– Ты не шлюха! – воскликнул Данай. – Ты…

– Гетера. Не такая дешевая шлюха, которую все топчут ногами. Но это небольшая разница, мой дорогой Данай! Во всяком случае, мне никогда не стать целомудренной, почтенной женщиной. Или ты соизволишь на мне жениться?

– Да! – сказал Данай. – Прямо сейчас. Сию минуту!

– Не будь дураком. Дан! – вмешался Аристон.

– Не надо. Дан, – прошептала Феорис. – Милый, милый Дан, не будь дураком! Никогда не люби безответно, как я. Не женись на публичной девке. Не бери в жены дешевую маленькую шлюшку, которую презирает твой лучший друг! Не женись на паршивой сучке, что ползает на брюхе у его ног и лижет подошвы отталкивающих ее сандалий. О нет! Никогда не делай этого!

– Фео! – с упреком сказал Аристон. – Я ведь не потому…

– А почему же? – воскликнула Феорис.

– Мое сердце истерзано, – промолвил Аристон, – разорвано на куски…

– …стаей горных волчиц, которые растерзали и твою возлюбленную Фрину! Собаки выгрызли из ее живота кишки, еще ей отрезали ноги и…

– Фео! – выдохнул Аристон. – Во имя Артемиды! Кто сказал тебе это?

– Орхомен. Вернее, он сказал Таргелии… утомившись от побоев, которыми он ее награждает, когда является домой пьяным. Он избивает бедняжку до полусмерти, жжет раскаленной кочергой, режет ножом… Он, конечно, безумен. А кто из нас нормален? Я, например, схожу с ума по тебе. Аристон, скажи… поклянись ее именем… Поклянись Фри-ной, ее могилой, что… что ты не любишь меня не из-за того, какой я стала не по своей воле! Скажи, что, если бы ты мог забыть тот кошмар, ты полюбил бы меня… хоть немножко! Скажи, Аристон! Поклянись, даже если скажешь неправду!

– Мне не нужно лгать. Я люблю тебя, Фео… Насколько я вообще способен любить. И я не презираю и не кляну тебя за то, как ты живешь. По какому праву я, которого тоже принуждали к разврату, буду смотреть сверху вниз на гетеру? Поверь, любовь, на которую я способен, уже принадлежит тебе.

– А что толку? И вообще я тебе не верю. В конце концов… ты же… спишь со старой, вечно молодящейся Пар-фенопой! – надула губы Феорис.

– Потому что я ее не люблю, – мягко сказал Аристон. – И потому что она тоже не придает этому значения.

Нам просто удобно, Фео. А с тобой… с тобой так не получится. Я не могу тобой пользоваться, милая девочка. Для меня ты слишком реальна.

– Ну хотя бы на этом спасибо, – вздохнула Феорис. – Но ведь ты собираешься жениться на младшей сестренке Дана, когда она подрастет…

– На Хрисее? – спросил Аристон. – Ты не поверишь, Феорис, но я ее ни разу не видел, хотя часто бываю у Дана дома.

– Здесь так принято, – натянуто произнес Данай. – Я тебе столько раз объяснял! Мы вовсе не хотим тебя обидеть. Незамужняя девушка не может принимать у себя гостей-мужчин. Ей разрешают видеться только с женихом, которого ей подыщет отец. Да и эти встречи проходят под надзором.

– Вот почему столь многие наши девушки выходят на улицу! – воскликнула Феорис. – Но все равно, даже если ты ее не видел, мой любимый Аристон, благородный Тимос-фен уже имел довольно длинную беседу в бане со старым жеманным развратником, отцом Дана… Кстати, Дан, я давно собиралась тебя спросить: как твоя мать умудрилась зачать детей? Она что, связывала своего мужа? Или наставляла ему рога?

– Фео! – возмутился Аристон.

– Я говорю чистую правду! Рядом с ним Критий выглядит Гераклом. Так что я не собираюсь извиняться перед твоим папашей, Дан. А насчет беседы, то говорят, что свадьба – дело решенное. Ни для кого не секрет, что старый Пандор потратил все свое состояние, до последнего обола, на мальчиков из заведений Гурга и Поликсена. А твой приемный отец, Аристон, ужасно богат, а…

– А Хрисее, – мрачно перебил Аристон, – насколько я знаю, еще не исполнилось двенадцати лет.

– Значит, остался всего год! Афинских девушек всегда выдают замуж в тринадцать лет… по той простой причине, что потом их уже не удержишь в девицах…

– До чего ж у тебя злой язык, Феорис! – поморщился Данай. – Не суди обо всех по себе. Что до меня, то я был бы счастлив породниться с Аристоном. Весь вопрос в том, будет ли он счастлив, женившись на Хрисее…

– А почему нет? – спросил Аристон.

– У нее характер хуже, чем у всех демонов Тартара вместе взятых, – печально вздохнул Данай. – И она, мягко говоря, имеет не очень привлекательную внешность. А на самом деле Хрисея – вылитая внучка Гекаты. В нашей семье никто не отличается красотой, но бедняжка Хрисея…

– Ты меня заинтересовал, – сказал Аристон. – Ты никогда не задумывался, чего мне стоила так называемая красота? Если мне суждено жениться, то я возьму в жены такую невесту, которая не передаст моим детям смазливую внешность, из-за нее всякие мерзавцы вечно ходят за мной по пятам. Да и вообще я не понимаю, почему мужчин так волнует, как женщина выглядит. Вполне довольно того, что у нее острый ум и доброе сердце.

– Великая Гера, спаси нас! – прошептала Феорис. – Я знала! Я так и знала! Тебе нужна лишь семья и доброе имя… Так что теперь…

– Теперь ничего, – отрезал Аристон.

– Что значит «ничего»? – простонала Феорис. – На следующий год, в это же время…

– Я буду веселиться на свадьбе малышки Хрисеи, которая выйдет замуж за кого-нибудь другого, – улыбнулся Аристон. – Ты упустила одну важную деталь, Фео.

– Какую?

– Я метек. Богатый, если хочешь знать, но все равно чужак. А тебе известно, что по этому поводу гласит закон?

– О! – выдохнула Феорис. – Ты никогда не сможешь жениться на афинской гражданке! Об этом я не подумала! О великая Гера, благодарю тебя!

– Но ты тоже гражданка! – криво усмехнулся Данай.

– А ему не нужно на мне жениться! – заявила Феорис. – Он может просто забраться ко мне в постель и оставаться там… всю жизнь. Ну конечно, признать наших детишек. Узаконить их. Но кроме этого… Аристон! Ты куда идешь?

– Вон в тот дом. Если хотите, пойдемте со мной. Аристофан не будет возражать.

– Комический поэт? – спросил Данай. – Он что, твой друг?

– В некотором смысле. Вообще-то он друг моего приемного отца. Они оба придерживаются очень консервативных взглядов. Сейчас мне нужна помощь Аристофана. Я собираюсь попросить у него роль в новой комедии. Он хорошо платит, а я потратил бы эти деньги на…

– Ты? – расхохоталась Феорис. – Тебе нужны деньги?! Настолько, что ты решил стать комическим геппокри-том, актером? Во имя Плутона! Я этому не верю! Тебе нужно лишь попросить Тимосфена, и он даст тебе хоть целый талант серебра…

– Нет, на сей раз он мне откажет. Ведь я хочу открыть свою собственную мастерскую. А он решительно возражает. Говорит, что работа не для благородных людей. Владеть чем-то, как владеет он, – пожалуйста. Но самому вести дела? Никогда! А мне надоела праздная жизнь. Все эти наставники, прекрасные лошади, безделье, удовольствия… Там, за высокими стенами, люди погибают! Мне пришлось спокойно глядеть, как уходил на войну Сократ… он рискует головой, а это лучшая голова, которую только знала история! Сократ сражается со спартанскими тупицами, такими же, каким был я сам, пока боги меня не облагодетельствовали, отправив в плен к афинянам. Не могу я болтаться без дела, Данай. А благородный Тимосфен считает, что именно этим я и должен довольствоваться как аристократ. Даже пример Фебалида ничему его не научил. Однако я хочу не просто заслонять своим телом Афины, это может сделать любой гоплит. Зевс свидетель, я стремлюсь к большему: ковать оружие, которое будет защищать нашу цивилизацию от варваров.

– Цивилизацию? – насмешливо переспросил Данай. – Ты считаешь нас цивилизованными людьми?

– Да. Несмотря на все ваши грехи. Я понял это, когда встретил Еврипида. Вот умный человек! Он такой же проницательный, как Сократ… А какие у него стихи! Я опьянел от них больше, чем от вина. Поверьте…