все вечера с кассетами и вашим древним теликом.
— Роб, это всего лишь ученические права, а вовсе не водительское удостоверение. — Автобус остановился; я взяла рюкзак и приготовилась к выходу. — Зная маму, я еще шестнадцать лет сама водить не смогу. Итан наверняка получит настоящие права прежде меня.
При мысли о сводном братишке меня пробрал внезапный холодок. Спускаясь по ступенькам автобуса, я вспомнила вчерашние слова Итана: «Ты разглядишь сквозь дымку и чары, так сказал Ушастик». Я понятия не имела, о чем это он; из всего предложения поняла только имя плюшевого кролика.
От шумной толпы школьников отделилась знакомая фигура и двинулась ко мне. Скотт.
Внутри все сжалось, я стала озираться в поисках убежища, но не успела раствориться в толпе, как разозленный качок уже стоял передо мной.
— Привет.
При звуках этого тягучего и низкого голоса у меня по коже побежали мурашки. Какой же Скотт красивый! Светлые волосы ниспадают на лоб непослушными кудрями и завитками... Он как будто нервничал, чесал в затылке и все время озирался.
— Э... Как там тебя зовут?
— Меган, — прошептала я.
— А, точно. — Он шагнул еще ближе, оглянулся на своих приятелей и понизил голос. — Слушай, вчера я повел себя грубо. Зря я так. Прости.
Я даже не сразу поняла, о чем это он. Ожидала угроз, обвинений и выпадов в свою сторону. Слова красавчика сложились в предложения, и меня затопило чувство невероятного облегчения.
— О... а... — Я заикалась и покраснела. — Ничего. Забудь.
— Не Могу, — пробормотал он. — Ты со вчерашнего дня не идешь у меня из головы. Я вел себя просто мерзко и хочу загладить вину. Ты... — Он запнулся, прикусил губу и выпалил все сразу: — Давай пообедаем сегодня вместе?
Сердце у меня колотилось, в животе трепыхались бабочки, а ноги как будто оторвались от земли.
— Конечно, — с трудом вымолвила я.
Скотт улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами, и подмигнул мне.
— Эй вы! Сюда посмотрите! — Один из приятелей Скотта по футбольной команде наставил на нас мобильный телефон с фотокамерой. — Улыбочку!
Скотт обхватил меня рукой за плечи и притянул к себе. Я опешила, замигала от слепящей вспышки, сердце бешено билось. Скотт сверкнул блистательной улыбкой в камеру, я же могла только таращиться в немом обалдении.
— Спасибо, Мег, — сказал Скотт и отпустил меня. — Увидимся за обедом.
Он еще раз подмигнул мне напоследок и торопливо зашагал к входу в школу. Фотограф хмыкнул и поспешил за ним, а я осталась изумленно стоять на парковке.
Некоторое время я обалдело таращилась на снующих вокруг меня школьников, а потом расплылась в широченной улыбке и с ликующем воплем подпрыгнула. Скотт Уолдрон захотел ко мне подойти! Хочет пообедать со мной, только со мной вдвоем, в школьной столовой! Может быть, удача наконец-то возвращается ко мне? Может, мой сегодняшний день рождения окажется самым лучшим в жизни?
Серебристая пелена дождя затянула парковку. Я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Робби наблюдал за мной с некоторого отдаления.
Глаза его светились сквозь дождь какой-то невероятной зеленью. Вода заливала асфальт, школьники спешили укрыться в здании, а мне вдруг почудилось на лице старинного приятеля что-то странное: заостренный нос, глаза со звериным прищуром, вывалившийся меж острых клыков язык... Я моргнула, и Робби снова стал самим собой: обыкновенный, улыбчивый, совершенно не замечающий, что промок насквозь.
Как и я.
Я опомнилась, бросилась к школьному крыльцу и укрылась от дождя внутри. Робби примчался следом и весело дергал меня за растрепавшиеся волосы, пока я его не треснула.
Весь первый урок я то и дело оборачивалась на Робби, высматривая почудившееся мне жуткое, хищное выражение на его лице, гадая, не сошла ли я с ума. Чуть шею себе не свернула, а вдобавок получила выговор от учителя английского: хватит глазеть на мальчишек!
Как только прозвенел звонок на большую обеденную перемену, я живо вскочила с места; сердце колотилось со скоростью сто миль в минуту. Скотт ждет меня в столовой! Я сгребла с парты учебники и тетради, запихнула в рюкзак, бросилась к выходу...
И наткнулась на Робби.
— Роб, я тебя стукну, если ты не перестанешь! — завопила я. — Пусти, я спешу!
— Не ходи, — сказал он тихо и серьезно. Я удивленно подняла глаза. Извечная дурашливая улыбка исчезла с лица моего друга. Он крепко сжал челюсти, а взгляд его стал по-настоящему страшным. — Будет беда, я чувствую. Качок что-то задумал... не зря он полдня проторчал со своими приятелями у принтеров. Мне это не нравится. Пообещай, что не пойдешь.
Нет, ну надо же!
— Ты что, подслушивал? — набросилась я на него. — Совсем уже, да? Тебе не объяснили, что подслушивать нехорошо?
— Уолдрону на тебя наплевать. — Робби вызывающе скрестил руки на груди. — Он разобьет тебе сердце, принцесса. Поверь, я знаю, навидался таких.
Я взбесилась, что он посмел сунуть нос в мои дела, взбесилась оттого, что он может оказаться прав.
— Это не твое дело, Роб! — рявкнула я. Он удивленно поднял брови. — Я сама о себе способна позаботиться, ясно? Не лезь куда не просят.
В его глазах мелькнула обида.
— Хорошо, принцесса — Он поморщился, вскинул руки. — Не ори так. Забудь, что я сказал.
— И забуду. — Я вздернула подбородок и, не оборачиваясь, выскочила из класса.
По дороге в столовую меня подтачивало чувство вины за то, что накричала на Робби... Впрочем, иногда он переигрывает в своей излюбленной роли старшего браги: ревнивый, чрезмерно заботливый, извечно присматривающий за мной, как приставленный. Даже не помню, Когда мы с ним познакомились; мы как будто всю жизнь были вместе.
В столовой было шумно и мрачно. Я заглянула внутрь, Высматривая Скотта: вон там, сидит за столом в самом центре зала, окруженный толпой девчонок-танцовщиц из группы поддержки и приятелей- футболистов. Я помедлила. Нельзя же просто подойти к его столу и сесть с ним рядом? Анжи Уитмонд со свитой порвут меня на кусочки.
Скотт поднял голову, заметил меня и расплылся в ленивой улыбке, которую я сочла приглашением и стала пробираться меж столов в его сторону. Он вытащил из кармана айфон, нажал на кнопку и посмотрел на меня со странным прищуром и все той же непонятной улыбкой.
Где-то рядом зазвонил телефон.
Я вздрогнула от неожиданности, но не остановилась. Сзади послышались шумные ахи и охи, истеричный смех и неприятный шепоток — такой, что сразу понимаешь: сплетничают о тебе. Я затылком чувствовала чужие взгляды, но старалась не обращать на них внимания и шла вперед.
Зазвонил еще чей-то телефон.
И еще.
Шепот и хихиканье распространялись по столовой, как лесной пожар. Мне вдруг сделалось неловко, будто на меня светил невидимый прожектор, выставляя напоказ. Не надо мной же все хохочут. Окружающие показывали на меня пальцами, перешептывались, но я изо всех сил старалась не обращать на них внимания.
— Але, красотка! — Кто-то шлепнул меня по попе, и я вскрикнула.
Резко обернулась и сердито уставилась на Дэна Оттомана, белобрысого, веснушчатого кларнетиста из школьного оркестра. Он ухмыльнулся мне и подмигнул.
— Да ты, оказывается, знаменитость! — с сальной улыбочкой протянул он. — Приходи на репетицию!
