ожидать от этой публики. Поэтому продолжай заговаривать ему зубы. Пока он взбирается как ни в чем не бывало – и, кажется, даже в ус не дует. Но дурень наверняка даже не имеет понятия, что означает это строение.

– А что мы скажем, если он спросит? Он ведь наверняка поинтересуется.

– Просто переведем разговор на другую тему. Попросишь его переменить позу. Поговоришь о том, как он выглядит: это непременно его отвлечет. Если же этот тип не прекратит расспросы, что ж, придется в конце концов рассказать, но тогда у нас уже будет целая куча фотографий – и ему останется только глазами хлопать.

– Скорей бы уж все это кончилось! – проговорил запыхавшийся Педро. – Боже, меня прямо-таки передергивает, когда я вижу, как он все время потирает руки.

– Мы уже почти на месте. Пока дело идет как по маслу: смотри только, чтобы не угробить всю затею в последний момент.

– Простите! – перебил я его. – Мне нужно слегка перевести дух.

– Конечно, мистер Райдер, как это я сам не подумал! – отозвался журналист, и мы остановились. – За мной мало кто может угнаться, я ведь марафонец. Но надо сказать, сэр, вы, по-видимому, находитесь в отличной форме. В вашем возрасте (а он мне известен из имеющихся при мне заметок, иначе бы я ни за что не догадался) – в вашем возрасте вы запросто обскакали беднягу Педро. – Он крикнул приближавшемуся Педро: – Ну давай, что ты как черепаха. Мистер Райдер над тобой смеется.

– Так нечестно, – с улыбкой проговорил Педро. – Плюс к таланту мистеру Райдеру достался еще и крепкий организм. Везет же некоторым.

Мы постояли, оглядывая окрестность и выравнивая дыхание. Затем журналист сказал:

– Мы уже почти пришли. Давайте двигаться. У мистера Райдера впереди уйма дел.

Последняя часть пути оказалась самой трудной. Тропа становилась все круче, тут и там попадались глинистые лужицы. Журналист шагал все так же упорно, хотя и сгибаясь от усилий. Пока я тащился за ним, в голове у меня опять зароились слова, которые я хотел обратить к Софи. «Ты хоть что-то соображаешь? – бормотал я сквозь сжатые губы в такт шагам. – Ты хоть что-то соображаешь?» Эта фраза почему-то не получала развития, однако я повторял ее шепотом про себя всякий раз, когда переставлял ноги, пока само звучание не стало подпитывать мой гнев.

Но вот подъем кончился, и я увидел на вершине холма белое здание. Мы с журналистом доковыляли до стены и прислонились к ней, тяжело дыша. Через некоторое время к нам присоединился отчаянно пыхтевший Педро. Он сполз по стенке на колени, и я даже испугался, что его хватит удар. Дыша по- прежнему с присвистом, он тем не менее начал расстегивать сумку. Он вытащил камеру, потом объектив. Тут ему, по-видимому, изменили силы; он уперся рукой в стену и, опустив голову на сгиб локтя, стал ловить ртом воздух.

Немного опомнившись, я отошел от здания на несколько шагов с целью его разглядеть. Порыв ветра едва не припечатал меня обратно к стене, но я все же добрался до места, откуда был виден высокий цилиндр из белого кирпича, в котором имелся единственный оконный проем – узкая вертикальная щель у самой верхушки. Строение походило на башенку, снятую со средневекового замка и перенесенную сюда, на гребень холма.

– Мистер Райдер, приготовьтесь, сэр!

Журналист и Педро заняли позицию приблизительно в десяти метрах от башни. Педро, который, судя по всему, успел отдышаться, расставил свой штатив и глядел в видоискатель.

– Будьте добры, мистер Райдер, встаньте прямо напротив стены, – выкрикнул журналист.

Я вернулся к постройке.

– Господа! – заговорил я, стараясь перекричать гул ветра. – Прежде чем мы начнем, я хотел бы услышать объяснения, каков смысл выбранного антуража.

– Мистер Райдер, прошу вас, – крикнул Педро, махая рукой. – Повернитесь спиной к стене и, пожалуй, обопритесь на нее рукой. Примерно так. – Он поднял локоть.

Я подошел ближе к стене и встал как было велено. Педро сделал несколько снимков, время от времени то перемещая треногу, то меняя объектив. Журналист оставался рядом с ним, заглядывал ему через плечо и что-то говорил.

– Господа! – обратился я к ним. – Нет, конечно, ничего противоестественного в моем желании знать…

– Мистер Райдер, прошу вас, – произнес Педро, выныривая из-за камеры. – Ваш галстук!

Мой галстук забросило ветром на плечо. Я поправил его, а попутно пригладил и волосы.

– Будьте добры, мистер Райдер! – крикнул Педро. – Еще немного подержите вот так руку. Да-да! Как будто приглашаете кого-то войти. Да, превосходно, превосходно. Но, будьте добры, изобразите гордую улыбку. Предельно гордую, словно здание – ваше детище. Ага, превосходно. Выглядите вы просто классно.

Я выполнил инструкции со всем старанием, хотя из-за порыва ветра было нелегко придать лицу непринужденное выражение.

Через некоторое время я краем глаза заметил, что слева от меня кто-то есть. Стоя в позе, я не мог его разглядеть как следует и только боковым зрением различил, что это мужчина в темной одежде, притулившийся к стене. Педро продолжал, надрывая голос, давать указания – чуть переместить подбородок, шире улыбнуться, – и мне не сразу удалось повернуть голову к соседу. Когда я наконец сделал это, он – высокий, прямой как жердь, с лысой головой и костлявым лицом – тут же двинулся ко мне. Он придерживал полы своего дождевика, но когда приблизился, высвободил руку и протянул ее мне:

– Мистер Райдер, здравствуйте. Польщен знакомством.

– Да-да, – протянул я, изучая его. – Очень рад познакомиться с вами, мистер… мистер?

Собеседник, озадаченно помолчав, назвал себя:

– Кристофф. Я Кристофф.

– А, мистер Кристофф! – Особенно сильный порыв ветра заставил нас ненадолго схватиться друг за друга, и это помогло мне прийти в себя. – А, ну да, мистер Кристофф. Конечно. Много о вас наслышан.

– Мистер Райдер, – произнес Кристофф, наклонившись ко мне. – Разрешите мне прежде всего высказать, как я вам благодарен за то, что вы приняли приглашение на ланч. Я наслышан о вашей любезности, поэтому ничуть не был удивлен положительным ответом. Я знал: вы из тех людей, кто по крайней мере никогда не откажется выслушать. Более того, вы даже захотите ознакомиться с нашей точкой зрения. Нет, я нисколько не был удивлен, однако от этого моя благодарность лишь возросла. Ну, а теперь, – он взглянул на часы, – мы немного задержались, но неважно. На улицах сейчас не должно быть пробок. Прошу сюда.

Вслед за Кристоффом я обогнул белое здание. Здесь ветер был не такой сильный, и множество труб, торчавших из кирпичной стены, издавали тихое жужжание. Кристофф вел меня к двум деревянным стойкам на краю вершины. Я полагал, что за ними находится крутой обрыв, но когда добрался туда и взглянул вниз, обнаружил длинную череду расшатанных каменных ступеней, от вида которых кружилась голова. Вдали, у подножия холма, лестница выходила к мощеной дороге; там я различил очертания черного автомобиля – вероятно, ожидавшего нас.

– Прошу вперед, мистер Райдер, – сказал Кристофф. – Пожалуйста, спускайтесь без спешки. Торопиться незачем.

Тем не менее он снова бросил озабоченный взгляд на часы.

– Мне очень жаль, что мы опаздываем, – заметил я. – Фотографирование заняло больше времени, чем я рассчитывал.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, мистер Райдер. верен, мы успеем. Пожалуйста, я за вами.

На первых ступеньках у меня слегка закружилась голова. Перил не было ни с одной стороны, ни с другой, и мне пришлось собрать все свое внимание: ведь, оступившись, я бы слетел вниз к самому подножию. По счастью, ветер здесь не причинял особого неудобства, и вскоре, убедившись, что эта лестница не сложнее других, я стал чувствовать себя уверенней и временами набирался смелости оторвать взгляд от ступенек и обозреть расстилавшуюся внизу панораму.

Небо по-прежнему хмурилось, но солнце начало пробиваться через облака. Мне было видно теперь, что дорога, где ждал автомобиль, была построена на плато. За нею продолжался склон, сплошь одетый кронами