– Тебе сейчас такой и нужен, чтобы давление поднялось, – сказала Диана Несторовна. – Там я нашла ещё и настойку женьшеня. Влила капель сорок – должно помочь. Пей, голубка.

 Пока я пила этот невыносимый чифирь, она заботливо поддерживала кружку в моих слабых руках. От её агрессивности и враждебности не осталось и следа, в её потеплевшем взгляде было искреннее беспокойство. Допив чай, я прошептала:

 – Спасибо...

 – За что? – усмехнулась она. – Это я должна тебя благодарить: ты меня от боли избавила. – Тут её как будто осенило, и она, глядя на меня широко раскрытыми глазами, присела возле меня на корточки. – Слушай, я, кажется, знаю, что с тобой... Это ведь ты на меня свои силы потратила! Меня излечила, а сама свалилась! – Уткнувшись своим лбом в мой, она вздохнула: – Ох, голубка ты моя... Ну скажи, зачем было?..

 – Я не умею исцелять, – прошептала я. – Мне просто хотелось пожалеть вас... Ведь вас, наверно, никто никогда не жалел.

 Она смотрела мне в глаза с таким выражением, будто ей открылась какая-то истина, бывшая ранее для неё непостижимой.

 – И после этого ты утверждаешь, что ты не экстрасенс? Ты попала в точку, лапушка. Ты всё правильно сказала, как будто читала открытую книгу, а ведь до этого ты меня никогда не видела.

 – Может быть, мне рассказала о вас Аля? – сказала я.

 – Некоторых вещей обо мне и она не знает, – серьёзно ответила Диана Несторовна. – Послушай, моя дорогая... Тебе нужно быть с этим осторожной, чтобы не навредить себе. Мне ты помогла, а самой себе сделала плохо. Береги себя, своё здоровье, свои силы. Не трать их так бездумно... На первого встречного.

 Я вздохнула.

 – Ну, допустим... Но мне не жаль сил, потраченных на вас. Вы хороший человек, вы этого достойны. Для вас мне не жалко сил... И для Али тоже.

 Она задумчиво улыбнулась, и улыбка сделала её лицо почти красивым.

 – После всего, что я тебе наговорила, ты называешь меня хорошим человеком!.. Ты ведь меня совсем не знаешь, девочка. Ты или ясновидящая, или впрямь ангел.

 – Нет, я всего лишь человек, – сказала я. – Человек, который в своей жизни ещё не сделал ничего путного.

 Она тихонько засмеялась и ласково погладила меня по голове.

 – У тебя ещё всё впереди. Ещё сделаешь, – сказала она. И, посерьёзнев, добавила: – Тебя надо беречь. Рядом с тобой должен быть человек, который защищал бы тебя и поддерживал. Не думаю, что Альбина подходит на эту роль.

 – Вы зря считаете её такой уж беспомощной, – сказала я. – Она вполне может о себе позаботиться. И не только о себе, но и о других.

 – Не забывай, дорогуша, что она слепая, причём окончательно и бесповоротно, – возразила Диана Несторовна. – Никакие чудеса не смогут вернуть ей зрения.  Слепому человеку очень тяжело обходиться без посторонней помощи. Как бы она вела свой бизнес, если бы я ей не помогала? Где бы она нашла человека, которому можно было бы полностью доверять, человека, который не обманул и не обокрал бы её? Можно сказать, что все её дела на мне и держатся.

 – Она вам очень благодарна, – сказала я.

 – Дело тут не в благодарности, – покачала головой Диана Несторовна. – Случись что-нибудь со мной – и ей недолго оставаться на плаву. Ты уверена, что тебе это нужно?

 – Не бывает людей без проблем, – вздохнула я. – Я уже сказала, что она нужна мне не из-за денег. Богатая она или бедная – мне безразлично. Я люблю её за то, что она – это она.

 – Как ни странно, но я тебе верю, – усмехнулась Диана Несторовна. – Возможно, я и недооцениваю Альку... Она сильная. Но какой бы сильной она ни была, она всё равно не может обойтись без поддержки. Ну, – перебила она себя, – что у тебя там с давлением? Давай-ка проверим.

 Прибор показал сто на шестьдесят пять. Чувствовала я себя чуть лучше, но всё равно слабость ещё не совсем прошла. На меня наваливалась сонливость, хоть я и выпила чрезвычайно крепкого чаю. Диана Несторовна взглянула на часы, покашляла в кулак.

 – Ничего, время ещё терпит... Побуду с тобой ещё полчасика, если ты не против ещё немного потерпеть моё присутствие.

 – Я совсем не против, что вы, – улыбнулась я. – Извините, что отнимаю у вас время... Если у вас какие-то дела, вы можете не задерживаться. Мне уже лучше.

 Диана Несторовна покачала головой.

 – Нет, я не могу от тебя сейчас уйти, – сказала она. – Ты ещё бледненькая и слабенькая. Если я уеду, я места себе не найду от беспокойства. – Она опять покашляла. – У тебя тут можно курить?

 – На кухне, – сказала я.  – Только форточку откройте.

 Она ушла на кухню. Мне было слышно, как чиркнула зажигалка, а вскоре потянуло сигаретным дымом. Зазвучала мелодия телефонного звонка – не моя, незнакомая. Диана Несторовна ответила:

 – Да.

 Я не вслушивалась в её разговор: у меня шумело в голове. С кухни потянуло вкусным запахом, а через несколько минут Диана Несторовна внесла в комнату яичницу с колбасой и стакан компота. Поставив тарелку и стакан на маленький столик, она подвинула его к дивану.

 – Тебе надо покушать. Чтобы силы быстрее восстанавливались.

 – Ну что вы, Диана Несторовна, не стоило беспокоиться, – смутилась я.

 – Стоило, лапушка, ещё как стоило, – ответила она твёрдо. – Это минимум, что я могу и должна для тебя сделать.

 На тарелке были два яйца и два кусочка колбасы – вроде бы немного, но я очень долго не могла их одолеть. Еда как будто помогла: верхняя цифра давления повысилась до ста десяти.

 – Идёшь на поправку, – обрадовалась Диана Несторовна.

 Ей снова позвонили, и она ушла разговаривать на кухню. Разговор длился минут десять и, насколько я могла судить, был деловым. Потом она выкурила ещё сигарету и вернулась ко мне.

 – Диана Несторовна, вы езжайте, – сказала я. – Не беспокойтесь за меня, со мной всё будет в порядке, я скоро приду в норму.

 – Лапушка моя, давай я сама решу, что мне делать, хорошо? – ответила она.

 Вроде бы ответ был грубоват, но я не обиделась. Не приходилось сомневаться в том, что она всегда сама всё решала, и по-другому у неё просто не могло быть. Она уехала, только когда убедилась, что мне действительно стало лучше. Перед тем как уехать, она записала мой телефон и оставила мне свою визитку.

 Я не ожидала, что она вернётся на следующее утро, а она вернулась, и не с пустыми руками. В половине десятого, когда я, ещё немного слабая после вчерашних энергетических затрат, кое-как поднявшись с постели и умывшись, собиралась ставить чайник, мой телефон зазвонил, и по одному звуку я почувствовала, что не ответить нельзя. И не ошиблась: звонила Диана Несторовна.

 – Настенька, доброе утро. Как ты себя чувствуешь, золотце?

 – Здравствуйте, Диана Несторовна, – поприветствовала я её. – Спасибо, гораздо лучше себя чувствую. А вы? Как ваша голова?

 – В том-то и дело, что совершенно прошла! – сообщила она. И добавила с возбуждённым смешком: – А ещё у меня исчезла экзема на руке! Сегодня утром просыпаюсь, а её нет! Ты можешь себе такое представить? Эта штука привязалась ко мне месяц назад, и чем я только её ни лечила – ничто её не брало, сволочь такую, а ты вчера погладила меня по руке...

 – Диана Несторовна, не приписывайте мне чудес, которых я не совершала, – осмелилась перебить я.

 – Нет уж, голубка моя, ты меня не проведёшь, – сказала она всё с тем же смешком. – Я всё видела своими глазами и почувствовала на собственной шкуре, что ты в действительности можешь. Я вот по какому поводу звоню... Я сейчас заскочу к тебе. Не волнуйся, всего на минутку: времени мало, а работы куча.