодежь Запада отвернулась от научно-инженерного образования, косяком устремившись учиться на юристов, финансистов и менеджеров. А еще можно сделать быстрые деньги, например, в шоу-бизнесе. Благо, по MTV денно и нощно показывают то голливудских кукол с сотнями миллионов долларов состояния, то жирных черных репперов. Они даром что только несколько классов школы осилили и двух слов связать не могут – зато показывают свои роскошные особняки и коллекции потрясающих автомобилей. Ну, а если и в шоу-бизнесе не получается, есть работа в рекламе, всякими там «пиар-менеджерами», веб-дизайнерами и прочим барахлом, где учиться почти не приходится – зато денежки приличные зарабатываешь. Не то, что эти, кто на инженеров и ученых пошел учиться.
Неограниченный, либеральный капитализм стал на глазах отравлять и убивать белый Запад, которому не помогло даже падение Советского Союза. Более того, оно убыстрило загнивание капитализма по- атлантически. Мне доводилось читать серьезные исследования американских обществоведов, которые говорили: да не было никогда неограниченного капитализма в Соединенных Штатах! Всегда государство на Западе регулировало и обуздывало частнособственническую стихию, направляя ее в нужные русла. Даже в XIX столетии банковский процент, скажем, регулировался не рынком, а законодательно. Попытка же ввести полную свободу рынка после гражданской войны 1865 года едва не кончилась в США катастрофой и социалистически-пролетарской революцией. Во избежание оной пришлось государству снова регулировать частный капитал.
Однако с начала 1980-х годов Запад выбрал именно неолиберализм, наступив на старые грабли. Арийский дух созидания и творчества заменили на гипертрофированно иудейский: богатство – любой ценой и поскорее. Прометея и Фауста сменили Шейлок и Зюсс. Мессершмитта, Годдарда и фон Брауна, Дугласа и Хьюза на вершине социальной лестницы сменили Ротшильды, «Соломон Бразерс» и им подобные. Место великих организаторов производства и прорывных проектов заняли банкиры и финансисты.
В 2007 году один из величайших промышленных менеджеров США Ли Якокка на девятом десятке лет жизни выпустил в свет новую книгу, где обозвал своих американских современников рыхлыми дебилами, жрущими гамбургеры и антидепрессанты. Он пророчит Западу глубокий кризис и упадок. А еще раньше, в 1980-е, Якокка выступал ярым противником рейгановской политики неограниченного рынка и ультралиберализма. Он с возмущением говорил о том, что крупные компании Америки, вместо того чтобы вкладывать деньги в обновление своего основного производства, занялись скупкой активов других компаний, слияниями и поглощениями. Что ставки банковских процентов стали свободными, «плавающими».
Итак, в 1979 году Федеральная резервная система США совершила преступление против будущего белой расы: отпустила на свободу процентную ставку для первоклассных заемщиков. К власти пришли монетаристы-либералы, считавшие, что бороться с инфляцией нужно лишь контролем над денежной массой, а ставки по кредитам пусть будут свободными, как любовь после сексуальной революции. Проценты быстро выросли до 20 с лишним пунктов (упадут они потом, но будет уже поздно). И первый удар катастрофы обрушился на автомобильную промышленность и Детройт. Кризис автопрома США, начавшийся в 1980-м, в 2006 году завершился крахом знаменитейшей компании «Дженерал Моторз».
В восьмидесятые промышленности Запада нанесли смертельный удар. Как доказывает Якокка, раньше американец, покупая автомобиль, брал кредит под 5 %, то это означало, что за три года потребитель заплатит за машину всего лишь на 15 % больше. Но когда проценты по кредитам в 1980-е выросли до 20 %, это означало переплату за товар почти в полтора раза. Вздорожали кредиты и для самих автопромышленников. Продажи американских автомобилей сразу же упали – и рынок стали захватывать более дешевые машины из Японии. Детройт стал умирать. И сегодня он – «город-призрак». Его не показывают по телевизору, однако мы видели документальные кадры 2006 года. Это, читатель, нечто среднее между заброшенным городом Припять в чернобыльской зоне, вымирающим промышленным центром в постсоветской Расее и Грозным после уличных боев. Захламленные улицы, мертвые бетонные строения с выбитыми окнами и грязными потеками на унылых стенах. В США возник «ржавый пояс» из заброшенных заводов и фабрик. Вздорожавший кредит означал одно: едва ли не половину (а то и две трети) выплачиваемых средств покупатели (и промышленники) вынуждены отдавать паразитам – банкирам- финансистам.
Из производства деньги побежали в спекулятивные ценные бумаги. Случилось самое страшное: деньги стали делать деньги из денег. Они перестали создавать рабочие места, востребовать труд инженеров и ученых. Стало неимоверно трудно ставить новые промышленные предприятия. Ведь нужно, взяв кредит, его построить и отладить. А это – несколько лет. За это время набегают такие проценты, что товар на выходе получается сверхдорогим и неконкурентоспособным. Оттого производство из США побежало по всему миру. Корпорации, вместо того чтобы производить, принялись спекулировать на купле-продаже акций с колеблющимся курсом. Вот здесь дорогие кредиты вполне годились: брать их приходилось всего на две-три недели. Якокка (ну чисто «красный директор» по настроениям) приводит пример из рейгановских времен: корпорация «Юнайтед Стил», вместо того чтобы вкладывать деньги в новейшие кислородные конвертеры и установки непрерывной разливки металла (чтоб успешно конкурировать с японскими сталелитейщиками), 4,3 миллиарда долларов ссуд тратит на покупку нефтяной «Марафон ойл».[37]
Никогда белые народы не слыли доками по части финансово-спекулятивной «алхимии», порождая больше изобретателей и инженеров, чем банкиров. А тут западную ветвь белой расы стали форсированно «евреизировать» (в худшем смысле этого слова). Заразили ее духом торгашества и жажды скорых денег любой ценой. И случилось то, что должно было произойти.
Сначала промышленность побежала с Запада в Азию. Миллионами стали исчезать рабочие места в США и Европе. Параллельно затормозился научно-технический прогресс: оказались остановленными «из экономии». Государство урезало финансирование фундаментальной науки. Молодежь отвернулась от научно-технического образования. Всем этим процессам радостно рукоплескали западные футурологи во
