l:href='#n_398' type='note'>[398].
Эту задачу в район Мстиславля отправились выполнять сводный полк и артдивизион из состава 6-й стрелковой дивизии под командованием полковника М. А. Попсуй-Шапко.
Для удара по скоплению гитлеровских танков в районе Горок еще накануне из частей 4-го воздушно- десантного корпуса был сформирован отряд десантников в составе 64 человек под командованием старшего лейтенанта Н. Романенко. Его выброска планировалась на час ночи 14 июля с 4 самолетов ТБ-3, но в связи с затянувшейся погрузкой десант был выброшен только на рассвете в районе машинно-тракторной станции. Это и предопределило исход операции. Выброска парашютистов была сразу обнаружена немецкими часовыми, и десанту уже в воздухе пришлось вступить в бой. Имея на вооружении по две бутылки с зажигательной смесью, десантники начали забрасывать ими стоящие танки, бронемашины, автоцистерны. Сразу вспыхнуло несколько очагов пожаров, свидетельствующих об уничтожении нескольких машин.
Задача была выполнена. Вечером к своим войскам в районе железнодорожной станции Темный Лес вернулись 34 десантника. Усталые, черные от копоти, они улыбались — это был первый высаженный парашютный десант в тыл врага[399].
В ночь на 15 июля командование 4-й армии получило очередной приказ командующего Западным фронтом — нанести удар в направлении Горок с двух сторон: частями 28-го стрелкового корпуса вдоль восточного берега реки Проня, а объединенными силами 4-го воздушно-десантного корпуса и выделенного отряда 25-го механизированного корпуса (под общим командованием генерал-майора Жадова) — из района Кричева. Одновременно командование армии было проинформировано о том, что удар на Горки будет нанесен и частями 13-й армии и 57-й танковой дивизией 20-й армии[400] .
Но сложившаяся на фронте обстановка не позволила полностью выполнить этот приказ. Передававшиеся по аппарату Морзе в армии, корпуса и дивизии выписки из приказа командующего фронтом о наступлении были перехвачены противником. Как вспоминал генерал Сандалов, «предполагаю, что виной всему было нарушение правил секретности при передаче в войска выписок из приказа С. К. Тимошенко»[401].
Но я бы не исключил и захват противником некоторых документов штаба 13-й армии, в которых, возможно, была и таблица переговоров. Тем не менее эти данные стали известны германскому командованию, которое приняло достаточно эффективные меры противодействия — удары авиацией по скоплению наших войск и переход в наступление своих ударных группировок.
К этому времени дивизии 4-й армии уже вели бои с прорвавшимися к Проне и Сожу частями XXIV моторизованного корпуса. Для прикрытия правого фланга своей ударной группировки и переправы через Днепр в район Быхова была направлена 1-я кавалерийская дивизия вермахта.
Вот на ее хорошо организованную оборону и под сильный артиллерийско-минометный огонь и наткнулись атакующие по западному берегу Днепра части 102-й стрелковой дивизии, заставив их приостановить свое дальнейшее продвижение и произвести необходимую перегруппировку сил.
А на левом крыле Западного фронта продолжалось продвижение на запад соединений 21-й армии: 167-я стрелковая дивизия форсировала Друть и к исходу дня продвинулась до 15 км; 437-й стрелковый полк (154-я сд) освободил деревни Кабановка, Курганы и к 18 июля вышел в район Новомазалов — Ухватовка.
Более успешно проходило наступление в направлении Бобруйска 66-го стрелкового корпуса генерал- майора Ф. Д. Рубцова. Встречая сопротивление только отдельных групп гитлеровцев, его 232-я стрелковая дивизия[402] к исходу 14 июля вышла передовыми отрядами в районы 25–40 км южнее и юго-западнее Бобруйска. Частями корпуса было захвачено и несколько переправ через реку Птичь.
Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок так оценивал в разговоре с Главкомом Сухопутных войск сложившуюся 15 июля обстановку в полосе наступления своих соединений: «… около Рогачева и Жлобина войска противника силами до двух дивизий завязали сражение с 255-й дивизией. Но положение здесь сравнительно благополучное, так как за боевыми порядками дивизии располагаются LIII армейский корпус и другие части. Ситуация вокруг Гомеля пока представляется неопределенной, однако разведывательные подразделения докладывают, что там отмечается значительная активность со стороны русских…
Русские все еще находятся в Могилеве и севернее его вплоть до Орши; на этой линии они также удерживают позиции на восточном берегу Днепра. Я полагаю, что в районе Смоленск — Орша — Витебск дислоцировано от двенадцати до двадцати русских дивизий. Еще одна вражеская группировка находится севернее Городка; от одной до двух дивизий дислоцируются вокруг Полоцка. В крайней оконечности нашего северного крыла противник атакует во фланг группу Кунтцена, наступающую на Невель. Положение правого крыла у меня беспокойства не вызывает; оно еще больше укрепится после того, как подойдет застрявший в болотах XXXV корпус. С другой стороны, необходимо признать, что сражение развивается как на Днепре, так и на востоке от него… Победа еще не завоевана!»[403] .
Да, до победы под Смоленском было еще далеко. Ожесточенные бои шли у деревень Красное, Гусино, Хохлово, Янковичи, Колышки, Большие Сутоки, Кардымово, где насмерть стояли воины 16, 19 и 20-й армий. Плечом к плечу родную землю защищали и воины Смоленского народного ополчения. Несмотря на их героическое сопротивление, 29-я моторизованная дивизия гитлеровцев 15 июля захватила южную часть Смоленска. Наши части, взорвав за собой мосты[404], отошли в северную часть города и организовали оборону по берегу Днепра.
Значительно осложнилась обстановка и северо-восточнее Смоленска, где передовой отряд 20-й танковой дивизии вермахта перерезал дорогу Духовщина — Белый, а полк 7-й танковой дивизии вышел на автостраду Смоленск — Москва в районе деревни Улхова Слободка. Части XXXIX моторизованного корпуса группы генерала Гота вошли в Пречистое, Духовщину, перехватывая пути отхода советских войск в северном и восточном направлениях.
А вот части 20-й моторизованной дивизии вермахта, остановившиеся на отдых в Демидове, на рассвете неожиданно атаковал разведывательный отряд под командованием капитана Мотина. Тихо сняв выставленных часовых, подразделения батальона ворвались в город, очищая от врага его улицы. Отважно сражались воины капитана Мельникова, старшего лейтенанта Безуглова, лейтенанта Боброва. В этом бою было убито свыше 70 немецких солдат, 30 взято в плен, в качестве трофеев захвачено 3 пулемета, несколько автоматов и штабная машина, в которой были найдены важные документы[405].
Но вскоре малочисленный отряд был атакован превосходящими силами мотопехоты и был вынужден начать отход. До 20 июля части 25-го стрелкового корпуса вели ожесточенные бои в районе Демидова, но сдержать врага на этом направлении так и не смогли.
Под ударами бронетанковых сил врага отходили и соединения 19-й армии: часть — в направлении Смоленск, Ярцево, а другая часть сосредотачивалась в районе Дорогобуж, Вязьма. В дальнейшем войска армии отошли на восток и заняли оборону на рубеже северо-восточнее Ярцево.
Кровопролитные бои шли и во всей полосе обороны армии генерала Курочкина, охватываемой с двух сторон вражескими войсками. Командующий 20-й армией в очередной раз потребовал от своих войск нанести удар по горкинской группировке противника и уничтожить находившиеся здесь мотомеханизированные части противника[406].
Но выполнить этот приказ ослабленным соединениям армии не удавалось, противник вводил в прорыв все новые и новые силы. К 16 июля войска 20-й армии отошли на рубеж Рудня, Гусино (40 км западнее Смоленска).
15 июля гитлеровцы захватили Богушевск, восточный и южный районы Орши — важного железнодорожного и шоссейного узла. Части 20-й армии, оборонявшие город, получили приказ отходить в смоленском направлении, но уличные бои за Оршу продолжались еще несколько дней…
