человеку.

— У нее низковатое кровяное давление, надо еще проделать кое-какие процедуры, так что ее задержат до утра.

— Когда можно будет ее увидеть? — осипшим голосом спросил Уэйд.

— После того как ее переведут в палату. Примерно через час.

— А сейчас нельзя?

— Вряд ли, — сочувственно произнес Пенн. — Все хлопочут вокруг нее. — Он постарался улыбнуться будущему свекру. — Она просила вас успокоиться и не протирать шагами линолеум до дыр.

Уэйд попытался улыбнуться — и не смог, но похлопал Пенна по плечу — остроту, мол, оценил.

— Пойду обратно, — сообщил Пенн. — Время от времени буду выходить и сообщать о положении дел.

Уэйд кивнул, глядя вслед Пенну с завистью и раздражением. Злиться, конечно, нечего, как-никак Пенн — врач, но ведь законное место отца — у постели дочери, так чего же молодой сопляк посягает на это?

— Она чувствует себя хорошо, — мягко произнесла Ли. — Прекрати волноваться, папочка.

Даже ей он не сумел улыбнуться, а снял руку с ее талии и встал.

— Выйду, мне необходимо дохнуть воздуха.

Жалея его, жалея, что не может помочь, Ли только посмотрела ему вслед. На глаза ей попался сенатор Брэдфорд, поразивший ее тем, что, кроме общепринятых слов вежливости, до сих пор не произнес ни слова. Зато миссис Брэдфорд, поймав взгляд Ли, сказала:

— Слава Богу, что все обошлось. Мы так переволновались — милая девочка нам стала родной, и я…

Слезы помешали ей говорить, дрожащими руками она нащупала в сумке носовой платок. Да и сенатор, по-видимому, был встревожен не на шутку, об этом убедительнее любых слов свидетельствовало его молчание. И Ли подумала: Уэйд теперь может успокоиться — какие бы махинации ни замышлял сенатор Брэдфорд, Майра Джо ему небезразлична. Он, безусловно, хочет, чтобы она стала его невесткой, и если ее родственники будут об этом помнить, все образуется. Ли была рада всей душой.

— Вы дожидайтесь Пенна, а я пойду поговорю с Уэйдом, — улыбнулась она Брэдфордам.

С потерянным видом, сцепив руки на коленях, Уэйд сидел на деревянной скамье. У Ли защемило сердце.

Она села рядом и положила голову ему на плечо.

Уэйд глубоко вздохнул и медленно, очень медленно, выпустил из себя воздух.

— Благодарение Господу Богу.

— Аминь, — добавила Ли. — Она поправится.

— Не за то я благодарю Бога. А за то, что ты здесь.

— Что?! — она удивленно подняла голову.

— Да, да, потому что ты единственный человек, которому я, не сходя с места, могу сказать, что это я виноват.

— Но при чем тут ты?

— Как при чем? — Он вскочил и сердито зашагал вокруг нее. — Это я всеми силами старался помешать ее браку с Пеннингтоном. Я, и никто другой, всячески оттягивал ее свадьбу. Я довел ее до такого состояния, что она упала в обморок на репетиции собственного бракосочетания! И все я, я, я. Я кругом виноват.

Ли поднялась с самым серьезным выражением лица.

— Прекрати, Уэйд! Сейчас же. Сядь и выслушай меня.

Он беспрекословно повиновался, немало удивив ее.

— Виноваты все вокруг, а не ты один, хотя и твоей вины есть доля. Ты упрямец, каких мало, но никто не любит эту девочку так, как ты. Повторяю — никто. Я вовсе не хочу очернить Пенна, но и его чувство несравнимо с твоим. Ты поступал так, как тебе казалось правильным.

— Это не означает…

— Означает! Ты не единственный действовал невольно во вред ей. Если уж искать виновных, то и сенатор, и ее мать тоже в какой-то мере приложили руку. Да и я, пожалуй, не лучше других, — сказала она пристыженно.

— Ты? Ты-то тут при чем?

— А при том, что все мое внимание было обращено на свадьбу как на церемонию, а не на самих молодых. Для моего бизнеса было совершенно необходимо, чтобы свадьба прошла успешно. Я даже посоветовала Тэмми держать ее беременность в тайне, чтобы не отвлекать внимание от вашего праздника. Да, я думала о том, как эта свадьба отразится на благополучии салона «Новобрачные и новорожденные», что меня ничуть не украшает. Остается лишь надеяться, что Майра Джо незлопамятна и простит меня. И ты тоже.

— То, что ты говоришь, Ли, просто смешно.

— Равно как и твои слова о том, будто во всем виноват ты. И поскольку я не мать, то посмею бросить камень и в огород Майры Джо. Она совершенно не следит за своим здоровьем и позволяет всем окружающим вертеть ею. Если она и впредь, в супружеской жизни, будет так себя вести, ей придется ох как нелегко. Надо быть потверже.

Явно возмущенный, Уэйд хотел было что-то возразить в ответ на ее речь, но воздержался, и правильно сделал: Ли бы не взяла ни словечка назад. Да, все несут ответственность за те или иные поступки в отношении Майры Джо. Да и сама девочка тоже. Ли успела полюбить ее больше, чем признавалась самой себе, но не могла не видеть, насколько она избалована отцовским обожанием. На миг Ли испугалась: неужели она оттолкнула от себя Уэйда этой тирадой? Но глаза его просветлели, он кивнул и сказал:

— Ты права. Она уже взрослая. А я все ее опекаю. Пойдем узнаем, нет ли новостей от Пенна.

Майру Джо уже поместили в палату, и Уэйд успел перед закрытием подарочного киоска купить огромного плюшевого мишку и вазу с цветами.

У Тэмми и подружек хватило такта отказаться от визита к Майре Джо и ограничиться приветом. Перед входом в палату Ли снова приятно поразилась тому, что Брэдфорды дождались Уэйда, пропустили его вперед и только потом вошли сами. Пенн уже сидел у изголовья кровати, держа руку Майры Джо.

Завидев отца, Майра Джо рассмеялась.

— Знакомая картина! Папочка, нагруженный подарками.

«Папочка» положил мишку рядом с дочерью, цветы поставил на ночной столик и поцеловал больную в лоб. Она казалась такой маленькой и хрупкой среди белоснежных простыней, но в лице уже появились краски.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Я только что сказала это Пенну и буду еще повторять Бог знает сколько раз.

У Брэдфордов, стоявших в изножье кровати, просветлели лица.

— Не волнуйтесь, Майра Джо, как только вы поправитесь, мы заново назначим день торжества, — сказала Ли. — Я сама оповещу всех по телефону, что завтра свадьба не состоится.

— Если вы позвоните хоть одному человеку, я на всю жизнь поссорюсь с вами, — серьезно произнесла Майра Джо.

Ли во все глаза смотрела на девушку, которая в этот миг была истинной дочерью своего отца.

— Вот что я вам скажу, и повторять не намерена, — возгласила Майра Джо, обводя присутствующих грозным взглядом. — Завтра утром я выхожу из больницы. Ровно в два часа дня я в подвенечном платье приезжаю в церковь, и если кого из вас там не будет, тот мне больше не друг. Пеняйте на себя. Понятно?

Все пятеро молча кивнули в знак согласия. Ни у кого и в мыслях не было перечить Майре Джо.

— Спи, дорогая, завтра утром я за тобой заеду, — произнес Уэйд.

Майра Джо кивнула, но сказать ничего не успела — последняя вспышка энергии окончательно исчерпала ее силы, и она в изнеможении откинулась на подушки. Правда, не исключено, что, помимо общего переутомления, сказалось действие успокоительных лекарств.